— Ты и сама, может, из цирка? — захохотал сержант. — А что, за обезьяну сойдешь. Вот и посидишь у нас в обезьяннике, пока личность установим. Заодно и на общественных началах поработаешь, не все ж деньги драть с трудящихся мужиков.
С этими словами он взял Марусю за рукав куртки и потащил к машине. Сопротивляться было так же бесполезно, как и звать на помощь. Хватка у сержанта была крепкая, а редкие прохожие нисколько не интересовались разборкой милиционеров с проституткой.
Маруся сжала зубы и, чувствуя, что все у нее внутри холодеет, как будто она провалилась в снежную кашу не по щиколотку, а по самую макушку, пошла к милицейской машине. Правда, она все-таки попыталась схватиться за открытую дверцу, но это ей, конечно, не помогло. Сержант коротко ударил ее по пальцам ребром ладони. Маруся вскрикнула.
— Куда девушку сопровождаете, сержант? — вдруг услышала она у себя за спиной.
Рука, державшая ее за плечо, сразу разжалась, и Маруся подумала, что, будь она сержантом, тоже сразу разжала бы руку. Очень уж уверенно, по-командирски прозвучал этот голос.
Впрочем, милиционеры | опешили на полминуты, не больше.
— На кудыкину гору, — с ленивой угрозой протянул второй — кажется, лейтенант. — Езжайте, гражданин, не задерживайтесь.
Гражданин обратил на его угрожающий тон не больше внимания, чем на ворчанье облезлого голубя, бродящего рядом со скамейкой. Он обошел свою машину — Маруся и не заметила, когда эта синяя «Тойота» подъехала к остановке, — и остановился в полушаге от милицейских «Жигулей». По дурацкой своей привычке замечать в минуты волнения исключительно глупости, Маруся заметила, что он. одет в какой-то по-начальственному дорогой костюм.
— Сорок седьмое отделение? — бросив короткий взгляд на дверцу милицейской машины, спросил он. — Почему на территории сто девятого работаете? Некрасиво получается.
Маруся физически ощутила, как напрягся лейтенант.
— По усилению работаем, — уже совсем другим тоном ответил он.
— Кем объявлено усиление? Документы позвольте посмотреть.
С этими словами проезжий гражданин и сам достал из внутреннего кармана пиджака темно- бордовую, с золотыми буквами книжечку. Он сделал это таким жестом, что Маруся не удивилась бы, если бы вместе с книжечкой в его руке оказался пистолет.
Наверное, милиционеры тоже сразу почувствовали привычку к оружию, которая сквозила в этом жесте. Это была очень спокойная, не желающая запугать, а какая-то уверенная привычка. Если это было понятно даже Марусе, то уж точно не осталось незамеченным более сведущими людьми. Они нехотя достали удостоверения.
Хозяин костюма и «Тойоты» с неторопливым вниманием поочередно посмотрел в глаза каждому милиционеру, потом так же неторопливо изучил документы, потом снова посмотрел на их владельцев. В Марусину сторону он даже не взглянул.
— Проезжайте, товарищи, — сказал он, возвращая удостоверения. И, прежде чем они успели произнести хотя бы слово, добавил уже совершенно другим, каким-то на редкость наглым тоном: — А девушку я с собой забираю.
— Так бы сразу и сказали, — усмехнулся лейтенант; в его голосе послышалось облегчение. — Понравилась девушка — нет проблем. А то некрасиво на чужой территории… — И добавил & осторожной фамильярностью: — Если что не так, обратно привозите. Мы с ними умеем. Шелковая будет!
Не ответив, гражданин из «Тойоты» отвернулся от милиционеров и взял Марусю под руку. При этом он по-прежнему не смотрел на нее, но Марусю это почему-то ничуть не обидело. У него была легкая рука. В ее положении странно и дико было так думать, но она не могла найти другого слова.
— Может, пробьем, кто он такой есть? — услышала она у себя за спиной голос сержанта.
Маруся почувствовала, что снова холодеет.
— Да ладно! Кто ни есть, а кто-то есть, — ответил лейтенант. — Охота тебе из-за девки приключений на свою жопу заработать?
С трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, Маруся засеменила к «Тойоте». На переднее сиденье она юркнула так поспешно, что ударилась лбом об угол дверцы. Дверца хлопнула, машина тронулась с места. Искры, которые посыпались у Маруси из глаз, достойно завершили все, что происходило с нею в последние полчаса.
Забыв, что едет неизвестно куда в чужой машине рядом с неизвестным же и, может быть, опасным человеком, Маруся закрыла лицо руками и заплакала.
— И за что я таким любопытным уродился на свою голову! — услышала она.
Маруся вздрогнула: голос был совсем незнакомый. Во всяком случае, с милиционерами разговаривал человек с каким-то другим голосом. Она осторожно отняла одну руку от лица и покосилась на сидящего за рулем мужчину. Слезы, стоящие у нее в глазах, сработали как линзы: за несколько секунд она разглядела его лучше, чем за все время, которое он провел в беседе с милиционерами и которое ей показалось невыносимо долгим.
Конечно, он был до невозможности элегантный в этом своем начальственном костюме — темно- сером с зеленоватым отливом. Но и костюм, и едва ощутимый запах какого-то, наверное, очень дорогого одеколона, да и вся его элегантность были совершенно неважны. А важно было то, что он смотрел на нее зелеными, как весенняя трава, глазами, что выражение этих глаз было расстроенным, но при этом в них сверкали веселые огоньки — как будто роса выпала на молодую траву.
— Почему вы… любопытным?.. — всхлипнула она.
— По природе своей. Ну что мне было мимо проехать? Не пришлось бы теперь слезу ребенка утирать.
— Мне не надо… ребенка…
Маруся поспешно поводила ладонью по лицу, вытирая слезы. Видимо, эффект от этого получился какой-то не такой, которого она ожидала. Во всяком случае, ее собеседник расхохотался так, что чуть не выпустил руль.
— Я тебе ребенка и не предлагаю, — сквозь смех проговорил он.
— А почему вы смеетесь? — шмыгнула носом Маруся. — Что такого уж смешного?
— В зеркало глянь-ка. — Он протянул руку и откинул перед нею кожаный щиток, на котором было закреплено маленькое зеркальце. — Ну как?
Такого эффекта, Маруся, что и говорить, не ожидала! Из зеркальца на нее смотрело нечто, что и язык не поворачивался назвать лицом: все в фиолетовых кругах и дорожках, шмыгающее, распухшее, размазанное-перемазанное… Ахнув, она снова прижала руки к этому немыслимому лицу. Ей хотелось немедленно выскочить из машины и утопиться в первой же придорожной луже.
— Остановите, пожалуйста! — попросила она, боясь взглянуть в его сторону.
— Зачем? — поинтересовался он.
— Я хочу… А куда вы меня везете? — наконец спохватилась она.
— Тебя никуда. Я по своим делам еду.
— Я, значит, вам низачем же не нужна, да? — осторожно спросила она.
— Абсолютно не нужна.
Маруся чуть слышно вздохнула при этих словах. И это не был вздох облегчения… То есть, конечно, хорошо, что он не собирается затащить ее на ближайший чердак и изнасиловать, но то, что она ему абсолютно не нужна, все-таки немножко обидно. Ну да чему удивляться? С такой-то фиолетовой физиономией!
«Да хоть бы и не с фиолетовой, — тут же подумала она. — Кому ты можешь понадобиться? Разве что милиционерам на остановке, да и то в качестве бесплатной обезьяны.»
Видимо, эти размышления сразу проступили на ее лице даже сквозь размазанный грим.
— Не плачь, — сказал ее зеленоглазый собеседник. — Я злодея победил, я тебя освободил и теперь, душа-девица, на тебе хочу жениться.
— Как жениться?.. — растерянно пробормотала Маруся. Он снова засмеялся.
— Да не бойся ты! Просто я теперь детскую психологию активно осваиваю. А детям надо же сказки
