Огромный черный корабль

Федор Березин Огромный черный корабль

Измеряй микрометром. Отмечай мелом. Отрубай топором.

Из законов Мерфи

Мы жили в страшном мире. Он был точно огромный черный корабль, он покинул берега разума и цивилизации и мчался во тьму, трубя в черный рог, и уносил с собою два миллиарда людей, за грань суши и моря, в пропасть...

Рэй Брэдбери. «Кошки-мышки»

Посвящается выпускникам-курсантам ЭВЗРКУ — Энгельского высшего зенитно-ракетного командного училища противовоздушной обороны страны, ставшим в 1981 году лейтенантамиВооруженных сил.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЗАРЯЖАЕМ ОБОЙМУ

Моим современникам трудно поверить

В железных амфибий морей и земли,

Но эти чудовища выйдут на берег -

Крутая волна закипает вдали.

Нострадамус. ЦентурияI

ЗВЕЗДЫ

Cегодня красный гигант Эрр поблек, почти погас, заслоненный сияющей, ослепительной звездой- солнцем Фиоль, накатившейся на его размытый диск. И теперь она будет катиться по нему долго-долго, красный гигант Эрр велик, очень велик. Давным-давно такого не случалось. Обычно солнце лишь едва касалось его. Зашевелились, выползли на страницы газет-журналов пропахшие нафталином астрономы. Надо же, еще не вывелись эти древние птицы-нелёты. Расправили, отряхнули перышки, прочистили глотки астрологи, запели трелями, рассортировали карты-схемы, без линеек и циркулей из головы построенные и без калькуляторов рассчитанные, за-го-во-ри-ли таинственным шепотом, часто повторяясь, дабы вникли уши развесившие, загипнотизированные неучи. Развернули свои талмуды предсказатели, огласили изречения, наспех ночью сочиненные и в старинные обложки завернутые. Разложили карточные колоды гадалки, стали гадать на них и на чем придется, что под руку попадется. Гадание на пауке: берем паука, сажаем в банку, держим там дней шесть под тряпкой (можно двенадцать, не суть важно, главное — принцип), затем тряпку поднимаем и смотрим: если жив паук — то жив, на кого гадаем, а если мертв паук, тогда и... Принцип ясен возможности безграничны. Так же по собачьему лаю. Выходим утречком во двор, слушаем, просим: ну-ка, собаченька полай на суженого или на звезду Фиоль (без разницы, суть не в том). Если долго лает собачка и близко, то близко суженый уже после опохмелки подбирается к дому родному или звезда Фиоль опасно близко к красному гиганту, может и упасть, нырнуть в газовый шлейф, в массе увеличиться и бабахнуть сверхновой, гореть нам тогда в аду кромешном тысячу лет и еще две остывать; а если далеко собаченька лает и коротко, то далеко суженый-ряженый, может, и куда в другой домик забрел по ошибке впотьмах или звездочка родная, ясно солнышко Фиоль, исказила орбиту, от происков гравитационного разбойника Эрр удаляется теперь в дали неведомые и жить нам тепереча без нее, сухари сушить, от ледника погибать, в цунами купаться; ну а если собаченька белая, да еще и большая, и вдруг она хромает на ногу заднюю левую, тогда... Суть методов ясна, возможности возрастают по экспоненте с увеличением исходных данных. Главное, все всем понятно, зависимость прямая, а не какая-то косвенная, вероятностная, как бывает у этих выскочек-астрономов, ух, глаза бы не видели, спустились со своих гор, обсерваторий — кто вас звал? Кто на вас денежки государственные тратил? Где результат — четкий, однозначный? Какова зависимость между лаем и... Нет зависимости! Как нет зависимости? А вот один мой знакомый загадал и... Получилось же точь-в-точь. Флюктуация вероятности, говорите? А вот другая моя подружка взяла паука, держала его год (нет, не кормила, так же нельзя, нарушится весь ход процесса, тряпку-то нельзя до сроку поднимать). Ну, а когда подняла... Где паук? Так ведь и суженый же ряженый исчез. А вы «флюктуация». Навыдумывают всякой галиматьи, слов вычурных, а сами бездельничают на государственной шее.

ИНСТРУКЦИИ

Однако настоящая наука занималась воистину серьезными вещами, а не какими-то парадами кратных звезд. Ведь по логике вещей, эти самые звезды без нее успешно обходились многие миллионы лет, влиять на них непосредственно она покуда не могла, а потому и распылять свои силы на бессмысленное созерцание не собиралась.

Сегодня министр Науки был в приподнятом настроении, и дело было не в банкете, он ушел оттуда в самый разгар веселья, староват стал для оргий ученого совета, нет, ему очень понравилось утреннее совещание на кафедре Стратегии. Вначале все было как обычно, скучная рутина, повторяющаяся всегда: доклад о неуклонном росте мощи и о том, что надо крепить и крепить ее, родную; о вероломстве Республики, о ее реваншистских поползновениях, ползущих все дальше; о возможности адекватного, сокрушительного ответа-привета, если позовет труба; о том, сколько надо их — родимых кровинушек, собранных руками умелыми, сколько их требуется для полной адекватности с перевыполнением, и о всяких таких прочих скучных, набивших оскомину вещах. А вот прения получились интересными. Рассмешил этот, как его бишь, подающий до этого надежды, бас-доцент. Весь зал рассмешил, даже заулюлюкали, когда увидели, что и министр, в гостевой ложе сидящий, слезы вытирает от смеха. Надо же такое выдумать? И ведь главное — серьезно так говорил. Потому, наверное, и смешно получилось: если б улыбался, такого эффекта бы не было. Может, его в Министерство Культуры перевести, поспособствовать, все равно накрылась его карьера научно-исследовательская, пусть там каким-нибудь цирком заведует, вдруг будет больше толку, найдет свое новое призвание. Ну, надо же, что предложил: теоретически рассмотреть возможность ведения войны без ядерного оружия. Ой, рассмешил!

Поднимаясь в индивидуальном лифте, министр все еще улыбался. Он перестал улыбаться, только когда зазвонил телефон. Обычно никто так поздно его не беспокоил. Улыбка совсем пропала, когда он понял, что звонит: звонил, подпрыгивал на столе от нетерпения, красный телефон. Дрожащей рукой, моментально вспотев, министр Науки поднял трубку:

— Слушаю вас, Ваше Величество.

— Так, э-э, — промямлили в трубке. Они были знакомы очень долгое время, но позвонивший опять запамятовал его имя. Министр подсказал. — Да. Так вот. Подумайте там, у себя в министерстве, о таких