Вообще-то этот достаточно странный мир тем не менее подчинялся некоторым законам. Солнца все-таки кружили вокруг Геи, или там наоборот, в зависимости от системы отсчета. Их вроде связывала в систему некая невидимая сила, обозванная гравитацией. Конечно, она своим волшебным способом заставляла эти абстракции, именованные малыми и большими планетарными компонентами, выделывать в небесах настоящие траекторные кренделя, однако все объяснялось какими-то математическими допусками, кои на самом деле имели к алгебре только то отношение, что высказывались устами математиков. На самом деле ни те хваленые рыцари икса и игрека, ни иногда доверяемые им счетные машины рассчитать хоть какой-то из орбитальных пируэтов совершенно не могли (по крайней мере, с приемлемой точностью), так что все ссылки на ту самую таинственную гравитацию, а также на алгебро-геометрическое моделирование, были эдакими наукообразными финтифлюшками, лапшой для неграмотных, но жаждущих знаний обывателей. Кроме того, стоило отвернуться, несколько расфокусировать обремененное наукообразной оптикой зрение, как в окружающей действительности начинали твориться совершеннейшие чудеса. Потом, конечно, имперские академики и прочие профессора оборачивались, морщили лоб, растерянно моргали и наконец привычно-презрительно кривили губы и произносили: «Брехня! Утка! Не может быть! Да и не было, кстати. Кто видел? Кто что записал-зарегистрировал? Где сейсмограммы, кардиограммы, энцефалограммы и киноленты со звукозаписями? Вот то-то! Большая министерская наука всякими слухами-баснями не занимается. Это все вражеско-шпионские штучки, попытка отвлечь родных эйрарбакских гениев от настоящих дел-забот по вопросу попадания новых разделяющихся гигаядер в полигонную окружность заданного радиуса, а также от других вопросов еще более секретного свойства, но прикладного характера».
Так что нижеприведенный случай в рассмотрение ученых советов не попал. И вполне ясно, почему он не попал в видение Министерства Имперской Науки. Все ж таки выбивающее табуреточку из-под гравитационной теории происшествие имело место случиться в полушарии Южном, но мало ли что могут наболтать о другой стороне планеты, в коем люди, точнее псевдо– и недо-люди ходят вниз головой? Например, брашские наукоделы утверждают, будто именно с Брашпутиды произошло когда-то расселение по планете не только человекообразных всяческих видов, но и вообще млекопитающих, а вот, допустим, разные гады типа гиганасекомых пришли с материка северного. Однако, как ни странно, даже республиканское ученое сообщество происшествием всерьез не занималось. Ибо вообще-то как всегда… Надежных свидетельств нет – так, всяческий малоубедительный бред некоего пилота дирижабля, который что-то каким-то образом пронаблюдал. А также неясные перебои в работе сейсмографов, гравиметров, совпавшие с неожиданной неразберихой в приливо-отливной чехарде. Словом, дяди с серьезными очками на переносице имели большой повод произвести отмашку и скомандовать: «Свободны! Впускайте следующего, сейчас мы и его изучим и прощупаем на вшивость».
Ну а ведающим, что к чему, этот мир снова доказал свою полную искусственность и, конечно, ненадежность срисованных с потолка законов. Тем же, у кого глаза не зашорены только в меру, он в который раз указал на зыбкость научных методов и странную прозорливость мистических откровений. Ибо не обладающие письменностью туземцы все-таки успели…
44
Чудовище
Гунаар Вечерний Глаз был еще достаточно молодым туземцем, и, может, по неким отвлеченным соображениям ему следовало спокойно ждать когдатошней неминуемости принятия должности главного шамана. Однако по хранимому в тайне закупоренного черепа Гунаара соображению дела обстояли несколько не так. Все проистекало из противоречия в подходе к проблеме длительности земного существования двуногих. Видите ли, усредненное время жизни на Самой Длинной земле не отличалось продолжительностью. И тут бы, конечно, радоваться, ибо именно такое обстоятельство обеспечивало неминуемость обновления руководящих кадров племени, но вот незадача. В этой никем не подсчитанной вообще-то статистике наличествовали некие аномалии. Ибо Огненные Рыбы, видимо, в силу своей собственной разницы в размерах ведать не ведали о таком казусе, как равенство, а потому, например, шаман Рчажеек Ждущий Длинной Ночи почему-то сумел пережить не только кучу простого народа племени, но даже двух вождей. Как такое надо было понимать? Конечно, Рчажеек – колдун заслуженный, но если уж он явно собирается пережить молодого вождя Дузека Нетонущего, о чем Гунаару известно вполне доподлинно, то нельзя ли по аналогии сделать вывод о том, что и самому Вечернему Глазу мало светит когда-то подтянуться по служебной лестнице?
А ведь думать о таком вполне стоило, ибо с некоторых пор Гунаар узнал главную тайну жреческой касты. Тайну, на которой уже бессчетное количество нырков держалась власть шаманского величия. Если бы об этой тайне проведали простые охотники племени… Однако Вечерний Глаз вовсе не собирался производить на Длинной земле какую-то революцию снизу или тем более атеистический бунт. Он ведь сам планировал взойти по лестнице вверх, и, конечно, только тайна, раскрытая ему Рчажееком лишь по служебной необходимости, поможет впоследствии успешно править народом острова.
Тайна же была действительно ошеломляющая. Ведь за что до сей поры исключительно все жители Длинной уважали и побаивались шаманов? Разумеется, и за их периодические погружения в транс, дающий знания о будущем, тоже. А также за лечение выжимками трав и водорослей, кои средства иногда помогали ввести больного в норму, а порой наоборот, лишь ускоряли движение к конечной стадии, укорачивая муки. Еще, понятное дело, растянутой ночью в период Долгого Нырка колдуны передавали мужчинам племени знания о прошлом, о славных предках, давно гарцующих на Самой Быстрой из Умерших Рыб. Однако все эти достоинства были воистину лишь окантовкой главного. Только шаманы могли сойтись один на один с самым страшным чудовищем мира – Большой Медузой Бездны.
Вообще-то нынешнему поколению племени повезло. Когда-то, еще в то время, в коем Гунаар даже не был отобран в ученики, в бухте погибло сразу пятеро охотников. Наверное, они собирались, как обычно, провести налет на поселение Самой Высокой земли, но вот погибли совершенно не от томагавков «высоких».
– Никому не приближаться к воде! – сказал тогда еще вполне молодой Ждущий Длиной Ночи, внимательно разглядывая держащуюся на воде, но перевернутую пирогу несчастных.
– Дайте мне какую-нибудь небольшую живность! – скомандовал он через некоторое время, продолжая наблюдать, до сей поры не прикоснувшись и не входя в море даже ногами.
Ему принесли Маленького Тушкана Ду, любимую игрушку многих детишек.
– Подойдет, – сказал на это Рчажеек и метнул смешную хвостатую зверушку очень далеко в воду.
– Утонет, – предположил кто-то из «допущенных», наблюдающих действо.
– Думаю, не успеет, – сказал на это шаман и очень зловеще улыбнулся. Он уже наверняка не просто что-то почуял – он знал.
И действительно, Маленький Тушкан Ду плескался в волнах очень-очень кратковременно. Он превратился в неподвижно плавающий предмет практически мгновенно. Детям, которые оказались на берегу, было очень жалко Ду, но еще более того им было интересно.
– Великий вождь, – поклонился Рчажеек. – Разреши всем, кто пожелает, взойти на скалу Акулий Зуб и посмотреть оттуда в воду. Я надеюсь, Огненные Рыбы хорошо осветили глубину.
И вождь, тогда еще вовсе не Дузек, а его отец Куруз, Познавший Палец Огненной Рыбы, разрешил.
Все, в том числе и маленький Гунаар, поспешили на скалу. Пришлось ждать очереди, ибо на маленьком плато все и сразу поместиться не сумели. И когда дошла очередь Гунаара, он тоже увидел. Хотя, конечно, пришлось долго присматриваться, пытаясь отсеять мешающие взору водные блики.
Это было нечто не очень понятное, почти невидимое, так, некое рыжеватое сгущение в глубине. Но там, в этом сгущении, явно виделись застывшие в некоем желе мертвые охотники. Были ли там все пять сразу, или же только трое, как будто склеенные друг с другом, осталось совершенно непонятно. Да и
