лабиринте или, по крайней мере, умело создавала видимость этого. Следующая лестница была примерно вдвое длиннее первой, а в третьей, на которую они ступили через несколько часов беспрерывной ходьбы, Артем насчитал ровно двести ступенек. Действительно, на такой глубине Стардаху была не страшна даже атомная бомба, а не то что клинок, изготовленный жестянщиками.
— Ниже этого уровня располагается только тюрьма, — сказала Надежда. — А здесь мы найдем все, что дорого сердцу моего папаши: его мастерские, лаборатории и мертвецкие. Может быть, и его самого.
Они вступили под высокие своды зала, сплошь заставленного качающимися рамами, один только вид которых заставил Артема вздрогнуть. Теперь все они были пусты. В жаровнях не горел огонь, от чанов с отбросами распространялось невыносимое зловоние.
В следующих залах царило такое же запустение, и только в одном из них они вспугнули стаю мартышек-ассистентов, по очереди отрывавших кусочки несвежего мяса от какого-то распятого на раме полуобглоданного тела. Зал, или, по выражению Надежды, «мастерскую», где ему когда-то пришлось до дна испить чашу страданий и унижений, Артем узнал по раме, все еще увешанной заржавевшими цепями, предназначенными для Калеки.
Но совсем не это заинтересовало его, впрочем, как и Надежду, — посреди зала была установлена новенькая рама, отличающаяся от обычной куда более сложной, а главное, усиленной конструкцией. Количество расставленных возле нее бутылей, тазов и горшков с разнообразными снадобьями не поддавалось подсчету, точно так же, как и число режуще-пиляще-рубящего инструмента. С потолка на жгутах свисали приборы непонятного назначения и крючья, наподобие мясницких. Все выглядело так, словно было доставлено сюда только вчера.
— Догадываешься, для кого все это предназначено? — Надежда тряхнула раму, словно проверяя ее прочность.
— Догадываюсь, — ответил Артем. — Для максара, который должен превратиться здесь в Мирового Зверя.
— Отойди в сторону!
Клинком, который сейчас был не длиннее двух метров, она превратила раму в кучу металлолома, а затем занялась сосудами. Жидкости всех мыслимых цветов, перемешавшись с порошками, вступили между собой в бурную реакцию, пуская пузыри и струйки дыма. В мастерской сначала запахло как на парфюмерной фабрике, а потом как в дубильном цехе. Затем она обошла все помещение по периметру и остановилась перед тяжелой, плотно подогнанной дверью, кованные завесы которой покрывал слой инея.
— Ты здесь? — крикнула Надежда, держа клинок наизготовку.
— Здесь, — раздался из-за двери голос Стардаха. — Только не вздумай рубить меня через стену. Во-первых, тебе никогда не угадать, где именно я стою, во-вторых на эту стену опираются такие мощные своды, что, повредив ее, ты заживо похоронишь всех нас… И не перебивай старшего! Дай мне высказаться до конца.
— Мне надоело каждый раз выслушивать одно и тоже.
— Сейчас у меня совсем другое предложение. Нам обоим опротивела эта бессмысленная беготня друг за другом. Пора завершить наш спор…
— Наш спор завершится только после твоей смерти, — прервала его Надежда.
— Или после твоей. Поэтому войди сюда и докажи свою правоту клинком. Смелее, дверь не заперта.
— Ну-ну! Я войду, а ты тут же нанесешь удар. Уверена, что острие твоего клинка уже почти касается этой двери.
— Поединок будет совершенно честным. Когда ты войдешь, мой клинок будет лежать в десяти шагах от меня. Это может заранее проверить твой слуга. От того места, где я стою, до дверей ровно восемьдесят пять шагов, что на те же десять метров длиннее твоего клинка. Тебе придется сделать столько же шагов, чтобы поразить меня, как и мне, чтобы схватить оружие. Устраивают тебя такие условия?.. Да, чуть не забыл. Привести клинок в боевое состояние ты имеешь право, только преодолев те самые десять шагов.
— А если я откажусь?
— Неужели ты думаешь, дочка, что из этой берлоги есть только один выход? Я просто уйду, и вся игра начнется сначала… Разве ты хочешь вести ее до бесконечности?
— Я хочу вести ее до победы… Подожди. Дай мне подумать.
Надежда отошла подальше от двери и, не выпуская клинок из рук, погрузилась в размышления.
— Тебя зазывают в ловушку, — предупредил ее Артем.
— Без тебя знаю, — Надежда поморщилась. — Но я не могу найти ни одного подвоха в его рассуждениях… Вот что! Сейчас ты войдешь в эту дверь. Почему именно ты? В отличие от Калеки, воля максаров не властна над тобой. Внимательно проверь все, о чем он — говорил. Оставь дверь открытой. Я буду издали наблюдать за вами.
Артем пересек зал и толкнул дверь, ощутимо более холодную, чем все, что находилось вокруг. Первая попытка оказалась неудачной. Пришлось приложить немалое усилие, прежде чем тяжелая створка поддалась. Арктический холод дохнул в его лицо, сразу иссушив пот. Увиденное им напоминало холодильник мясокомбината, но только то, что штабелями лежало вдоль стен, было не говяжьими тушами и не свиными окорками, а человеческими телами — голыми, заиндевевшими. На одних не было заметно никаких повреждений, других кто-то беспощадно выпотрошил. Отдельно возвышались пирамиды голов, отдельно — поленницы рук и ног.
У дальней стены, подбоченясь, стоял Стардах. Клинок действительно лежал на полу, на приличном удалении от хозяина. Выражение скуки сразу сползло с лица максара, едва он увидел Артема.
— Не ты ли тот червь, который ранил меня?
— Тот самый, — от более подробных объяснений Артем решил воздержаться.
— Жаль, что сейчас я не могу заняться тобой. Но максары всегда возвращают долги. За одну мою рану ты получишь тысячу. Тебя разрежут на дольки более тонкие, чем лепестки цветка. И это будет длиться бесконечно долго.
Стараясь не смотреть по сторонам, Артем принялся тщательно измерять шагами расстояние от дверей до стены. При этом у него создалось впечатление, что источник холода находится где-то в центре зала. Весьма заинтригованный этим (в том самом месте, где, по логике вещей, должна была располагаться мощная морозильная установка, не было абсолютно ничего — только выщербленные, вкривь и вкось положенные плиты пола), Артем сделал вид, что сбился со счета, и снова повторил свой маршрут. Ошибки быть не могло — из пустоты дохнуло такой стужей, что у него на губах замерзло дыхание.
— Ну что там? — нетерпеливо крикнула из-за двери Надежда.
— Восемьдесят пять, — ответил Артем, упершись лбом в стенку.
— Проверь, где лежит его клинок!
Приблизиться к Стардаху для Артема было то же самое, что расцеловаться с вампиром. С усилием отрывая от пола непослушные ноги, он кое-как сделал несколько шагов в нужном направлении.
— Сколько? — Надежда уже стояла в проеме дверей.
— Десять, — не поднимая глаз, ответил Артем.
— Смотри внимательно! Это настоящий клинок! Не подделка?
Он наклонился и стал рассматривать лежащее на полу оружие. Сначала лезвие. Синеватая, покрытая узорами сталь (или что-то внешне похожее на сталь). Теперь эфес. В точности такой же, как и у клинка Надежды, только до блеска отполированный ладонью. Что еще? Больше ничего.
— Можешь дотронуться до него, червь, — с издевкой сказал Стардах. — Число твоих прегрешений столь велико, что еще одно уже ничего не изменит в твоей участи.
Лезвие от щелчка издало знакомый тупой звук. Вес оружия вроде бы тоже соответствовал норме. Где же тогда ловушка? Какую подлость придумал Стардах? А может, он раздобыл себе еще один клинок?
— Повернись, — деревянным голосом сказал Артем. — Распахни плащ. Мне придется обыскать тебя.
