Я удивилась тому, что так быстро забыла, как красив его голос. Глубокий, с какой-то только ему присущей властностью, требующий внимания от собеседника. Я украдкой окинула взглядом Сета Гаррета. Он изменился. Его волосы отросли и падали на лоб темной волной. Он сбрил бороду, и шрам, который она раньше частично скрывала, отчетливо выделялся, придавая ему дьявольски опасный вид. Шрам тянулся от уголка левого глаза вниз до подбородка.
Сет носил вечерний костюм так же естественно, как и меховую шубу и сапоги. На нем была ослепительно белая рубашка с маленькими бриллиантовыми запонками, а черный, сшитый на заказ сюртук изумительно облегал его тело, подчеркивая широкие плечи и узкую талию.
Сет слегка опирался на блестящую черную эбонитовую трость с набалдашником в виде золотой головы льва и разглядывал меня с одобрительным выражением. Когда мы оказались лицом к лицу, я заметила, что мы почти одного роста. По крайней мере сейчас он уже не смотрел на меня сверху вниз. Я с трудом собралась с мыслями и слегка откашлялась.
– Вас так долго не было в Париже, мсье, – заметила я. – Как вы думаете, город сильно изменился за время вашего отсутствия? – Глупейший вопрос, но именно такую ерунду обсуждают друг с другом при встрече цивилизованные люди.
– Едва ли, графиня. – Сет выглядел слегка озадаченным. – Я приятно удивлен, что мое отсутствие замечено такой очаровательной гостьей.
– Дорогая, нам пора идти, – сказала мадам Одетта, дергая меня за рукав.
Я не обратила на нее внимания.
– Разумеется, я знаю, что вы уезжали. – Только сейчас я поняла, что он меня не узнал! – О, – сказала я, наслаждаясь ситуацией, – так вы меня не помните?
– Вы, наверное, сочтете меня грубияном, графиня, но я уверен, что…
Мадам Одетта тянула меня за собой, но я не двигалась с места.
– Вы уверены, что, если бы мы встречались раньше, вы не забыли бы меня? – закончила я за него фразу. – Почему же? Потому что я красива? Ах, мсье Сет, я была тогда не столь красива. Разве вы не помните маленькую цыганку, которая приехала с вами из России?
Мадам Одетта отпустила мою руку и отступила, закрыв лицо руками.
Сет удивленно моргнул, затем с еще большим вниманием принялся разглядывать меня с ног до головы.
– Рони? – с изумлением спросил он. Я весело кивнула. И тут, к моему ужасу, он разразился громовым хохотом.
Он был настолько громким, что достиг даже самых отдаленных уголков зала, и почти полторы сотни голов повернулись в нашу сторону. Но я не замечала людей вокруг, я не замечала, что мы стали центром всеобщего внимания. Во мне бушевали ненависть, презрение и ярость. Как он смеет! Как он смеет смеяться надо мной, когда за последний год я вынесла такие страшные муки, лишь бы стать настоящей горгио.
Я стиснула зубы. Рядом раздался тревожный шепот мадам Одетты:
– Нет, нет, Рони, пошли отсюда, я тебя умоляю…
– Грязная свинья, – прошипела я, затем подошла к Сету и изо всех сил дала ему пощечину. – Дикарь! – крикнула я, не помня себя от ярости.
Сет Гаррет перестал хохотать, но в глазах у него по-прежнему плясали чертенята.
– Простите, графиня, – произнес он, издевательски подчеркнув мой титул, – но я, кажется, забыл, как нужно обращаться с одной русской аристократкой.
Он сжал руками мои плечи так сильно, что у меня затрещали кости, и поцеловал в губы, не обращая никакого внимания на мои попытки освободиться.
– Негодяй, – проговорила я, задыхаясь, когда он отпустил меня. Я снова занесла кулак, но Сет, смеясь, легко перехватил мою руку.
Оркестр заиграл мазурку, и к нам подошел сам хозяин бала, мсье Делакруа.
– Добрый вечер, мсье Гаррет. Я бы хотел… э… пригласить графиню…
Сет выпустил мою руку.
– Привет, Пьер, – сказал он. – Удивительное совпадение, я встретил у тебя на балу старую знакомую. Впервые мы встретились во время моего недавнего пребывания в России, и сейчас она справедливо вознегодовала, когда я не узнал ее.
– Да, да, конечно. – Пьер Делакруа предложил мне руку, и я с благодарностью приняла ее. Мы встали вместе с другими танцующими парами, и я, обернувшись, заметила, что мадам Одетта сидит в кресле, все еще закрыв лицо руками. Сзади раздался тихий смешок Сета Гаррета.
Все время, пока мы кружились в танце с мсье Делакруа, я чувствовала на себе взгляд Сета. Он следил за мной, ухмыляясь и подмигивая. Каждый раз, поворачивая голову в его сторону, я окидывала негодяя равнодушным взглядом, словно пустое место. Мазурка закончилась, и мсье Делакруа отвел меня к столику с прохладительными напитками. Там к нам присоединился молодой герцог Мартин де Верней. Но даже там, смеясь и болтая со своими кавалерами, спиной я ощущала взгляд Сета Гаррета, стоявшего в нескольких шагах от нас.
Ко мне снова подошли с приглашением на котильон. Сет не танцевал, он стоял у стены, потягивая шампанское, а рядом с ним, словно мухи около куска тухлого мяса, кружили женщины. По какой-то неведомой причине это меня ужасно раздражало.
После котильона я попросила своего кавалера отвести меня туда, где сидела мадам Одетта. Однако ее кресло пустовало. Я оглянулась по сторонам, но нигде не увидела своей наставницы.
– Мадам просила передать, что внезапно почувствовала себя плохо. – Откуда-то из-под моего локтя вынырнул Сет Гаррет. – Она сказала, чтобы ты не волновалась о ней и продолжала веселиться. Думаю, она сейчас отдыхает наверху.
Я хотела было что-то сказать, но сразу прикусила губу.
– Жан, – обратилась я к своему спутнику, – я умираю от жажды. Вы не могли бы принести мне бокал шампанского?
Молодой человек послушно отправился на поиски шампанского.
– Прекрати меня преследовать, – зло прошептала я Сету, когда мы остались вдвоем. – Перестань следить за мной.
– Ничего не могу с собой поделать. – Его голубые глаза как-то странно блеснули. – Я не могу оторвать от тебя взгляда.
– Лжец. Убирайся, оставь меня в покое.
– Нет! Ты простишь меня за то, что я вел себя как медведь, графиня? Я ничего не мог с собой поделать.
– Я тебя никогда не прощу, – холодно ответила я. – И прекрати называть меня графиней. Ты прекрасно знаешь, что никакая я не графиня.
– Я не стану мешать твоей маленькой игре, если она тебе так нравится, – уверил он меня. – Мне все равно, называй себя хоть царевной. Я прощен?
