воспоминания. Воспоминания затопили мой мозг и душу, словно отравляющий газ, они обволокли меня и унесли прочь из гостиной в Новом Орлеане в другое время и в другой мир, где Сет и я были заключенными в тюрьме страсти.
Под его взглядом я снова почувствовала себя раздетой догола. Я была уверена, что он читает мои самые сокровенные мысли и самые потаенные мечты. Целый хор «нет!» громыхал у меня в голове. Я должна была сразу понять: он почувствует, что мне снова выпало счастье, и примчится хоть с края света, чтобы отнять его у меня. Я хотела закричать, выплеснуть на него весь свой гнев и все проклятия.
Но я не закричала. Я непринужденно улыбнулась и сказала: – Ты представишь меня своему гостю, Стивен?
Я увидела, как брови Сета чуть приподнялись. Лицо его похудело, черты стали жестче. Он был чисто выбрит, без усов, которые отращивал в Европе. В волосах прибавилось седины. А глаза – у него были глаза, как у Стивена. И такая же линия подбородка. Даже форма носа была одинакова. Мне всегда казалось, что я знаю Стивена очень давно. Конечно, я ведь знала его противоположность. Они были, как две стороны одной монеты: один белокурый, другой темноволосый, один добрый, другой жестокий. Свет и тень. Добро и зло.
Он скользнул по мне оценивающим взглядом, затем улыбнулся и приблизился к нам.
– Добро пожаловать домой, Сет, – сказал Стивен, и я с удивлением услышала в его голосе эхо своих собственных чувств. – Рони, это мой младший брат Сет. Сет, это моя невеста Рони, баронесса Равенсфельд.
Я протянула руку:
– Здравствуйте, мсье.
Что он сделает? Что скажет? Он сейчас сорвет с меня маску, я была в этом уверена. Он все испортит.
– Это честь и удовольствие для меня, баронесса, – ответил Сет, поднес мою руку к губам и поцеловал. Слишком долгий поцелуй. Я выдернула ладонь, как только почувствовала, что он чуть расслабил пальцы. – Невеста? Что ж, поздравляю. И когда же произойдет счастливое событие? Я бы хотел приехать на свадьбу.
Он не собирался разоблачать меня. Во всяком случае, не сейчас. Значит, у меня есть немного времени, маленькая передышка.
– Мы пока не назначили день свадьбы, – сказал Стивен. – И не делали публичного объявления. Но я думаю, тебе стоит знать.
– Я тронут, – сказал Сет и с усмешкой склонил голову.
Воздух между ними был буквально наэлектризован, и я не могла понять почему. Внезапно я заметила, что пока между братьями шел разговор, все в комнате замолчали и, не сводя с нас глаз, ждали. Но чего?
Затем Элиза рассмеялась, и напряженность в комнате исчезла. Она по-матерински отчитала сына за то, что он не писал, заметила, что он похудел и выглядит усталым.
– Где тебя носило? – спросил Гарт.
– По разным местам, – ответил Сет. – Я был золотоискателем в Калифорнии и революционером в Никарагуа, а потом на Кубе.
– С ребятами старика Лопеса? – воскликнул Шон. – Видишь, папа, я же говорил тебе, что мне надо поехать с этими флибустьерами! Я бы встретил Сета!
Стивен сказал мне потом, что флибустьеры – это искатели приключений, бездельники и лоботрясы, которые собирались на бирже рабов Масперо в Новом Орлеане, чтобы организовать заговор против правительства, и собирали деньги на всякие опасные затеи, вроде революции в Никарагуа или аннексии Кубы.
– Революционеры в коротких штанишках, – фыркнул Гарт Мак-Клелланд.
– Расскажи мне про Калифорнию, – с горящими глазами попросил Шон. – Правду говорят, что там золото лежит на поверхности и ждет, когда его подберут? О, папа, отпусти меня туда на годик перед колледжем! Я сделаю всех нас богатыми!
Сет посмотрел на младшего брата и усмехнулся.
– Сначала тебе придется выкопать золото из земли. Потом постараться, чтобы тебя не убили. И вдобавок ты скорее всего вернешься домой с цингой, малярией или дизентерией. Если вернешься.
– Все это глупости, – сказала Элиза. – Можно подумать, что дело в золоте. Это всего лишь еще один предлог для мужчины, чтобы покинуть семью, и отправиться играть в карты, и таскаться по публичным домам…
– Мама! – вскрикнула Габриэль.
Я не присоединилась к их общему смеху. Гарт обнял жену, которая едва доставала ему до плеча, и сказал:
– Это звучит очень заманчиво для мужчины, который только что ушел из политики. Я прыгну в первую же лодку…
Разговор завертелся, но мне было не до веселья. В комнате, казалось, стало слишком жарко. Мы со Стивеном сидели отдельно от остальных и молча слушали рассказы Сета о его приключениях. Позже я сама удивлялась, как мне удалось высидеть спокойно весь вечер, а не вскочить и не выбежать из комнаты. Сет все время поглядывал в мою сторону. Я старалась смотреть ему прямо в глаза, чтобы показать, что не боюсь его. Я видела, что Стивен тоже напряжен и встревожен.
Шон был поражен подвигами старшего брата. Он ловил каждое его слово, задавал тысячи вопросов и громко вздохнул, когда отец заметил, что и у него будет много времени на приключения, когда он закончит учебу.
– Но почему, папа? – обиженно спросил Шон. – Посмотри на Сета. Он учился на врача, но его образование ему совсем не пригодилось. Я думаю, он заплатил в Сорбонне и Гейдельберге за диплом, а сам все время проводил в развлечениях.
– О, Шон, этого никто не знает наверняка, – впервые подал голос Стивен. – Может быть, Сет лечил старателей в Калифорнии и оказывал помощь раненым на Кубе. Добрый доктор Сет.
Сет криво усмехнулся.
– Так и есть, Стив. Я один из величайших гуманистов в мире.
У меня помутилось в голове. Сет – врач? Вот бы никогда не поверила. Правда, он спасал меня, когда я перерезала себе вены, и принимал моего ребенка. Но я всегда думала, что доктору полагается с большим уважением и состраданием относиться к живому. Какой же он негодяй и обманщик! Если бы все эти люди знали! А они скучали по нему. Они обожали его – все, кроме Стивена. Если бы я только могла сказать им правду!
Габриэль сидела очень близко от Сета, и он ласково подразнивал ее.
– Как ты похорошела, Габи – сказал он. – У тебя, наверное, целая толпа поклонников.
Я видела, что он любит ее. Я и не подозревала, что он может быть с кем-то так нежен.
– Еще бы, – со смехом вставил Шон, – но она всех отшила из-за русского парня по имени Борис. Тогда Стив как следует вмазал ему, и тот быстрехонько убрался из города.
