Мирные действия

Карин подоспела со стопкой вазочек с амброзией как раз вовремя, чтобы это услышать; она подпрыгнула и взвизгнула от восторга. Марк покосился на Айвена, но тот просто покачал головой и потянулся за очередной порцией амброзии. Из всей компании он был единственным, чей голос не прозвучал в общем удивленном гуле. Вид у него был угрюмый, да. Но не удивленный.

Майлз, быстро переварив эту новость, произнес, – Я всегда полагал, что одна из ваших девочек подцепит графа…

– Да, – сказал коммодор, – но…

– Я совершенно уверена, что Доно знает, как сделать ее счастливой, – высказалась Катерина.

– Гм.

– Она хочет устроить большую свадьбу, – сказала госпожа Куделка.

– Как и Делия, – сказал коммодор. – Сейчас они сражаются за то, кому достанется дата пораньше. Как и первый выстрел по моему несчастному бюджету. – Он оглядел дворцовое поле и делающихся все веселее пирующих. Поскольку вечер был еще ранний, большинство из них пока сохраняло вертикальное положение. – Вот это наводит обеих на грандиозные идеи.

– О-о. Я должен поговорить с Дувом, – восхищенным голосом произнес Майлз.

Коммодор Куделка подобрался ближе к Марку и понизил голос. – Марк, я… э–э… чувствую, что должен извиниться перед тобой. Я не собирался быть таким несгибаемым упрямцем насчет всего этого.

– Все нормально, сэр, – произнес Марк, удивленный и тронутый.

Коммодор добавил, – Значит, вы осенью возвращаетесь на Бету… хорошо. В конце концов, в вашем возрасте не стоит устраивать свои дела в спешке.

– Мы именно так и думаем, сэр, – Марк заколебался. – Я знаю, из меня еще не очень хороший семьянин. Но я собираюсь научиться.

Коммодор, кривовато улыбнувшись, кивнул: – Ты все делаешь прекрасно, сынок. Просто продолжай в том же духе.

Карин сжала его руку. Марк прочистил внезапно и необъяснимо стиснутое горло, размышляя над новой мыслью: у человека не просто может быть семья, но семья эта может быть и не одна. Изобилие родственников… – Спасибо, сэр. Я постараюсь.

Тут из-за угла дворца появились рука об руку Оливия с Доно; Оливия – в платье своего любимого цвета желтой примулы, и Доно – сдержанно великолепный в синем с сером Дома Форратьеров. Марк впервые заметил, что темноволосый Доно был на самом деле чуть ниже своей нареченной. У Куделок все девочки довольно высокие. Но сила индивидуальности Доно была такова, что разницу в росте вряд ли кто- то замечал.

Они присоединились к компании, объяснив, что уже пять разных человек рекомендовали им пойти попробовать кленовую амброзию, пока та не кончилась. Пока Карин собирала еще одну охапку вазочек, они задержались принять поздравления от всех собравшихся. Даже Айвен снизошел до этого светского долга.

Вернулась Карин, и Оливия сказала ей: – Я только что говорила с Тасией Форбреттен. Она так счастлива – они с Рене зачали своего мальчика! Зародыш только нынче утром поместили в маточный репликатор. Пока он полностью здоров.

Карин, ее мать, Оливия и Доно склонились голова к голове, и недолгий остаток разговора приобрел ужасающе акушерское направление. Айвен отступил.

– Делается все хуже и хуже, – мрачно доверился он Марку. – Я уже привык: мои прежние подружки выходят замуж, и я теряю их одну за другой. Но теперь они стали делать это парами.

Марк пожал плечами. – Ничем не могу тебе помочь, старина. Но если хочешь мой совет…

– Ты даешь мне совет насчет моей личной жизни? – возмущенно прервал его Айвен.

– Что отдашь, то и получишь. Даже до меня это в конце концов дошло, – усмехнулся Марк.

Айвен зарычал и собрался смыться, но замер и пораженно вытаращил глаза на графа Доно, окликающего своего кузена Байерли Форратьера, который как раз шел мимо по дорожке в сторону Дворца. – А этот что здесь делает? – пробормотал Айвен.

Доно с Оливией откланялись и ушли – видимо, наметив Бая следующей жертвой, с которой собирались поделиться своим извещением. Помолчав мгновение, Айвен протянул пустую вазочку Карин и двинулся вслед за ними.

Коммодор, выскребая маленькой ложечкой остатки амброзии из бокала, хмуро поглядел вслед Оливии, радостно прильнувшей в своему новоиспеченному жениху. – Графиня Оливия Форратьер, – пробормотал он под нос, явно пытаясь приучить и свой язык, и свой разум к этой новой концепции. – Мой зять, граф… черт возьми, этот тип Оливии почти в отцы годится.

– В матери уж точно, – пробормотал Марк.

Коммодор кисло на него глянул. – Понимаешь, – добавил он после секундной паузы, – просто по аналогии, я всегда полагал, что мои девочки выйдут за блестящих молодых офицеров. И надеялся, что к старости в моем доме будет собственный генштаб. Хотя, думаю, в качестве утешения есть Дув. Тоже не молод, но блестящ настолько, что просто жуть. Ну, может Марсия найдет нам будущего генерала.

Марсия в платье мятно-зеленого оттенка остановилась у столика с жучиным маслом спросить, как успех, и осталась там помогать накладывать амброзию. Они с Энрике наклонились, чтобы поднять очередную емкость, и эскобарец от души засмеялся над какими-то ее словами. Марк с Карин согласились, что когда они вернутся на Колонию Бета, Марсия займет пост управляющего, отправившись в Округ приглядеть за началом работ. Марк подозревал, что в конечном счете она получит контрольный пакет компании. Неважно. Это лишь его первый опыт предпринимательства. Я могу создать еще. Энрике похоронит себя в лаборатории. Им с Марсией придется много чему научиться, работая вместе. Аналогия…

Марк попробовал эту мысль на кончике языка, А вот мой свояк, доктор Энрике Боргос… Марк передвинулся так, чтобы коммодор оказался спиной к столу, где Энрике с нескрываемым восхищением взирал на Марсию, проливая амброзию себе на пальцы. Карин говорила ему, что неуклюжие молодые интеллектуалы с годами делаются вполне ничего. Так что если одна из Куделок выбрала военного, другая – политика, а третья – экономиста, то последняя для полного комплекта должна найти себе ученого… Похоже, не просто генштаб будет у Ку к старости, а целый мир. Из милосердия Марк решил держать это замечание при себе.

Если к Зимнепразднику дела пойдут достаточно хорошо, то, может, он подарит Ку и Дру полностью оплаченную недельную поездку в Шар, просто чтобы поощрить обнадеживающую тенденцию коммодора к широте социальных взглядов. К тому же, подумал он, это даст им возможность приехать на Бету и повидаться с Карин – а против этой взятки им не устоять…

* * *

Айвен постоял, наблюдая, пока Доно завершит свой сердечный разговор с кузеном. Потом Доно с Оливией вошли в широко распахнутые стеклянные двери дворца, свет из которых падал на мощеную камнем дорожку. Байерли взял бокал вина с подноса проходящего мимо слуги и, потягивая напиток, задумчиво прислонился к балюстраде, откуда открывался вид на убегающие вниз садовые дорожки.

Айвен подошел к нему. – Привет, Байерли, – сказал он радушно. – А почему ты не в тюрьме?

Бай оглянулся и улыбнулся. – А, Айвен! Ты разве не знаешь – я сделался Имперским Свидетелем. Именно мои тайные показания отправили нашего дорогого Ришара посидеть в холодке. Все прощено.

– Доно простил тебе то, что ты пытался сделать?

– Идея была идея Ришара, а не моя. Он всегда воображал себя человеком действия. Его вовсе не требовалось особо подстрекать к соблазну преступить роковую черту.

Айвен скупо улыбнулся и взял Байерли за руку. – Пойдем-ка немного прогуляемся.