мере, читать мысли. Не все, разумеется, лучшие из лучших. А Соридель должен быть даже сильнее, чем прикидывается.
А ведь он прав: если уж Сиэнре удалось прочитать мысли Заттара, который, похоже, и сам был колдуном не из последних…
Да, чем больше я слышал про магию, тем сильнее она мне напоминала топорик из сказки про Отважного Бар-дота. Ну, которым Чучельник зарубил всех своих дочерей, а потом выяснилось, что топорик-то ни в чем не виноват – он просто старался исполнять все желания своего хозяина. И когда Отважный Бардот вышел с ним против полчищ Эльфища Окаянного…
– И что б тебе тогда было не попросить Сориделя почитать мысли? Вместо всех этих катаний с горок?
– Чьи мысли? А? Всех гномов в Брайгене? Это же заклятие, а оно, знаешь ли, изматывает. У Сориделя на это ушли бы годы – и то если бы он не занимался ничем другим. Была у меня, конечно, идея попросить кого-нибудь заглянуть в мысли Терлеста с Крадиром, – Лимбит понизил голос, – но тут уже Труба встал насмерть. Дескать, хочешь проверять – проверяй, а в голову не лезь.
– Тогда уж скажи сразу, на что еще колдуны способны! – не отступил я. – Причем лучше даже не мне, а Вьорку. Ну? Видеть сквозь стены? Воскрешать мертвых?
– Видеть сквозь стены? А что…
Но договорить Лимбит так и не успел – входная дверь начала медленно открываться.
Опыт – великое дело. Я еще только подумал, что хорошо бы задуть огонь и спрятаться, как Лимбит одним движением потушил 'обе свечи и метнулся в глубь комнаты. Сам я предпочел не шевелиться: спору нет, что-то в такой кромешной тьме я вижу, да только каждый стул на пять саргов в округе считает своим долгом подставить мне ножку, а все, что способно с грохотом разбиться, тут Же разбивается, даже если я к нему не прикасаюсь.
– Есть здесь кто? – раздался тихий голос из-за двери, и мне показалось, что голос этот я узнал. На пол упал лучик света.
Лимбит промолчал. Я решил, что ему виднее, однако торчать посреди комнаты, как застигнутый врасплох воришка, было выше моих сил.
Подскочив к двери, я распахнул ее настежь, едва не втащив в комнату остолбеневшего Стради со свечой в руке. За другую его руку держалась Фиона.
– Мэтт? – Похоже, она даже не удивилась. – А ты-то что здесь делаешь?!
– Нет, это что
Она не должна догадаться, чего мне стоит это спокойствие! Ногти впились в ладони.
– Мы пришли за… одной вещью. – Стради смотрел на меня с немалым подозрением.
– В потайном ящичке? – Лимбит будет иметь полное право свернуть мне шею, но остановиться я уже не мог. – Перевязанной бечевочкой?
Ответ я понял по его лицу.
– Фиона, тебе не кажется, что нам пора поговорить? – не выдержал я. – Один на один, без свидетелей?
Я искал в ее глазах страх, панику, растерянность. Но там отражалось лишь безмерное изумление.
Подойдя к столу, я зажег обе свечи.
– Кстати, знакомьтесь, это…
Но в комнате уже никого не было.
Глава IV
Вчера, пока Щиты развлекали на горке переодетого в меня Мэтта, Сетр принес мне письмо. Я вскрыла темно-желтый конверт, на котором значилось: «Фионе». Раз без всяких церемоний, значит, что-то личное.
На листке было всего несколько фраз по-ольтански:
Странно: у них тут не очень принято писать – ведь можно просто зайти…
Я оставила распечатанное письмо на своем столе и почти сразу забыла о нем. Меня не покидала мысль о Желтом переулке: как же обидно, что нельзя добежать до Вьорка, пока Мэтт делает вид, что он – это я.
Не утерпев, позвала Сетра и набросала мужу несколько слов. Ответ не заставил себя ждать: не волнуйся, кто-нибудь из Щитов этим займется, а ты при встрече расскажешь мне толком, что произошло. Толком! Нет, ну… Эх, как же он не понимает! Если Варр действительно убит…
Да где же наконец этот Мэтт!
Только у дверей послышался шум, я бросилась к входу. Увы! Мэтта не было. Не было и Гвальда. Один Стради с ворохом моей одежды.
– Крондорн всемогущий! Что с Мэттом? А Гвальд где? – едва пролепетала я.
– Ну что ты так волнуешься! – Стради легонько потрепал меня по плечу. – Жив он, жив. Рухнул спать, наверно. И Гвальд отправился домой передохнуть.
Но почему? Что Мэтту стоило зайти ко мне – на минуточку! – и самому сказать: «Все в порядке, не волнуйся, я цел и невредим». К тому же Соридель снял бы с него заклятие. Так нет, он предпочел воспользоваться волшебным словом, которое маг ему шепнул на всякий случай.
Просто обидно. Наверняка он специально сразу отправился к Трубе, чтобы досадить мне, не видеть меня лишний раз. А что я с нетерпением жду, чем дело кончится, что волнуюсь за него – на это ему наплевать…
Мы снова расположились в кабинете, и Стради рассказал о том немногом, что видел сам: Мэтт исчез из поля зрения буквально на несколько минут, потом выскочил как ошпаренный и рванул прямиком к Вьорку. Закончив, он, похоже, сам удивился своему красноречию, занервничал и принялся непроизвольно складывать и раскладывать какую-то бумажку.
– Ну что же ты делаешь! Это, между прочим, приглашение!
– Да? А куда? Ой, я хотел сказать, извини, пожалуйста, – убирая руки со стола, виновато произнес Щит.
– На День терпения к Рабрану. Неясно, идти или нет, – вздохнула я.
– А почему нет? Рабран – отличный парень!
– Да?
