– Да. – Сет вытер лоб, вспотевший, как от жары, хотя день выдался прохладный. – Теперь я знаю, почему раньше никогда не хотел жениться. Пошли. Мне надо выпить.
Он подарил мне пару браслетов – настоящее произведение искусства из искусно переплетенных золотых пластинок. Как оказалось, Сет специально заказал браслеты для меня на Бонд-стрит еще до того, как мы покинули Лондон. В честь нашей свадьбы мы поужинали в старомодном эдинбургском ресторане, где я покрыла себя позором, выпив слишком много шампанского и смеясь слишком громко. Мы вернулись в гостиницу, и перед входом Сет подхватил меня на руки и перенес через порог.
– Как ты думаешь, нас пригласят на бал к Делакруа, когда мы вернемся в Париж? – спросила я. – Я ведь теперь респектабельная замужняя дама и постараюсь вести себя прилично. Как ты думаешь, у меня получится? О, как я тебя люблю!
В ту ночь Сет был очень нежным, но каким-то безжизненным.
– Что случилось? – шутливо спросила я. – Тебе не нравится заниматься любовью с замужней женщиной?
– Извини, что не принес тебе удовлетворения, – немного обиженно сказал он. – Никогда раньше не был женат. Странное ощущение – лежать в постели со своей собственной женой, а не с чьей-либо еще.
– Ты привыкнешь, – пообещала я. – Ведь ничего не изменилось. Мы все те же Сет и Рони, что и раньше. Какое значение имеет пара слов и золотое колечко?
– Ты была не так равнодушна к браку, когда не была замужем. Ты даже хотела умереть, если…
– Т-с-с! – остановила я его. – Я поступила очень глупо, но это все в прошлом.
– Это в прошлом, а ты получила, что хотела. Давай спать, цыганочка, завтра мы возвращаемся в Лондон.
Сет не позволил мне играть в карты в Лондоне. Он сказал, что мне не стоит возвращаться к игре до рождения ребенка, которое, по моим подсчетам, приходилось на декабрь. И каждый раз, когда он отправлялся играть, то проигрывал. Тогда Сет объявил, что все в Лондоне жулики, и решил, что надо на лето переехать в Швейцарию. Швейцария, однако, по каким-то причинам нам тоже не подошла, и мы уехали в Австрию, потом в Румынию, затем в Венгрию.
В Будапеште мы наняли служанку, немую девушку по имени Анна. Мне кажется, Сет чувствовал себя виноватым, потому что часто оставлял меня одну, отправляясь играть в карты. Я разговаривала с Анной на смеси русского, румынского и французского, и она, казалось, все понимала. Анна была маленькой, худенькой, с теплыми карими глазами, а ее волосы вечно торчали нечесаными вихрами. В то же время она показала себя очень быстрой, послушной и любящей. Сета она, видимо, побаивалась. Думаю, он напоминал ей кого-то, кто был груб с ней, но подробностей я так и не узнала.
Я видела, что Сету не слишком нравилось быть женатым, и не потому, что его женой стала именно я, а потому, что брак ограничивал его свободу. Он считал, что сейчас кто-то постоянно вмешивается в его жизнь, хотя я редко спорила с ним и послушно ехала туда, куда он приказывал. Путешествовать оказалось очень тяжело, так как впервые в жизни меня каждое утро мучили приступы тошноты, но я не жаловалась и ни разу не предложила осесть где-нибудь на одном месте до тех пор, пока родится ребенок.
Долгое время я закрывала глаза на постоянное недовольство Сета, пыталась развеселить его, поднять ему настроение, но он был холоден и неразговорчив.
Мы жили в Будапеште, в маленькой уютной гостинице. Была середина ноября. Сет играл каждую ночь, и я, как обычно, терпеливо ждала его возвращения. Однажды он вернулся поздно ночью очень расстроенный.
– Выиграл? – Я обвила руками его шею.
Сет высвободился и налил себе вина. От его одежды несло запахом сигаретного дыма, алкоголя и дешевых духов.
– Ты выиграл? – снова спросила я, хотя уже знала ответ. Сет больше не выигрывал.
– Я проклят, – сказал он, невесело усмехнувшись. – Счастье от меня отвернулось. Думаю, на меня наложила проклятие одна цыганка.
Я ненавидела эти его разговоры: он действительно верил, что я виновата во всех его неудачах.
– У нас осталась только тысяча фунтов. Скорее всего мне придется продать дом в Париже.
– О нет, – запротестовала я. – Когда-нибудь мы туда обязательно вернемся. Мне так нравилось жить на рю де Монморанси.
– Прекрати свое нытье, – оборвал Сет. – Нам нужны деньги.
– Но мы ведь еще не трогали мою долю. Возьми столько, сколько надо, Сет. У меня там несколько тысяч фунтов. Бери, они твои.
Я ожидала, что он решительно откажется, но он промолчал. На следующую же ночь Сет крупно проигрался, а потом долго ругал меня, потому что мы не могли уехать в Париж. Он кричал, что если бы был свободен, то попытал бы счастья в отдаленных местах: снова в России или, может быть, даже в Китае. Сет презрительно говорил о Европе как об очень скучном месте и утверждал, что настоящие приключения бывают только в Америке.
– Ты устал и тяжело переживаешь потерю, я знаю, – попыталась успокоить его я.
– Ты ничего не знаешь, – рявкнул Сет. – Боже, и как меня угораздило попасть в эту переделку?
– Пойдем спать. – Я села на ручку его кресла и осторожно отвела прядь темных волос со лба. – Я заставлю тебя забыть о неприятностях, – прошептала я. – Пошли.
Я развязала его галстук и принялась снимать бриллиантовые запонки.
Сет быстро поднялся, почти что столкнув меня на пол.
– Черт побери! Прекрати со мной сюсюкать. Может мужчина хоть немного побыть один?
– Почему ты не позволяешь себе быть счастливым? Ты борешься изо всех сил.
– Заткнись! Я иду спать…
На следующее утро, когда он умывался, я увидела маленькие красные царапины на его плечах и спине. Сет даже не старался скрыть их от меня. Он был с другой женщиной и даже не беспокоился о том, знаю я о его измене или нет. Мне стало плохо, но я прямо спросила его, правда ли то, что он спал с другой женщиной.
– Чего ты от меня хочешь? – Он провел бритвой по щеке. – Сладкой лжи? Ты знаешь, что я собой представляю, и не надо ожидать, что брак изменит мой характер.
– Но ты был верен мне два долгих года. Тогда тебе нужна была только я!
Сет многозначительно посмотрел на мою округлившуюся фигуру.
– С тех пор кое-что изменилось, не так ли? Я приложила руки к животу.
