кровь выпью, а потом чучело сделаю! Так и быть, езжай за подмогой. Вези ребят со стволами...
Однако ребята со стволами явились сами, о чём возвестил скрип калитки, испуганный вскрик наркота и злобное рычание мастифа. На Ванину радость, среди ребят, одетых в милицейскую форму, была и девушка, выделявшаяся не только светлыми русалочьими волосам, но и завидной статью.
— Кто стрелял? — направив пистолет в сторону поленницы, выкрикнул коренастый мужиковатый капитан, наверное, местный участковый. — Твои художества, Ершов?
Хозяин усадьбы ещё не успел ничего ответить, как с тыла, распугав свиней, появился Цимбаларь, в руках которого огнестрельное оружие выглядело столь же органично, как шипы на розе или шпоры у петуха.
Илюха и наркот, понурив голову, вылезли из-за поленницы. Руки они подняли, даже не дожидаясь особого распоряжения. Мастиф продолжал огрызаться, но, инстинктивно понимая безнадёжность ситуации, жался к ногам хозяина.
— Значит, это та самая собачка, которая тысячу долларов стоит? — с сомнением произнесла Людочка. — Лично я бы за неё и ломаного гроша не дала. Особенно сейчас.
— Это почему же? — глядя исподлобья, осведомился Илюха. — Загадками говоришь, дамочка.
— Сиротой собачка останется. Её ведь вместе с вами в следственный изолятор не посадишь...
Ваня, вдруг почувствовавший необоримую слабость во всех членах, выронил ружьё и сполз под стол.
Едва они покинули негостеприимную усадьбу Илюхи Ершова, где уже полным ходом шёл обыск, Ваня честно признался:
— Не верил, что вы меня отсюда вытащите.
— Это ты ей спасибо скажи. — Сидевший за рулем Цимбаларь кивнул на Людочку.
— Не преувеличивай! — возразила она. — Моя заслуга лишь в том. что я успела записать на диктофон почти весь разговор с похитителем. Потом в нашей акустической лаборатории запись проанализировали и убедились, что на ней, кроме лая собаки, присутствует много других звуков, свойственных только сельской местности. То есть мы с самого начала знали, что ты находишься за городом, по соседству с курятником и большим выводком свиней. Специалисты-кинологи пришли к выводу, что лай принадлежит крупной собаке догообразной породы, примерно трёхлетнего возраста: сенбернару, мастифу, немецкому догу, тибетской овчарке. Всё остальное сделал Сашка.
— Да ладно тебе! — явно упиваясь своей сдержанностью, обронил Цимбаларь.
— Если ты скромничаешь, я сама могу рассказать, — продолжала Людочка. — Лингвопсихологи, прослушавшие запись нашего разговора, указали на то, что похититель в силу свойств своей натуры не предрасположен к мелочной лжи. Скорее всего, собака действительно обошлась ему в указанную сумму. К тому же это кобель. Но большие деньги платят только за щенков, имеющих безупречную родословную. Все они состоят на компьютерном учете в клубах и обществах любителей собаководства. Заправляют там дельцы весьма высокого пошиба, но Сашка как-то сумел найти с ними общий язык.
— Мне за эту услугу ещё долго придётся рассчитываться, — вздохнул Цимбаларь.
— Я всё понимаю, кроме одного, — сказал Ваня. — Ведь таких собак в Москве, наверное, десятки тысяч.
— Да, но за начальную точку отсчёта был взят дом Уздечкиных, — пояснила Людочка. — Ты ведь пропал где-то в этом районе. Похитили тебя чисто случайно, и, скорее всего, без местных отморозков тут не обошлось... Сначала проверялись владельцы породистых трёхлетних кобелей в радиусе километра, потом двух и так далее. Работы, конечно, провернули — вспомнить страшно. Правда, территориалы помогли, ничего против них не скажу. Вкалывая буквально по двадцать четыре часа в сутки, Сашка вышел на одного подозрительного типа. Неоднократно судимый, злоупотребляет наркотиками, а главное, знаком с младшим Уздечкиным. Он частенько отлучался за город, хотя ни дачи, ни дома там не имел. Этот человек два с половиной года назад действительно приобрёл в питомнике чистопородного кобелька-мастифа, причём заплатил не торгуясь. Но с тех пор вместе с собакой его никто не видел. За ним установили слежку, которая спустя недолгое время привела нас в этот посёлок. Ещё хорошо, что мы догадались пригласить с собой местных милиционеров. А иначе без стрельбы не обошлось бы. Сомневаюсь, что твои похитители сдались бы нам добровольно.
— С удовольствием пристрелил бы гадов, — буркнул Цимбаларь.
— Фантастика, да и только! — Другого слова Ваня подобрать не смог. — Иначе говоря, шальной случай. Один шанс из тысячи... А ты ещё говорила, что бетил противодействует нам.
— Противодействует, — кивнула Людочка. — Но только в том случае, если наша деятельность направлена непосредственно на его поиски. Попав в лапы похитителей, ты, если можно так выразиться, исчез из сферы интересов бетила... Думаю, что настоящие неприятности начнутся сразу после того, как мы снова выйдем на его след.
— А если это всего лишь бредовые домыслы?
— Сашка тоже так считал, пока его самого жареный петух не клюнул. — Людочка покосилась на упорно помалкивающего Цимбаларя. — На днях в особый отдел пришла телега из прокуратуры. Якобы майор Цимбаларь уличён в противоправных действиях и подлежит немедленному отстранению от службы... Слава богу, полковник Горемыкин, смекнувший, откуда ветер дуст, сам занялся этим делом. Вскоре выяснилось, что прокуратуру интересует совсем другой Цимбаларь, хотя и со сходными инициалами. Более того, он даже не майор, а старлей и служит не у нас, а в хозяйственном отделе главка. В прокуратуре до сих пор не могут разобраться, кто виноват в таком ляпсусе. А виноваты здесь вовсе не люди, а пригоршня древнего пепла, которую мы ищем... Ты ещё не в курсе того, что случилось с Кондаковым?
— Нет, конечно. Мы расстались где-то за час до моего похищения.
— Примерно в это же время у Петра Фомича открылось желудочное кровотечение, причём весьма опасное. По сей день в больнице лежит, хотя и рвётся на службу.
— Огорошила ты меня. — Ваня пристально посмотрел на Людочку. — Столько неприятностей на наши бедные головы. Одну тебя все беды миновали... Или тоже есть проблемы?
— Это мое личное дело. — Людочка почему-то потупилась.
— Ага! — со злорадством произнёс Цимбаларь. — Сознаваться не хочет. Представь себе, Ваня, лейтенант Лопаткина влюбилась. Догадайся в кого.
— Неужели в президента? — Ваня сделал большие глаза. — Или в генерального прокурора?
— Если бы! В дежурного по отделу Свища. То бишь в майора Свешникова.
— Так ведь он старый урод! — ахнул Ваня.
— К тому же ещё дурак и подлец, — с горечью добавил Цимбаларь. — Он своей лысой макушкой ей до плеча не достаёт, а эта дура глаз с него не сводит. При каждом удобном случае в дежурку бежит. Импортный дезодорант ему подарила, чтобы козлом не вонял... Да чёрт с ним, пусть бы любила на здоровье, но у неё всё из рук валится. Спит с открытыми глазами. О своем ненаглядном грезит. Потому мне и пришлось высунув язык по городу бегать. Помощи не дождёшься!
— Неправда. — Людочка всхлипнула. — Я тебе помогала... Как могла... Сама понимаю, что Свищ мизинца моего не стоит, да разве сердцу прикажешь... Это всё бетил проклятый! Чувствую, погубит он нас.
— Значит, мы того заслуживаем! — вспылил Цимбаларь. — Лопухами оказались. Не учли, что с мистическим врагом надо бороться мистическим оружием... Есть у меня один знакомый раввин, которому я вернул всякие культовые причиндалы, похищенные из синагоги скинхедами. Сегодня же пойдём к нему на поклон. Пусть даст нам какой-нибудь оберег против бетила или научит соответствующему заклинанию... Нельзя же так бездарно подставляться.
— Но сначала я звякну куда следует, и Свища немедленно уберут из отдела, — пообещал Ваня. — Пусть в вытрезвителе у пьяниц карманы чистит.
— Посмей только... — сквозь слёзы промолвила Людочка.
