– Правда? Очередные лживые слухи, распускаемые нашим другом Вольфгангом.
– Похоже на то. Но, как всегда, репутация холодной женщины не сдерживает, а, наоборот, только раззадоривает мужчин. Если у тебя будет хотя бы один постоянный любовник, это положит конец сплетням: тебя оставят в покое.
– Ваша логика слишком запутанна.
– Ты не должна позволять, чтобы отрицательный опыт с одним человеком заставил тебя возненавидеть всех мужчин, – настаивал король. – Сейчас ты думаешь, что любовь – это иллюзия, что мужчинам нельзя доверять. Ты собираешься посвятить себя Искусству, Красоте и Музыке. Все это согревает жизнь таких стариков, как я. Но ты молода и полна сил. Нельзя вечно отгораживаться от людей ледяной стеной. Годы летят очень быстро, и в один прекрасный день ты обнаружишь, что тебе одиноко. У тебя, разумеется, останутся толпы поклонников, но ни одного любимого.
Я остановилась и взяла его руки в свои.
– Из всех мужчин, которых я встречала со времени моего приезда в Мюнхен, – сказала я нежно, – только один заслужил мое уважение и привязанность. Я не могу отдаться никому другому. – Я легонько поцеловала Людвига. – Я не создание из мрамора, не фигура на картине. Я женщина, и мне нужны знаки внимания иного рода, не только подарки и стихи. Я благодарна за все, что ты дал мне – пожалуйста, пойми меня правильно! – но мне очень тяжело быть идолом, мне невыносимо наблюдать, как тот, кого я люблю, лишь издалека преклоняется передо мной. Женщине нужна близость, нужна теплота.
Даже в полутьме я видела, как залилось краской его лицо.
– О, моя дорогая Венера… Не то чтобы я… чтобы ты мне не нравилась, но ты… просишь невозможного!
– Я прошу не больше, чем простых прикосновений и близости – таких же невинных, как между детьми. Взаимные объятия в темноте. Такие приятные ощущения! Только и всего, ничего больше. Ты придешь ко мне сегодня вечером? Скажем, через два часа? Я буду так счастлива. Пожалуйста. – Бедный мой собеседник замер от страха. Сейчас-то я понимала, почему он восхищался красотой на расстоянии и вознес меня высоко: когда я приблизилась к нему, сойдя с пьедестала, он был готов бежать без оглядки. – Мы выпьем немного шампанского, – сказала я успокаивающе, – а потом я буду петь для тебя цыганские песни. А ты прочтешь мне свои стихи. Пожалуйста, скажи, что ты придешь.
– Разумеется, моя дорогая. Через два часа, хорошо? Я поцеловала кончики своих пальцев, легонько коснулась ими его щеки и ушла. Мне надо было успеть еще так много.
– Быстрее, Анна, – воскликнула я, вбегая в свою комнату. – Сегодня ночью я должна творить чудеса, и мне нужно для этого кое-что. Спустись в кухню и принеси оливкового масла и лярда, потом поможешь мне переодеться. Надо скорее найти доктора Теллера.
Одевшись в скромное платье, я быстро прошла в комнаты королевского врача. Мне пришлось поднять его из кровати, и он выглядел очень разочарованным, когда увидел, кто его ждет.
– Расскажите мне, что не в порядке с королем? – напрямик спросила я. – Только побыстрее, у меня мало времени. Я хочу помочь ему.
– Послушайте, юная особа, – сказал доктор слегка обиженно, – я не должен…
– Он ваш пациент? Не волнуйтесь, вы не прогадаете, вам только спасибо скажут. Еще раз спрашиваю, что с ним такое?
Доктор нахмурился. Я повторила, что если он поможет мне и я преуспею, то его щедро вознаградят. Обещанная награда и перевесила чашу весов в мою пользу. Он прокашлялся и сказал:
– Король – импотент.
– Что это значит?
– Что он не может нормально… эээ… функционировать.
– Почему? – допытывалась я. – Он был ранен? Какой-нибудь несчастный случай?
– О нет, ничего подобного! Он испытывает… затруднения не на физическом уровне, а на эмоциональном. Все очень просто: он восхищается женщинами, но боится их до смерти.
– Да, я сама стала этому свидетелем. Ну что ж, если там нет никакой физической причины, его можно излечить. Что вы ему прописали?
– Он сидит на специальной диете. Умеренное количество алкоголя и много мяса.
– Диета! – фыркнула я. – Какая глупость.
Я вернулась в свою комнату и смешала немного специальной «цыганской» мази. Затем я одела кружевное, кофейного цвета, белье, поставила шампанское в лед и отослала Анну спать. Король прибыл полчаса спустя, в половине второго утра. Он ушел в восемь, и я проводила его прощальным поцелуем. В его кармане была маленькая склянка с мазью, и я наказала ему смазывать ею «больное» место дважды в день или даже чаще. Мы не делали ничего, только лежали, обнявшись, словно два невинных младенца. Я не беспокоилась и не торопила события. Лечение только начиналось, и оно должно было занять несколько недель. Как только Людвиг перестанет меня бояться, он излечится от своего недуга.
На лечение мне потребовалось три недели. Все закончилось бы раньше, если бы не приезд его жены. Большую часть времени они жили порознь: король в Мюнхене, а королева в одном из многочисленных загородных имений. Когда я встретила ее, то мгновенно поняла, почему мой друг так боится женщин. Это была сущий дракон в юбке. Она не терпела его увлечения искусством, называя это глупой эксцентричностью, и постоянно пилила и воспитывала Людвига. Он, в свою очередь, вел себя в ее присутствии, как побитая собака. Меня она не считала своей соперницей, так как полагала, что прекрасно разбирается в людях.
– Ну знаешь, Людвиг, – сказала она, увидев меня, – новое всегда кажется лучше старого. А эта выглядит настоящей великаншей.
Как я уже сказала, ее посещение имело неприятные последствия: король целых три дня не мог выносить моих прикосновений. Я попыталась поговорить с ним о его жене, но в ответ услышала только какое-то невнятное бормотание, которое, возможно, даже неправильно поняла. «Она часто бьет меня». Бедный Людвиг.
Однако мало-помалу лечение стало приносить плоды. Он избавился от страха передо мной, и я завоевала его любовь и доверие. Людвиг был так благодарен, бедняга.
– Ты сделала мне бесценный подарок! – говорил он вновь и вновь.
Я искренне радовалась за него. Людвиг был очень добр ко мне, и мне хотелось отплатить ему чем-нибудь. Как любовник он, разумеется, не мог сравниться с Сетом, но недостаток опыта он восполнял старанием.
Как-то днем он привез меня к какому-то строящемуся зданию за несколько кварталов от королевского дворца и сказал, что здесь он построит для меня дом. Людвиг называл его нашим «маленьким Олимпом» и очень гордился своим планом. Предполагалось, что особняк будет окончательно закончен через год.
– Но, дорогой мой, – запротестовала я. – Мне было так хорошо во дворце, рядом с тобой. Мне вовсе не нужен собственный дом.
– Конечно, нужен. Знатные дамы должны жить, как им подобает.
– Но я ведь не отношусь к знати, Людвиг.
