полагаю, что вам не стоит в это вмешиваться.
– Я не могу не вмешиваться, потому что вижу, как тебе больно. Мне и самой больно за тебя, – сказала я ласково и, взяв ее за руку, подвела к дивану. – О Габриэль, я хорошо знаю Бориса. Ты не должна чувствовать себя несчастной из-за него…
– Все против меня! – вскричала она, выдергивая руку и поворачиваясь ко мне лицом. Ее щеки пылали. – Все! Мать, отец, Стивен… и даже вы! Только Шон проявил хоть каплю понимания и сочувствия!
– Это потому, что твой брат молод и глуп, – не выдержала я. – Он думал, что это простой флирт, но больше он так не думает. Мы все любим тебя, Габриэль, и мы знаем…
– Вы ничего не знаете о Борисе! Никто не знает его лучше меня. Я люблю его, Рони! О, что за ужасное чувство, – прошептала она в отчаянии. – Почему от этого бывает так больно?
Она закрыла лицо руками. Я подождала, пока она успокоится.
– Послушай меня, – сказала я проникновенным голосом. – Я должна это сказать, даже если ты рассердишься на меня за эти слова, а может, даже возненавидишь. Я много повидала в жизни. Я знаю людей. Наблюдать за ними стало моей работой с самого раннего детства: наблюдать, изучать, знать все о них. Я знаю мужчин и я знаю Бориса. Нет, мы не были любовниками, – поспешно добавила я, увидев подозрение и даже испуг, мелькнувшие на ее лице. – Ничего такого. Но когда я была еще очень молода, я отдала свое сердце мужчине, который во всем был очень похож на Бориса. Знаешь, что случается, когда ты отдаешь свое сердце мужчине, у которого нет сердца? Он губит тебя. Ему неизвестно, что такое любовь. Меня предупреждали… один человек, который хорошо разбирался в мужчинах. И в глубине души я понимала, что тот человек был прав. Но я не послушалась. Борис – игрок, как и тот мужчина, что разбил мне сердце. Борис переспал с сотнями женщин, в этом они тоже похожи. Ты мне не веришь? Ты потрясена? Мне очень не хочется причинять тебе боль, моя дорогая девочка, но ничего не поделаешь – это чистая правда. Как может мужчина полюбить одну женщину, если до этого познал сотни других? Что может значить для него любовь или даже гибель одной женщины? Ничего. Совсем ничего!
Габриэль попыталась встать, но я усадила ее обратно на диван.
– О, Габриэль, я хочу быть твоим другом! Я знаю, что ты сейчас думаешь и чувствуешь. Ты сгораешь от любви к нему. Ты говоришь себе, что, если он когда-нибудь вернется, ты последуешь за ним куда угодно. Ты говоришь себе, что заплатишь любую цену за то, чтобы быть с ним, согласишься вытерпеть любую боль и даже позор. Хочешь, я назову ту цену, которую тебе придется заплатить? Он не женится на тебе. А если и женится, то не останется с тобой. Знай, он заберет твою молодость и красоту, растратит их, а потом бросит тебя. Ты знаешь, что твой любимый Борис пытался овладеть мной?
Габриэль побелела, затем лицо ее вспыхнуло.
– Я вам не верю, – сказала она тихо, поднявшись и холодно глядя на меня сверху вниз. – Вы лжете. Все, что вы мне сказали, – это ложь. Это мать вам велела! И Стив! Вы полагаете, что сможете вползти в нашу семью, если окажете им эту маленькую услугу? Я знаю, что вы замышляете, баронесса. Вы расставляете сети для Стива, а он слеп и слишком доверчив, чтобы заметить это. Он даже не знает, что вы за женщина. Он не знает, как вы умеете лгать…
– Что ты можешь знать, глупый ребенок? Я тоже вскочила на ноги.
– Ты еще ребенок, подросток! То, что делает твой брат, тебя не касается. Он хороший человек. Самый лучший. Я никогда не лгала ему о себе и тебе не лгу. Зачем? Я ничего не выиграю, если настрою тебя против себя. Да, твоя мать просила меня поговорить с тобой. Но если бы она не попросила, я бы все равно это сделала, лишь бы оградить тебя от той боли и мучений, которые пришлось пережить мне. Подумай о том, что я тебе сказала, Габриэль. Борис не любит тебя, он сам сказал мне об этом.
– Нет, нет, нет! – Габриэль заткнула уши и закрыла глаза. – Я не хочу больше слушать вашу ложь! Не хочу! Он любит меня, любит!
Она стремглав выбежала из комнаты, и я услышала, как ее каблучки застучали по лестнице. Я знала, что она будет плакать. Плакать, сколько хватит сил. И еще я знала, что она никогда не поверит ни одному моему слову. Наверное, и я бы на ее месте не поверила. Любовь упряма и лишает человека рассудка. Я вздохнула. Вот еще одна неудача. Судьба отвернулась от меня.
За день до нашего предполагавшегося возвращения в город Стивен пригласил меня прокатиться на лодке по реке.
Повар приготовил для нас корзину с едой, и мы отплыли. Стивен греб на середину реки по направлению к острову, а я сидела на носу лодки, как белокурая Клеопатра, опустив руку в прохладную воду.
– До чего же замечательный сегодня день, – вздохнула я.
Наша маленькая лодка уткнулась носом в берег острова. Стивен спрыгнул на песок, чтобы привязать ее и помочь мне выбраться на землю.
Мы нашли покрытую травой полянку в тени высокого дуба. Стивен расстелил одеяло, а я склонилась над корзиной с припасами.
– Заглянем внутрь? Твоя мать сказала мне, что здесь что-то необыкновенное. А, шампанское! И треска! Подожди, здесь какая-то записка. Я попробую прочитать: «Привяжите один конец веревки к бутылке, а второй к дереву».
Я засмеялась и медленно продолжила читать.
– «Погрузите бутылку в воду на один час». Рассмеявшись, я выполнила инструкцию. Стивен растянулся на одеяле и, положив руки под голову, смотрел на меня.
– А теперь, – сказала я, – что мы будем делать, пока шампанское охлаждается?
– Подойди и сядь рядом. – Он повернулся на бок и похлопал по одеялу рядом с собой. Я послушно села. Он приподнялся на локте и посмотрел на меня. Через мгновение, потянувшись ко мне, Стивен снял с моей головы шляпу и отложил ее в сторону. – Так лучше. Она закрывает твое лицо.
Я почувствовала, что краснею.
– Ну не глупо ли? – сказала я. – Я стояла на сцене перед огромным залом с тысячами людей, пела для них и никогда не стеснялась. Но когда ты так смотришь на меня, я теряюсь.
– Почему? – ласково спросил он.
– Не знаю, – прошептала я.
Он взял меня за руку и легко прикоснулся губами к ладони. Манжеты рукава скользнули вниз, открывая шрам, и я попыталась отнять руку. Но он крепко держал ее и поцеловал шрам тоже.
– Я несколько дней готовил свою речь, – сказал он, не глядя на меня. – Специально для этого случая. И не могу вспомнить ни слова. Поэтому придется импровизировать.
У меня замерло сердце. Он посмотрел мне в глаза и сказал:
– Я люблю тебя, Рони. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
У меня на глаза навернулись слезы. Проглотив подступивший к горлу комок, я, понурившись, сказала:
– Нет, Стивен. Нет. Это невозможно. Я уже замужем, ты же знаешь.
