пойдет в тебя.
– Как мы его назовем? – сонно поинтересовалась я. – Мы ведь ни разу не обсуждали этого. Мне бы хотелось, чтобы его звали Стивен, в честь моего двоюродного брата…
– Нет, – резко возразил Сет. – Мы назовем его Николас, в честь твоего деда. Согласна?
Я улыбнулась и закрыла глаза. Я была согласна. В комнату ворвалась акушерка, и ее пронзительный голос разорвал наступившую тишину.
– Что за ночь! – кричала она. – Все младенцы Вены решили именно сегодня выйти на свет Божий. Последняя моя подопечная рожала двадцать часов. Так, а что здесь?
– Мы с моей женой прекрасно обошлись и без вас, – сообщил ей Сет. – Вы нам больше не нужны.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что я не нужна? Ты перерезал пуповину? Где послед? Мужчины ничего не знают о родах!
– Пуповина перерезана, а послед там, в тазу, можешь проверить. Вот немного денег за беспокойство. До свидания.
– Ну и ну. Вы, молодой человек, сами врач?
– Нет, – раздраженно буркнул Сет. – Я не врач. Я даже не муж этой дамы, а просто случайный прохожий. До свидания, мадам.
Я услышала, как Сет говорил Анне, что не ее вина в том, что она опоздала, и давал ей указания, чем заняться. Потом он подошел к кровати и позвал меня. Я открыла глаза и потянулась к его руке. Он легонько сжал мои пальцы.
– Что ты сейчас собираешься делать?
– Выпью чего-нибудь покрепче и лягу спать. То же рекомендую и тебе, кроме, конечно, виски. Рони… – Он помедлил.
– Да, Сет, в чем дело? – В моей душе внезапно шевельнулся страх.
Он собирался с силами, чтобы сказать мне что-то, но не мог. Он облизал губы, нервно пригладил волосы и наконец произнес:
– Я люблю тебя.
Затем он ушел. Мы с ребенком заснули, да и Анна, закончив уборку, прикорнула в кресле.
Когда мы проснулись через несколько часов, Сета уже не было. Он оставил немного денег в моей шкатулке – достаточно, чтобы прожить две-три недели. И еще записку.
Я смотрела на буквы и строчки, и они расплывались у меня перед глазами. Я послала Анну вниз за портье и, когда тот поднялся, попросила его прочитать записку. Это был рыжий пухлый человечек в очках.
– Она написана по-французски, мадам.
– Мне все равно, хоть на китайском. Вы можете ее прочитать или нет?
– Да, мадам. – Портье прочистил горло. Могло показаться, что он собирался выступить с речью в парламенте. – «Отправился в Париж, чтобы продать дом и поднакопить денег, – прочитал он. – Вскоре пришлю за тобой». Подписано буквой «С».
– Это все? Нет даже слов «дорогая» или «любимая»?
– Все. Можете взглянуть сами… Анна проводила его до двери.
Ложь. Это все было ложью! Сет больше не хотел видеть меня. Он ждал, пока не родится ребенок, потому что знал, что после этого я уже не смогу покончить с собой.
В комнату вернулась Анна.
– Я знала, что это случится, – сказала я, изо всех сил борясь со слезами. – Он никогда не хотел жениться на мне. Он не хотел ребенка. Почему, ну почему он не позволил мне сделать его счастливым. Я так старалась, Анна. Он трус, трус!
Как только я оправилась настолько, что смогла встать, мы покинули гостиницу, переехав в более дешевую, в настоящие меблированные комнаты на извилистой улочке рядом с оперным театром. После платы по счету в «Гранд-отеле» осталось не так много денег, но по крайней мере у меня сохранились мои украшения, и я знала, что, если их заложить, можно выручить довольно приличную сумму. Но что потом?
Шли недели. Мои драгоценности постепенно исчезали. Тогда я решила, что надо найти работу. Но я не могла читать газеты и потому не представляла, где ее искать. Однажды, прогуливаясь в парке Пратер, я села на ту же самую скамейку, где сидела однажды декабрьским вечером.
– Здравствуйте, красавица, – раздался за моей спиной смутно знакомый голос.
Я обернулась. Это был мой знакомец, маленький профессор. Он весело подмигнул мне.
– А, это вы! – Я тепло поприветствовала его. – Очень рада снова встретить вас. Как ваши дела?
– Неплохо. А ваши? Вы уже родили, как я погляжу. Как себя чувствует ваш ребенок? Все в порядке?
– Да, спасибо. Крепкий мальчуган. Его зовут Николас.
– Николас. – Мужчина кивнул. – Хорошее имя. Одного моего предка звали так же. А ваш муж?
– Ему пришлось уехать. – Я сглотнула. – Семейные дела. Боюсь, правда, что он оставил мне слишком мало денег, так что теперь я ищу работу.
– Работу? – Мой знакомый нахмурился и рукояткой трости сдвинул на затылок свою шляпу. – Давайте-ка подумаем. Будь я хорошенькой женщиной, которая оказалась в Вене в январе, но у которой нет особенных причин оставаться в этом городе, я поехал бы в Баварию, в Мюнхен. Очень красивое место, Мюнхен. Дружелюбное и тихое, не такое сумасшедшее, как Вена, если вы меня понимаете. Да, я бы поехал прямиком в Мюнхен, пришел бы в резиденцию короля и попросил его о личной аудиенции. Я слышал, он любит красивых женщин и наверняка поможет вам.
– О! – Я попыталась изобразить заинтересованность, но про себя подумала, что бедный малый, видно, сошел с ума. – Неплохая мысль, спасибо.
– У меня случайно есть несколько железнодорожных билетов, которыми я вряд ли воспользуюсь. Они на поезд, который уходит через несколько недель, а я решил ехать завтра. Да, завтра. Почему бы вам не взять эти билеты?
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я. – Это очень мило с вашей стороны.
– Ну что же, жаль, что сегодня я не могу угостить вас чаем, – сказал мой новый друг. – Он улыбнулся и застенчиво переступил с ноги на ногу. Время от времени его глаза поднимались к стоявшей рядом статуе. – Я уверен, что мы снова встретимся с вами. В Мюнхене.
– Да, – согласилась я. – В Мюнхене.
