убегавшего. Повалил дым. И вот теперь, как правильно заметили Эшли, он разворачивался, чтобы принять свой последний и решительный бой. Еще не закончив разворота, он повернулся бортом к приближавшемуся Ангелу и представлял собой отличную мишень.
Над его бойницами появились белые дымки.
— Он стреляет, между прочим, — встряла Эшли без всякой надобности.
Лучи лазеров пронзили предзакатные сумерки и встретили снаряды на дальних подступах к Небесному Ангелу, не позволив им нанести даже малейшего вреда.
— Лучше сбейте ему еще один двигатель, — вяло сказала Джен.
— Простите, Джен, — внезапно вмешался Карл, — но я только что принял сигнал от Киша. Он в госпитале. И хочет, чтобы вы пришли туда.
Джен побежала к лифту еще до того, как Карл закончил фразу.
— Саймон… — выдохнула она.
Через минуту она была уже в госпитале. Тяжело дыша, она остановилась около мед-машины Саймона. Рядом с ней стоял Киш. Она увидела, что крышка цилиндра откинута и что ее сын неподвижно лежит внутри.
— Богиня-Мать! — крикнула она.
— Он жив, госпожа! — поторопился успокоить ее Киш. — Он спит.
— Спит? — не поверила Джен.
Она оглядела сына. Да, действительно, грудь поднимается и опускается. Он дышит! Она потрогала его лоб. Теплый! Тут она заметила, как он подрос. Или ей так кажется?
— Машина меня вызвала только что, — сказал Киш. — Саймон вышел из комы, его температура и пульс вошли в норму.
Она взяла в руки его голову.
— Саймон, ты меня слышишь? Это я, твоя мама! Проснись… ну пожалуйста!
Мальчик вдруг застонал, заворочался, потом открыл глаза, огляделся. И нахмурился.
— А-а-а… Джен. Что случилось?
Она настолько обрадовалась, что он пришел в себя и узнал ее, что на необычное обращение по имени не обратила внимания.
— Ты болел, милый мой. Но теперь все в порядке.
Она молила про себя Богиню-Мать, чтобы он не вспомнил о Цери.
— Болел? — Он попытался встать.
Она помогла ему. Он внимательно оглядел себя: свои ноги, руки… Потом посмотрел на стены… В конце концов его взгляд остановился на ней. В его глазах застыл ужас и недоумение.
— Господи! Да что же такое произошло?
— Все в порядке, дорогой мой! С тобой произошел несчастный случай, но все уже позади.
Он схватил ее за руку. Его пожатие было настолько сильным, что она чуть не вскрикнула от боли.
— Расскажи мне все, Джен! — настаивал он. — И еще пусть придет Мило…
— Мило? — эхом отозвалась она.
Она никогда не упоминала при нем имени отца. Откуда он знает? Ее охватил страх.
— Да, именно Мило. Это его штучки. Что за дела? Я же ребенок! Пусть он все исправит.
Джен повернулась к Кишу в поисках хоть какой-нибудь опоры, но он только беспомощно пожал плечами. Она снова посмотрела на Саймона и ужаснулась. Мальчика трясло, как в лихорадке. Медицинская программа ошиблась, он еще не выздоровел. Но откуда он знает Мило?
— Саймон, кто тебе рассказал о Мило? Цери?
Он сначала удивился, но потом лицо его разгладилось, и он удовлетворенно кивнул.
— Ах, ты ничего не знаешь! Мило тебе ничего не сказал!
— Что он должен был мне сказать, Саймон? Я не знаю, о чем ты говоришь! Не пугай меня, пожалуйста!
Он отпустил ее руку и опять улыбнулся. Улыбка эта потрясла Джен. Она узнала ее. Это была очень знакомая улыбка. Но Саймон никогда так не улыбался!
— Ну так где же Мило? Тащи его сюда, Джен! Пусть даст ответ! Это он во всем виноват! Я ему хочу в глаза посмотреть! Он еще никогда не видел результатов, пусть полюбуется. Здесь, а не в космосе!
— Мило умер, Саймон, — сказала Джен дрожавшим от страха голосом. — Откуда ты его знаешь?
Саймон поразился.
— Умер? Но это невозможно! Он же неуязвим!
— Его убил вышедший из повиновения робот. Кибероид. Затоптал насмерть. — От страха ей стало трудно дышать. — Откуда ты знаешь Мило, Саймон, скажи? Я сойду с ума от страха!
Он спокойно посмотрел на нее и холодно произнес:
— Потому что я — это Мило, Джен… в каком-то смысле.
— Нет! Нет! — отказывалась она понимать ужасные слова. — Это неправда! Этого не может быть!
— Боюсь, что это именно так. Я — что-то вроде копии Мило. Конечно, во мне есть и часть твоей ДНК, но в основном я все-таки — Мило. Или стану таковым в скором будущем.
— Я не верю!
— Надо доказывать? — нахмурился он. — Память у меня еще не восстановилась… Последняя по времени сцена — это когда мы с тобой на «Благоуханном Ветре» после аудиенции у Хорадо. Мило, судя по всему, обрюхатил тебя через несколько дней после этого. Память у меня здесь обрывается… Да, не ввели в меня… Но зато я помню все, что было до этого. Очень хорошо. Помнишь, например, как мы, то есть Мило и ты, первый раз встретились? Как Бенни привел тебя в барак для рабов и отдал Банчеру? Помнишь, как я вырвал тебя у Банчера? Как ухаживал за тобой после той встречи с Хаццини?
У Джен подкосились ноги. Она попыталась схватиться за стену, но рука прошла насквозь, как будто она стала чем-то нематериальным. Потом все. Пустота.
Глава 11
Она умерла. Хотя дышала и даже могла двигаться, но совершенно механически, просто так, без всякого желания. Желания умерли. Она открыла глаза. И увидела белый потолок госпиталя. Значит, она лежит в лечебной капсуле. Без одежды. Как только у нее возникла мысль об одежде, кто-то накинул на нее одеяло. Чьи-то заботливые руки помогли сесть. Это был Киш. Рядом стоял Шен. Оба с сочувствием глядели на нее. Она все вспомнила. Но без отчаяния и страха. Ведь ее чувства умерли, и их похоронили, чтобы они не мешали ей жить. Положили в гроб и закопали. Медицина знает свое дело. С помощью лекарств она теперь сможет спокойно проанализировать сложившуюся ситуацию. Итак, Саймон сказал, что он — копия Мило… Боль потянулась к ней из своей могилы, но схватить за сердце не смогла.
— Сколько времени я была без сознания? — спросила она Киша.
— Около часа, — ответил Киш. — Мы сразу положили вас в мед-машину. Программа ввела вам смесь транквилизаторов. В результате процесс торможения в коре головного мозга избирательно развился настолько, что локализовал очаг возбуждения и понизил скорость передачи импульсов между высшей нервной системой и вегетативной. Скоро вы заснете.
Джен кивнула.
— Где он? Я хочу его видеть.
— Госпожа, мне кажется, это неразумно, — сказал Киш.
— Мне надо его увидеть, — настаивала она.
Киш поглядел на Шена, и Шен вышел. Джен оделась.
— С Небесным Властелином, которого мы преследовали, случилось несчастье, — сказал Киш.
