самыми плачевными, но все же поправимыми.
Он убедился, что к замкам Залов Времени никто не притрагивался, но беспокойство не отпускало. Он чувствовал — случилось что-то зловещее.
Улицы продувал холодный ветер. Дон Мигель ежился, проклиная себя за нетерпение, нужно было забрать плащ, в который он закутал незнакомку.
Он гнал изо всех сил и вскоре выехал на аллею Святого Креста, ведущую к реке. Свернул к мосту и чуть не врезался в толпу. Подумал, что люди идут ко всенощной в городской кафедральный собор. Но откуда же паника? Сутолока, испуганные лица, крики гражданских гвардейцев, пытающихся навести порядок…
Он натянул поводья. Кристина высунулась из окошка и крикнула, чтобы перекрыть гомон толпы:
— Мигель, что случилось?
— Пока не знаю, — бросил он через плечо. — Гвардия! Гвардия, ко мне!
Конный гвардеец двинулся к ним, раздвигая людей лошадиной грудью и размахивая рукой в перчатке.
— Вам придется искать другую дорогу, ваша честь! — прокричал он. — Здесь не пробиться.
Дон Мигель, ругаясь под нос, напряженно вглядывался в туман, едва освещаемый фонарями. В сумятице за мостом, на другом берегу, ничего разобрать было невозможно.
— Что там творится? — гаркнул он гвардейцу.
— Этого никто не знает, ваша честь. Одни утверждают, что это вторжение, другие — что восстание… Что бы там ни было, это ужасно! — голос гвардейца дрожал. — Люди видели, как вниз по реке плывут трупы, утыканные стрелами… Так, во всяком случае, я слышал. И несколько пожаров возникло!
С моста раздался женский вопль, и обезумевшая толпа хлынула в аллеи. Гвардеец, увлекаемый толпой, пытался командами восстановить порядок. Экипаж дона Мигеля стал угрожающе раскачиваться. Выбраться на мост было невозможно, оставалось отвести экипаж на обочину. Поставив его на тормоз, Наварро спрыгнул с козел.
Кристина распахнула дверцу, но он велел ей оставаться на месте.
— Попытайтесь найти гвардейца, — посоветовал дон Мигель, — который сможет вас сопровождать. Это не место для…
— Мигель, еще один намек на женскую слабость, и я выйду из себя! Я иду с вами. У гвардейцев и без меня хватает забот.
Она спрыгнула на дорогу и упрямо посмотрела на него. Дону Мигелю ее настойчивость пришлась не по нутру, но он понимал, что пускаться в спор с волевой девушкой бессмысленно. Потому покорно ухватил ее за руку, и они стали протискиваться к мосту.
У парапета занял позицию отряд кавалеристов с легкой артиллерией. Офицер отдавал подчиненным приказы контролировать толпу, прикладываясь к подзорной трубе. От воды поднимался туман. На южном берегу виднелись всполохи пожаров.
Офицер перестроил отряд, вскочил на коня и начал вместе с толпой удаляться от моста. Дон Мигель криками привлек его внимание.
— Я Мигель Наварро, Служба Времени, — издали представился он, сложив ладони рупором. — Можно ли перебраться через реку по мосту?
Офицер посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Вы собрались пробиваться ко дворцу? Радуйтесь, что вы на этом берегу!
Дон Мигель похолодел.
— Никак не пойму, что происходит, — признался он.
— Я тоже не… — тут сверху грянул колокол кафедрального собора, и конь под офицером встал на дыбы. — Как бы то ни было, — выкрикнул офицер, успокаивая скакуна, — но там хуже, чем здесь. Вы еще не разглядели, что творится на том берегу? Вот, возьмите мою трубу.
Дон Мигель направил окуляры на южный берег и обомлел.
— Дворец… горит… — вырвалось у него.
— Горит! — офицер протянул руку за подзорной трубой. — Минуту назад мне сообщили, что рухнула крыша.
— Но там же король и кронпринц, и Гроссмейстер Службы, и посол Конфедерации!…
Кристина судорожно вцепилась в его руку. Лицо ее побледнело: во дворце она оставила отца и сестру.
— Одному Богу ведомо, что останется от дворца, — сурово сказал офицер. — Это самая крупная катастрофа за последние сто лет. На том берегу какие-то типы грабят, убивают и поджигают дома.
С берега донесся громкий крик:
— Там кто-то есть… вон плывет! Помогите же ему! Вытащите его на берег!
— С ним я сейчас разберусь! — пообещал офицер и дал лошади шенкеля.
Трое гвардейцев по его приказу побежали к берегу. Кристина и Мигель последовали за ними. Возможно, человек с южного берега расскажет, что случилось.
Когда они добрались до берега, человек лежал на песке лицом вниз. В его предплечьях торчало по короткой стреле, было чудом, что он не утонул.
— Мигель, — прошептала Кристина. — Это не ваш ли друг?
Дон Мигель шагнул вперед.
— Боже мой! — простонал он. — Это же Филиппе!
Он упал на колени возле распластавшейся фигуры, но спешившийся офицер велел ему отойти.
— Погодите, — сказал он. — Нужно ему помочь, откачать воду из легких.
Дон Мигель пробормотал извинения и отступил, пропуская санитара с медицинской сумкой. За ним спешила сестра милосердия, похожая на огромную неуклюжую белую сову. Наварро сосредоточенно следил, как они вдвоем вытаскивают стрелы и обрабатывают раны. Он не слышал царившего вокруг гвалта, не замечал, что поток беженцев на мосту сузился до ручейка из калек, стариков и подростков.
Краешком сознания уловил грохот экипажа, прибывшего к мосту. Резкий голос приказал кучеру поискать другую дорогу. А потом послышался другой голос изнутри кареты — сухой и отчетливый:
— Но я должен переправиться через реку именно здесь и сейчас. Я обязан быть во дворце до полуночи!
Дон Мигель узнал голос и так обрадовался, что позабыл обо всем на свете и ринулся к экипажу, размахивая руками.
— Падре Рамон! Падре Рамон! — выкрикивал он. — Хвала небу, что вы здесь!
Глава пятая
Главный теоретик Службы времени нехотя вышел из экипажа и осмотрелся, хмуря брови. Площадь у моста напоминала поле боя после сражения, ее заполняли больные и увечные, повсюду валялись брошенные вещи.
— Мне непонятен, сын мой, тот порыв, с которым вы бросились к моей карете. Надеюсь, что я узнаю причину, хотя и боюсь — мне она очень не понравится. Но лучше горькая правда, чем слепое неведение. Просветите меня!
Дон Мигель обрисовал картину происходящего так, как он ее представлял: рассказал падре о таинственных агрессорах на том берегу, о пожаре во дворце и том, что судьба королевской семьи неизвестна, о беженцах, представил ему леди Кристину и сообщил, что она волнуется за своего отца и сестру…
Падре Рамон его внимательно выслушал, и по лицу было видно, что он испугался по- настоящему.
— Я обо всем этом и понятия не имел, — признался он. — Обычно по дороге к мессе я задергиваю
