«Свиноматка», кошмарное порождение милитаризма, выползла на берег в двухстах километрах от имперских парашютистов. Выключив воздушную подушку, этот сверхтанк весом более миллиона тонн, имеющий четыреста метров в длину и двести в ширину, врылся в грунт почти на двадцать метров, его локаторы оплели электромагнитной сеткой всю Голубую Долину, вплоть до Скалистой Гряды, орудия главной боевой башни тридцатиметровой длины и калибром два с половиной метра развернулись в сторону моря. Опасности с берега браши не чувствовали. Да и что могло им угрожать под толстенной многослойной броней с электронным распределением нагрузки. Похожую на приплюснутое куриное яйцо «Свиноматку» могло поразить только прямое попадание атомной бомбы. Но на случай воздушного нападения она тут же выплюнула в небо два дежурных истребителя. В недрах «Свиноматки» мирно дремали восемьсот «Поросят» — танков марки «Циклоп» и столько же «Кабанчиков» — броневиков для пехоты, их не выпустили «прогуляться», они были нужны для других целей и в другом месте: на Берегу Лунного Ожерелья ждали подкрепления. Здесь «Свиноматка» оказалась случайно: громадный грузовоз, транспортировавший ее по океану, повредила подводная лодка эйрарбаков. Он был вынужден срочно освободиться от гигантского веса, достигнув ближайшего берега. По казусу судьбы это оказалась Голубая Долина. Отсеченная от материка труднопроходимой Скалистой Грядой, покинутая войсками Империи, она была идеальным местом, в котором можно отсидеться. Если бы браши знали о спецгруппе эйч-капитана Чистюли, и особенно ее снаряжении, они бы нашли ее в течение пары часов, подняв в небо все патрульные дирижабли. Одного снаряда главного калибра, начиненного напалмом было бы достаточно, чтобы сжечь группу вместе с квадратным километром земной поверхности.
Ясное дело, в связи с таким глобальным изменением ситуации ранее полученное смехотворно простое задание: взорвать к чертям собачьим свою же имперскую приливную электростанцию, в своей же колонии находящуюся, начисто отметалось. Это чудо альтернативной энергетики, уже половину цикла никому не нужное, в связи с уничтожением питаемого им завода по производству тяжелой воды, Верховное Командование Стратегических Наступательных Операций (ВКСНО) сочло достойной целью для группы Чистюли и «будильника» — маленького ядерного фугаса. Теперь нужно было делать совсем другое — уносить ноги. Веником обух не перешибешь.
В остаток этой ночи работы им хватило. На заброшенном угольном каньоне, вырытом еще в период, когда это топливо было в моде, имперские парашютисты зарыли свой старенький бронетранспортер, предварительно сняв с него пулемет и выгрузив все необходимое. По умозаключениям Чистюли, в принципе имеющим смысл, двигаться на нем дальше было опасней, чем идти пешком: двадцатимиллиметровая сталь все равно не спасала от бомбы с лазерной подсветкой, а одиннадцать человеческих фигурок, закутанных в маскхалаты цвета выгоревшей степи, может быть, и смогли бы безнаказанно выбраться из сферы возможной деятельности «Свиноматки». В предутренних сумерках они еще протопали десять миль, прежде чем Чистюля распорядился сделать привал, поскольку решил осуществлять передвижение только ночью. Здесь им повезло: в пятидесяти метрах на юго-запад Бобр обнаружил брошенную нору муравья-путакмата. В сущности, это были пять нор, сходящихся к единому центру. В одну из них можно было входить, лишь чуть-чуть нагибаясь. Похоже, гигантское травоядное насекомое, использовав все накопленные в брюхе запасы влаги, уползло в сторону гористой возвышенности Кип, около которой еще не совсем высохли недавно глубоководные озера.
Глядя на отполированные стены пещеры, Лумис думал о том, сколько же циклов жило в ней это чудовище, прячась от солнца и людей здесь, на десятиметровой глубине, лишь по ночам выползая в освещенную лунами степь, чтобы рвать своими громадными пятилоктевыми лапами сочные молодые побеги, запихивать их в свои мешкообразный вырост под брюхом и снова, скрываясь в глубине, перетирать зеленые стебли своими наждачными челюстями.
Все, кроме Босли и Бобра, которых Чистюля собрал на совещание, укладывались спать. Лумис спать не хотел, он вымотался именно до той степени усталости, когда тяга ко сну только-только пересилена и организм бодрствует чисто по инерции, отказываясь дремать наотрез. Положив голову на ранец с ручными гранатами, он молча слушал ворчание товарищей, дорисовывая воображением плохо видимые в полумраке выражения лиц. Чистюля установил в углу электрический фонарь и теперь что-то отмечал в развернутой на полу топографической карте.
—Какого дьявола мы тащим с собой этот чертов треножник? — жаловался Таракану Точило-Бэк. — Нет, я спрашиваю, зачем?
—Действительно, — шепотом согласился Таракан, он понимал, помещение слишком мало, чтобы его не услышал Чистюля, но вовсе игнорировать вопрос Бэка он не мог, они были товарищами и почти друзьями.
—Я еще могу понять, зачем нужен «будильник», но «Бетта-кью»... Скажи, Таракан, на фига она нам, эта странность?
«Это он заметил точно», — подумал Лумис, «Бетта-кью-105» была действительно странной штукой, да и весила она солидно: недаром Точило жаловался, протащив ее десять миль на своем загривке. Толку от нее не было никакого, и они так и не смогли придумать ей хоть какое-то назначение. Странность ее была многогранной: прежде всего у «Бетта-кью» было три ноги, три шарнирные опоры, сгибающиеся во всех возможных плоскостях. «Бетта-кью» выглядела как творение абстракциониста, на ней размещались ряды одноцветных клавиш, куча кнопок самых различных форм и размеров, несколько торчащих в стороны антенн и проводов, но более всего на ней было пломб, печатей и различных предупреждающих надписей. «Бетта-кью» им вручили перед самым отправлением. Штаб-майор, заставивший Чистюлю сделать десяток росписей в кипе канцелярских книг, помеченных знаком «уж. секретно» предупредил, что эта штука поможет им в выполнении задания и что специалист по ее эксплуатации встретит их на месте его забросят морем. Целую неделю «Б-к» была темой дискуссий наряду с по-прежнему живо интересующей всех тематикой женско-мужского общения. Выдвигались самые различные гипотезы по поводу ее предназначения. Они рождались спонтанно, на привалах и во время перекуров. Некоторые, а может быть, и все, иногда, после особо оживленных споров, верили, что «Бетта-кью» поможет поставить ненавистных брашей на колени. Даже Чистюля украдкой прислушивался к этим разговорам, похоже, он мучился загадкой в гордом одиночестве. Постепенно волнения несколько улеглись, они разгорелись, но ненадолго, после того как Бельмо просто так нажал одну из клавиш на корпусе «105». С машиной что-то случилось. На вид ока выглядела вполне пристойно, так же, как раньше, но, когда ее ставили на ноги, она падала. Как бы ее ни размещали, казалось бы, самым устойчивым образом, она все равно валилась, и, кроме того, при этом что- то в таинственных внутренностях «Б-к» начинало весьма подозрительно тикать, квакать и подмигивать. Вначале это всех взволновало и даже напугало, некоторые не докурили сигарету по этому поводу, но со временем привыкли и успокоились. «Бетта-кью» осталась непонятной, но обыденной вещью.
Теперь Лумис слушал приглушенный холодный голос Чистюли, тот тыкал двумя пальцами в карту, излагая свои мысли коротко и ясно, как в учебнике:
—Самое безопасное в нашем положении — это мирно, тихо отсидеться где-нибудь, допустим, в этой норе. Браши вряд ли догадываются о нашем существовании, но, если мы попрем к Скалистой Гряде, есть возможность попасться. «Свиноматка» здесь долго не пробудет, она необходима брашам в другом месте, первым же танковозом ее отбуксируют к Берегу Лунного Ожерелья. Поэтому нам нужно затаиться, зарыться в песок и осторожно пыхтеть в две дырочки, пока это не произойдет. Разумеется, для этого потребуется раздобыть продовольствия и воды. Смотрите.
Бобр и Босли наклонились над картой.
—Вот здесь, в трех милях, деревенька, старая, как извержения динозавра, возможно, уже покинутая и мертвая, что, может, и желательно. Ты, Бобр, с одним «мальчишкой» на брюхе следуешь туда, выясняешь обстановку. Если все в ажуре — капы на месте, делаешь все, чтобы комар носа не подточил. Главное — вода и жратва. Если же капы вымерли или смылись, проходишь всю округу с влагоуловителем, не могут же пересохнуть все колодцы и скважины.
— Понятно, эйч-капитан! — браво отчеканил Бобр.
Чистюля скользнул по нему взглядом снизу вверх и снова ткнул палец в карту.
—В случае, если воды и всего остального ноль тонн, ноль килограммов, так же, на брюхе, делаешь еще шесть миль на северо-запад, только без всяких штучек, никаких следов, не дай дьявол, окурок
