Извините за отсутствие торжественности!.. Это не мешает нам ворковать!.. Новобрачной на это наплевать. Она расходует силы на виду у всех. Протри глаза, мастер автогонок!.. Можете бросить нас в одиночки! Это принесет нам счастье! На Венецию нам наплевать. Наша гондола — «ситроен». Я веду ее с помощью кормового весла среди потока отпускников. Очень сожалею, подружки-автостопщицы, ничем не могу помочь! Машина на карантине! Можете заразиться! По искусственной коже сиденья бегают сперматозоиды. Первая, кто из вас сядет, сразу забеременеет. Эй, Пьеро, погляди-ка на этих севших за стол пентюхов! Двойной ряд пикникующих, прижатых к хромированным частям своих разогретых машин. Они распивают теплые соки и пожирают взятые продукты, хотя в нескольких метрах есть свежая еда, идиллическая тень под живописным мхом, ручеек. Так нет же! Они предпочитают клевать на жирной бумаге теплую и мягкую пищу, горчицу и яйцо с запахом бензина. Проезжает автобус, обдавая их выхлопными газами. Но они все равно запивают дешевым красным вином. Когда они уедут, придется срывать дерн. На большом шоферском балу я предпочитаю подпирать стену!..
— Мне надоело ехать, — говорит Мари. — Я задыхаюсь в этой коробке, у меня белье прилипает. Может, остановимся где-нибудь, где есть вентиляция, чтобы я немного подвигалась.
Тотчас соглашаемся. Всегда готовы, когда речь идет о завтраке. Ничто нас не гонит, ведь так? Мы даже не знаем, куда ехать!
Отваливаем с набитого машинами шоссе. Едем по тенистой проселочной дороге, затем по лесной. В двух шагах от давки — пустыня, начало человеческой эры. А мы все углубляемся в нее и углубляемся!
Скажи пожалуйста! Что это? «ДС». С номером из северного департамента. Вот черт, 21-я модель с дизельным мотором… Не грязная… Скажу даже, весьма привлекательная… И брошенная вот так, среди леса? Конечно нет! На полянке вокруг складного столика сидит семья и закусывает… Папа, мама и взрослая дочь… Премилые люди! Которые и мухи не обидят… Любители природы… Чувствую, что мы найдем общий язык…
— Может быть, остановимся тут? — предлагаю.
— Идеальное место, — говорит Пьеро.
Вылезаем из нашей тачки. «ДС» притягивает нас, просто нет сил! Подходим как завороженные!
Прекрасная машина. С ключами на сверкающей приборной доске.
Папа-мама наблюдают. Чувствуется, что у них нет ни малейшего желания подружиться с нами. Вялый взгляд девчонки, которая жует кукурузный хлеб. Шестнадцать лет, круглые глаза девственницы, а за желтой майкой два внушительных полукружия.
Они испытывают глухое беспокойство. Завтрак прерван. Мы отравляем им аппетит.
— Чего вы нашли такого в моей машине? — спрашивает мужик, проглотив наконец еду.
— Она меня завораживает! — отвечаю. — Оторваться не могу!
Пикникующий папаша бледнеет. Только девчонка бесстрастно жует. Я бы даже сказал, что в ее глазах появился лукавый блеск.
В конце концов выступает мама и делает это не без достоинства.
— Вероятно, вы хотели бы разделить с нами трапезу?
— Нет, спасибо, — отвечаю… — Мы без церемоний… Если бы нам это доставило удовольствие, мы бы не отказались.
— Тогда что вам угодно?
— Понимаете, мы вспомнили одну глупейшую историю с машиной…
— У вас есть своя! И оставьте нас в покое!
— Хорошо, хорошо, мы уходим…
Мы оставляем святое семейство продолжать двигать челюстями. И возвращаемся к нашему старому славному «ситроену». Чтобы открыть багажник, вытащить домкрат, ручку и тотчас вернуться обратно, улыбаясь, — мол, привет, это опять мы. В руках у нас оружие.
Они вскакивают, как обвиняемые в своем боксе. Ну так и есть! Они в полной панике. Вспоминают все прочитанное в газетах о головорезах, подонках, малолетних злодеях, о преступном безумии. Кадыки так и ходят ходуном.
— Послушайте, — бормочет мужик. — Вы что, собираетесь сделать глупость?
Его дочка покатывается со смеху:
— У меня такое впечатление, что да.
Мать испепеляет ее глазами:
— И тебе смешно?
— Немного.
— Жаклин!
— Ну что особенного! Продолжим поездку в их машине!
Жаклин… Жаклин… Что-то знакомо это имя… Откуда? Почему? Когда?..
— Мадемуазель очень точно сформулировала проблему, — говорит Мари, выступая вперед в качестве дипломата. — Речь идет о простом обмене. Нашего драндулета на ваш лимузин… Идет?
— Это 15-я модель «ситроена», — добавляет Пьеро. — Согласитесь, как забавно получается. Вы все равно остаетесь верны «ситроену». Небольшой рывок назад во времени, и вы за рулем предка вашей «ДС».
Мужик бросается к машине. Я преграждаю ему дорогу домкратом.
— Осторожно! — поясняю ему. — Это очень твердая вещь… От нее бывает больно… Особенно если бьют по голове.
— Я вам запрещаю прикасаться к моей «ДС»!
Жаклин ласково берет его под руку.
— Плевать нам на твою «ДС», — говорит она ему спокойно… — Машина — это только машина. И какое имеет значение, если будет другая? Папа, послушай меня. Погода отличная, начались каникулы, сегодня вечером мы заснем у берега моря, я провалила экзамен на бакалавра. Чего еще надо? Жизнь прекрасна!
Отец отвечает ей оплеухой. И довольно сильной.
Жаклин это приходится не по вкусу.
— Несчастный мудак! — орет она. — Ничтожество, получеловек! Меньше чем ноль! Инженеришка несчастный! Знаешь, что скажет тебе твоя единственная, твоя дорогая дочь? Что ей все обрыдло! Что всему конец! Я не поеду в Пила, на вашу милую дачку. Играйте в волейбол, теннис, ловите креветок, совершайте прогулки, но без меня! Я смываюсь!
Невероятно! Никогда не видел людей, столь потрясенных услышанным. Раскрыв рты, эта пара родителей так и замерла на месте. Признаюсь, я сам был ошарашен. Жаклин из Пила? Все вставало на свое место! До меня донесся даже запах, прелестный запах надушенных бикини. От этой разгневанной маленькой особы нельзя оторвать глаз. Тем более что она с умоляющим видом подходит к нам.
— Увезите меня, — говорит. — Будьте хорошими. Уедем в «ДС» стариков. С ветерком! Я больше не могу жить с ними! Я задыхаюсь, я чахну! Мне ясно: если я не порву с ними, то задохнусь! Сжальтесь и позвольте вдохнуть свежего воздуха. Я не стану вам мешать.
— Мы не можем, — отвечает Мари материнским тоном. — Нам жаль, но, уверяю тебя, это невозможно. Было бы преступно завлекать тебя туда, куда мы едем…
— Вы не оставите меня одну с ними! Теперь это невозможно! Я сожгла мосты!
Проблема. Ответственность. Советуемся молча. Чувствуем, как на нас давит гигантская надежда.
— Ладно, — говорит Мари. — Мы тебя немного покатаем. И высадим где-нибудь. Чтобы ты как-то прожила там, мы оставим тебе денег.
— У них с собой двести тысяч франков, — добавляет Жаклин. — В сумочке мамы.
Пьеро подходит к той с заводной ручкой. Бабки появляются без всякого сопротивления. И мы залезаем в «ДС» — девки сзади, парни — впереди.
— У тебя красивая майка, — говорит Мари. — Она от Кашарель?
— Нет. От Мэри Квант… У меня еще такая же синяя.
