Сашка, — Вась, а ты что такой грустный? Тебя чтоли бабка какая обидела?
— Нет, — тихо ответил, Васька, — просто богохульство это.
— Ага, — возмутился Игорь, — значит как нас нечистью обзывать, это ничего, нормально, а как этих «святош» разогнать — нельзя, богохульство видите ли. Ты еще в Новую Инквизицию запишись. Нет, ну вроде в двадцать первом веке живем, а у некоторых как были средневековые мозги, так и остались. Ты вот знаешь, почему он до сих пор здесь? — обратился Игорь к Сашке, тот отрицательно покачал головой, — его родичи совсем свихнулись, уголок в квартире отгородили, свечек понаставили и иконами все стены увещали. А его хотели все два месяца заставить молитвы читать, чтоб быстрее в обратку перекинулся.
— А вот и нет, я сам захотел остаться здесь, — обиженно заявил Васька, казалось он сейчас заплачет.
— Что? Я вру, по-твоему? Сам ваш разговор с врачом слышал.
— Да пошел ты, — Васька уткнулся в подушку и заревел.
— Дурак ты Игорь, — спокойно заметил Пашка, — а если бы тебя такого, с клыками и когтями, родители бы дробью из охотничьего ружья встретили?
— У меня предки продвинутые, — ответил Игорь, но понял, что перегнул палку и теперь чувствовал вину. Сашка подошел и подбирая слова стал успокаивать Ваську.
— Да ты не бойся, перекинешься обратно — нормальным снова станешь. И родители будут по как раньше относится.
— Вот я и боюсь, что не будет ничего «как раньше», — сквозь всхлипы сказал Васька, — чужим себя чувствовать — хуже всего. И я ведь ни в чем не виноват, это самое обидное.
— Не беспокойся, все наладится! Если ты не веришь в Бога, то он верит в тебя, — раздался сзади насмешливый голос. Сашка вздрогнув обернулся, и увидел мальчика, вроде бы знакомого. Он вспомнил, что он здоровался и ним и Игорем в коридоре, когда они возвращались с лекции.
— Твои родители после обратного изменения, конечно немного чураться тебя будут. Но это продлится недолго. Снова будешь с ними в церковь ходить. Другое дело, а будешь ли ты так же верить.
— Алекс, ты чего пришел? — спросил Игорь мальчика.
— А что, ты мне запрещаешь? — с улыбкой спросил мальчик, — я просто так зашел. На него посмотреть, — он показал рукой на Сашку, — надо же увидеть новый генотип.
— Ну, посмотрел? — угрюмо спросил Сашка, такое любопытство ему не нравилось.
— Ага, — кивнул мальчик, — всегда люблю что-то новое, а то скучно, — с этими словами он вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Только сейчас Сашка понял, что совершенно не заметило как Алекс вошел. Васька перестал плакать и сел на кровати задумавшись.
— Не, «как раньше» не будет, — твердо сообщил Васька, — от Бога я, конечно, не откажусь, но когда и как молиться — буду решать сам. Вот они мне все талдычили истории из Евангелия, заповеди, а как я в черта перекинулся — сдрейфили. И что тогда все их заповеди и вера стоят, если они просто подумать отказываются? В чем я виноват? Договора с Сатаной не подписывал, душу не продавал, на работу в ад не устраивался, чертом тоже становится не хотел. Это.. Это как отказаться от больного родственника только потому, что он заболел.
— Догматики они у тебя, верят, а думать не хотят, — согласился Игорь.
— Верно, о чем я и говорю, — ответил Васька и, помолчав, добавил, — но я их все равно люблю. Они же мои папа и мама. От родителей тоже нельзя отказываться.
— Саш, ты вроде в Дальний корпус собирался, — сказал Пашка, когда Васька окончательно успокоился, — я уже иду.
— Да, я с тобой, — ответил Сашка.
— Слышьте, я тоже пойду… до магазина, купить кое-что хочу, — вызвался Игорь.
— И я, вместе веселее, к тому же у меня газировка кончилась, — совсем другим тоном сообщил Васька и улыбнулся. Пашка ничего не ответил, но по его виду было понятно, что он не возражает.
«Ну компашка у нас собралась, — подумал Сашка вместе с ребятами идя по отделению, — ангела только не хватает».
— Слышь, Паш, а ты этого Алекса знаешь? —неожиданно спросил Игорь.
— Нет, я его вообще впервые видел, — равнодушно ответил Пашка, на ходу поправляя длинные волосы. Заметив это Васька посоветовал:
— Паш, а что ты их просто не обрежешь? Они же тебе вроде мешают, и вообще сделай нормальную стрижку. Как у мальчишки.
— А сиськи, тоже обрезать? — раздраженно ответил Пашка, и более миролюбиво объяснил, — волосы срезать бесполезно. Два дня и новые отрастают. Жрать только сильно захочется. Ты что не знал об этом?
— Не-а, — простодушно ответил Васька.
— Ну ты когда перекидывался, тебя что не кормили, такими вот пластинками, подслащенными, чтобы рога и копыта крепкими стали? — спросил Пашка, — коржики напоминают.
— Не помню, вроде кормили, — ответил Васька.
— Слышь, Игорь, — решил сменить тему Сашка, — а что ты об этом Алексе спросил?
— Да странный он, — Игорь замялся, как-будто ему было неудобно говорить на эту тему, — знаешь его прозвище? — Сашка в ответ отрицательно помотал головой, — Амэн. Это аминь по-латыни. Мы, православные, произносим в конце молитвы аминь, а католики — амэн. Дословно означает — «да будет так».
— И что? — не понял Сашка, — мало ли разных кличек бывает.
— Ничего, — ответил Игорь, — но он впервые пожал мне руку, тогда, в коридоре. И тебе кстати тоже. Ни до ни после..
— Погоди, Игорь, — перебил его Пашка, — а что ты на этом парнишке так зациклился? Он что тебе нравится? — с легкой насмешкой спросил он.
— Ты мне больше нравишься, я девчонок предпочитаю, — не оставил выпад без ответа Игорь, — и фигуристых! Ты как раз под этот типаж подходишь.
— Подружку себе заведи, — огрызнулся Пашка, — только вот не знаю, волчара или псина тебе больше подойдет.
— Хватит вам, — примирительно сказал Сашка, — вот магазин. Ну мы пошли.
— Может тебе купить чего? — спросил Сашку Васька, а Игорь не говоря ни слова сразу направился в магазин.
— Сок купи, — попросил Сашка, — виноградный, что-то захотелось.
— Какой? — уточнил Васька.
— Ушастого поросенка.
— Вим-Биль-Дан чтоли?
— Ага, его.
— Ну тогда я пошел, — сказал Васька и направился за Игорем.
Магазин зазывал различной светящейся рекламой. «Обувь для копыт, любые размеры», «Чехлы для крыльев зимние и осенние, большой выбор моделей и расцветок», «Пошив чехлов для хвостов на заказ», «Костюмы и аксессуары для любых генотипов изменений! Недорого». Также не забыта была и другая сторона жизни перекинувшихся: «Бестселлер „Быть чертом не так уж и плохо“», «Советы перекинувшимся, как сделать деньги на ваших изменениях», «Как обратить недостатки в достоинства, советы профессионального психолога». Сашка с отвращением отвернулся, цену всем этим книжонкам, не отличающимся от статей в желтой прессе он знал.
— Что, читал эту муть? — проследив за его взглядом спросил Пашка, когда они пошли дальше.
— Да. Мура полная, — презрительно ответил Сашка, — сами не знают о чем пишут. Спутали тип кошки и оборотня. У кошки слух, а у оборотня нюх обостряется, а не наоборот. И кошка не может видеть в полной темноте, у нее не прибор ночного видения. В тепловом спектре она не видит.
— А ты откуда знаешь? — спросил Пашка, выходя из корпуса на улицу.
— Да в классе у нас одна в кошку перекинулась, вот и рассказала, — ответил Сашка.
Некоторое время они шли молча.
— Слушай, а все-таки, с кем ты там хочешь встретиться? — осторожно спросил Пашка, — ты не
