ждал восхитительный вечер. Да и как они смогут доказать обратное?
Я широко улыбнулась мсье Делакруа.
– Я так счастлива, что являюсь сегодня гостьей на вашем балу. Благодарю вас за честь! Ваш дом очень красив, мадам, – обернулась я к упрямо молчавшей хозяйке. – Намного больше, чем те, что я видела в Москве.
– Я могу рассчитывать, что мне будет оказана честь танцевать с вами? – осведомился мсье Делакруа, слегка кланяясь. Я подала ему свою карточку, и он сверху вписал свое имя. Мадам Делакруа бросила на мужа пронзительный взгляд, но он сделал вид, что не замечает этого.
В зале появились и другие гости, и мы с мадам Одеттой отошли в сторону. Мадам легонько сжала мою руку и прошептала:
– Отлично. А сейчас тебе предстоит знакомство с молодыми людьми. Я их почти всех знаю, так как в свое время начинала заниматься с их сестрами.
Вокруг нас сразу образовался целый кружок молодых аристократов, которые спешили представиться и записаться на танец.
– Может быть, мы потанцуем все вместе, в одном кругу? – весело спросила я. – Так принято у цы… в России.
Я почувствовала, как напряглась мадам Одетта, но остальные только рассмеялись, и самый старший – худенький шатен лет двадцати – тепло сказал:
– Наше счастье, что обычаи во Франции отличаются от русских, графиня. Вам придется терпеть присутствие каждого из нас по одному.
– Думаю, ваш обычай намного приятнее, – улыбнулась я. – В конце концов мужчина, который покупает лошадь, едва ли рассчитывает, что ему ее покажут в табуне. Да, я думаю, мне понравится танцевать с каждым из вас отдельно.
Мадам Одетта поморщилась, но мужчины были покорены и долго смеялись. Через несколько минут моя танцевальная карточка была заполнена. Окруженная поклонниками, я выслушивала бесконечные предложения показать мне красоты Парижа.
– С удовольствием! – с искренней радостью воскликнула я. – Давайте покатаемся верхом! Надеюсь, в этом городе можно найти лошадь…
Они уверили меня, что это очень легко, и тот же самый шатен с милой улыбкой предложил мне одну из своих породистых кобыл.
– Еще чего, – пробормотала мадам Одетта, когда молодые люди отошли в поисках других партнерш, пользовавшихся меньшим успехом. – Мне теперь придется платить вдобавок за костюм для верховой езды! А что это была за чепуха о танцах в кругу и покупке лошадей табунами? Я никогда тебе такого не говорила.
– Но ведь я ваша протеже из России, не так ли, мадам? – улыбнулась я. – Будет подозрительно, если мои манеры окажутся такими же изысканными, как у их сестер. Лучше пусть они считают, что я приехала из варварской страны, тогда у них возникнет желание показать, насколько культурнее и цивилизованнее французы.
Мадам Одетта удивленно поглядела на меня и одобрительно кивнула.
– Очень предусмотрительно, девочка. Ты далеко пойдешь. Видишь вот это имя на твоей карточке? Впрочем, оно тебе вряд ли известно. Это молодой де Верней. Он герцог, Рони, к тому же любимый племянник короля Луи-Филиппа.
Мадам представила меня некоторым своим старым друзьям. Я уже встречала этих мужчин, когда они заходили в дом на рю де Вожирар. Они все поголовно страдали артритом и были туги на ухо, но оставались тем не менее большими ценителями женской красоты.
– Очаровательна! Изысканна! Восхитительна! – лепетали они в совершенном восторге.
– Да, граф был моим очень дорогим другом, – с улыбкой сказала мадам Одетта, намекая на что-то, чего я не поняла, но все вокруг засмеялись. – Разумеется, я была только рада принять в свой дом его внучку. По ее поведению все еще видно, что она из провинции – Россия такая отсталая страна! – но она быстро учится.
– Готова засвидетельствовать, что это так, – произнес за нашей спиной голос, который я мгновенно узнала. Это была Симона Галлиер. – Ваша воспитанница, Одетта, изменилась до неузнаваемости с тех пор, как мы последний раз с ней встречались.
Однако мадам Одетту не испугала угроза, скрытая в словах Симоны.
– Да, благородное происхождение Рони наконец-то дает о себе знать. Происхождение ведь всегда очень важно, не так ли, Симона?
Улыбка Симоны застыла у нее на губах. Она бросила на меня еще один злобный взгляд и отошла.
– Вдруг она всем расскажет, что я была вашей посудомойкой? – спросила я шепотом у мадам Одетты.
– Не расскажет, – уверенно возразила мадам. – Во-первых, она не захочет, чтобы стала известна история вашей последней встречи. А во-вторых, я слишком многое знаю о Симоне Галлиер и ее родителях. И ей об этом известно. Так что мы квиты, Рони. Молчание в обмен на молчание.
Оркестранты закончили настраивать инструменты и заиграли первый танец – польку. Первыми в круг вошли хозяева – мсье и мадам Делакруа, а юный де Верней потребовал от меня обещанный танец.
– Вы прекрасно танцуете, – сказал он, когда стихла музыка.
– В России тоже танцуют польку, – ответила я, – и вальс. И все другие танцы, принятые здесь.
– Я хотел бы протанцевать их все с вами, графиня, – заметил он галантно. – Но вы не забыли о моем приглашении покататься верхом, я надеюсь? Вы придете? Завтра? У меня отличные лошади…
– С удовольствием, но я должна спросить разрешения у мадам Одетты. К тому же я не привезла с собой амазонки.
Он явно огорчился, но быстро воспрянул духом.
– Тогда, возможно, мы могли бы прокатиться в коляске? Мои вороные славятся на весь Париж, вам стоит их посмотреть. Согласны?
Я согласилась, и мы вернулись к мадам Одетте, которая сидела в кресле около огромного зеркала. Мы стояли и болтали, как вдруг я краем глаза уловила какое-то движение возле себя. Я услышала, как вскрикнула мадам Одетта, и, подняв глаза, увидела в зеркале столь знакомое мне лицо. Наши глаза встретились. Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам.
Кажется, юный герцог извинился и ушел, я не помню. Шумная толпа сразу куда-то пропала, и я, вздрогнув от радости и предвкушения чего-то неизвестного, повернулась к подошедшему.
Мадам Одетта быстро встала и подхватила меня под локоть.
– О, мсье Гаррет, – произнесла она неестественно громко. – Я хочу представить вам графиню Ульянову из России. Дитя, это мсье Гаррет, известный, э… путешественник. Вы с ним еще не знакомы. – Ее костлявые пальцы больно впились мне в кожу.
Я протянула руку, он легко взял ее и поднес к губам. Склонившись над моими пальцами, он поднял глаза и произнес:
– Вы оказали мне честь, графиня.
