Снова раздался звонок.
—Все, успокойся. Иди, открой наконец, нельзя же держать гостя в прихожей.
Когда Лумис шагнул в комнату, следы наркотического сеанса были тщательно убраны.
—Пусть боги будут благосклонны к хозяину дома! — Гость поднял растопыренную ладонь над головой.
Входи, и да будешь ты счастлив в нем! — хрипло произнес Старик и улыбнулся, обнажив вставные зубы из кости желтого пермалогуса. — Я всегда рад тебе, Лумис, присаживайся.
Лумис опустился на шкуру меразодонта и поставил перед собой полосатый чемоданчик.
—Ты немного запоздал?
— Да, были проблемы. Но, слава Эрр, обошлось. Я принес все данные о бароне.
Старик жестом остановил его.
—Маарми! Приготовь гостю крепкий крапс, ведь он прибыл издалека.
Девушка, наклонив голову, вышла. Люк моментально задвинулся.
Дочь у вас совсем взрослая стала, давно я ее не видел.
Ты прав, Лумис, но можешь не любезничать со мной, я тебе не какой-нибудь имперский чиновник, которому нужно угождать. Я представляю, как ты устал, но давай решим проблемы. Я слушаю.
Я принес все данные о бароне Гуррара, точный график его передвижения по стране, ну и, разумеется, текущую информацию.
—Прекрасно. — Хозяин протянул тонкую костистую руку.
Лумис быстро прислонил указательный и большой пальцы левой руки к двум круглым окошкам на чемодане: саквояж моментально распался напополам. Из одной половины Лумис достал кипу шифрованных хронопластин и передал их Старику.
—Открывается только твоими отпечатками пальцев? -спросил тот, уже впившись глазами в документы.
—Точно. — Лумис прикрыл веки, появилась возможность расслабиться, снять напряжение, пока Старик работает. Он попытался погрузиться в некое состояние, называемое нейтральным парением, нейропаром. Начал мысленно произносить формулу внедрения с временной настройкой выхода: «Мои веки тяжелы, как свинец. Тело теплое и расслабленное. Я хочу спать. Спать. Дыхание ровное и спокойное. Я очнусь через пять минут».
Он осознал себя скользящим в небе, в свободном падении. Волны тихонько приподнимали тело. Нет, у него не было тела. Он ощутил себя духом. Он был, и его не существовало. Он оглянулся, что-то осталось там, позади. Темная тень. Вспышка света. Он ясно увидел незнакомое, но мгновенно опознанное лицо. Пенилась кипящая, льющаяся изо рта кровь. Все вокруг озарилось багровым пламенем. Лицо увеличивалось, катилось на него. Нет! Он успел поднырнуть, умчаться в подвернувшийся к месту водоворот. Он снова парил в небе. Он снова являлся бестелесным духом, несущимся над зеленым морем зарослей. И все это долго, очень долго. Что-то ворвалось в его грезы. Словно тиканье часов. Все, пора. Лумис приоткрыл глаза. Он действительно успел чуточку отдохнуть.
Радлиф Toy держал перед собой последнюю хронопластину, затем он откинулся в кресле и, закрыв глаза, просидел минуту так, Лумис знал о его феноменальной памяти, но всегда продолжал удивляться, наблюдая это наяву.
—Все, — отметил Старик, поднимая веки. — Можешь уничтожать.
Лумис собрал прочитанную пачку пластин, в ней было листов сто, не меньше, и провел поверху маленьким плоским прибором, стирая верхний слой информации. Затем он положил ее обратно в саквояж, теперь внутри были простые деловые бумаги, зато в голове Радлифа Toy уже созревал план устранения господина Гуррара. Начало было положено, механизм включился. Очень скоро в центральных газетах на первой полосе Лумис надеялся прочитать о скоропостижном окончании карьеры одного из рук-шупалец имперской машины подавления и слежки.
В этот момент снова раздался мелодичный звон и замерцал малиновый плафон. Конспираторы насторожились.
—Кто там, Маарми? — Радлиф Toy хотел встать, но подавил порыв.
Он нажал какую-то клавишу в подлокотнике кресла. Когда темная пластиковая штора ушла вверх, они увидели за окном разворачивающийся трехосный электроброневик. Двое солдат в униформе двигались к дому, а значит, около дверей был еще кто-то.
Это «патриотическая полиция»! — крикнула из прихожей Маарми.
Открой внешний люк и задержи их в прихожей! — бросил Старик, вскакивая с кресла с удивительной для его возраста прытью. — Лумис, за мной.
Они влетели в соседнюю комнату.
—Старик, сегодня меня сопровождал «хвост», — абсолютно спокойным голосом сообщил Лумис. — Я убрал его.
Радлиф Toy на мгновение замер и посмотрел на товарища удивленным взглядом.
—Почему ты сразу не предупредил меня? О, Великий Эрр, ты действуешь вначале руками, а потом головой.
— Мне казалось, я проделал все чисто. Я просто не успел подробно доложить.
Радлиф Toy уже открыл камеру товаропровода. Товаропровод был мощный, доступный только людям с большим достатком.
—Я думаю, ты поместишься в контейнере. Полезай. Оставь чемодан, я отправлю его следующим рейсом.
Пока Лумис с трудом втискивался в стальную капсулу, Toy быстро отстучал на клавиатуре код. Когда где-то на спине завинчивалась крышка, Лумис подумал о восьмикратном ускорении без спасительной мягкости газолита.
А на пороге уже велась беседа.
Пусть будут боги благосклонны к хозяину дома, — самоуверенно улыбаясь широким ртом, отчеканил лейтенант «патриотической полиции», оценивающе уставясь на бледную Маарми. — Долго заставляете ждать. И не отвечаете на приветствие. Жители окраин обычно отличались вежливостью, — он снова окинул взором девушку, а позади скалили зубы трое пехотинцев с иглометами на ремнях. — Имею честь, баритон-лейтенант Принт. Так вы пропустите нас в дом, выпить чашечку крапса?
Что вам угодно? — наконец выдавила из себя Маарми. -Вы, наверное, ошиблись адресом?
Радлиф Toy нажал кнопку и услышал приглушенное гудение. В этот момент у Лумиса тошнота подступила к самому горлу, и он погрузился в небытие. Пневмоконтейнер понесся, разгоняясь сжатым воздухом, по заданному заранее маршруту. А Радлиф Toy поблекшим взглядом осмотрел комнату, вложил чемоданчик в следующий контейнер и туда же затолкал брошенные сандалии военного образца. Он отстучал код, нажал кнопку и вновь услышал урчание индивидуальной транспортной артерии. Он осмотрелся, все было в порядке. Он хотел включить кондиционер, чтобы выветрить даже посторонние запахи, но все поплыло перед глазами. Toy, шаркая ногами, возвратился в свой кабинет. Он попробовал добраться до ящичка с лекарствами, но что-то опередило его — кольнуло в груди. Он оперся о кресло. Он явно переволновался — проклятый возраст давал о себе знать. Перехватило дыхание, а в глазах поплыли фиолетовые круги. Багровый загривок меразодонта стремительно понесся на него.
А полиция все еще никак не могла попасть в дом.
—Послушай, крошка, где ты слышала, чтобы наше ведомство ошибалось. Запомни, мы не ошибаемся. И сейчас не ошиблись. Мы никогда не путаем адреса. Пройдемте в дом, малютка. — Офицер потрепал Маарми за порозовевшую щечку.
—Отстаньте, я вам не девица из «веселенького клуба». — Она оттолкнула руку баритон- лейтенанта.
—Это можно трактовать как сопротивление органам правопорядка. Вы в сговоре с мятежниками, детка? — Лейтенант скалился, а кто-то из рядовых уже ржал во всю глотку.
Он повернулся к солдатам:
—Обыскать, перевернуть все вверх дном! Живо, ребята! -Офицер переступил через порог.
Вообще-то подвижный патруль заглянул сюда без всякого дела, но, поскольку полиция в данный момент не была занята, они решили поразвлечься, заодно выполняя давнюю негласную инструкцию по
