супругой.
– Очень приятно… Но…
– А во-вторых, должен заявить с полной ответственностью: ваш отдых не нарушил наших планов. Всю ночь шла подготовка к походу в лес, в которой ваше участие не требовалось.
Профессор Хруст всегда помнил, какого он маленького роста, и потому говорил очень торжественно.
– Вы меня жалеете, да? Но мне не нужна жалость!
– Я клянусь вам, Паша, что нам тотчас же сообщат, как только все будет готово. Пока что у нас есть время позавтракать. Дорогая, завтрак готов?
– Готов, – мрачно ответила его жена. Но при Пашке спорить с мужем она не решалась.
– Пейте молоко, оно свежее, – сказал Хруст. – У нас в городе большое стадо коров. И хлеб мы печем.
– А сахар? – спросил Пашка.
– В этом нам потребуется ваша помощь, – сказал Хруст. – Нам очень нужны семена сахарной свеклы. Здесь мы их не нашли. Когда прилетите в следующий раз, захватите, пожалуйста.
– Обязательно, – пообещал Пашка.
Он чувствовал себя бодрым и готовым к подвигам. «Пожалуй, хорошо, что я выспался, – подумал он. – Теперь можно выходить. Чего же они медлят?»
Завтракая, Пашка разглядывал комнату. Кроме стола и табуреток в ней было несколько полок. Только стояли на них не книжки, а старые предметы. Как в запаснике музея.
– Книг мы в домах не держим, – сказал Хруст, разгадав взгляд Пашки. – Слишком большая ценность. Но когда наберется много книг, они будут в каждом доме.
– А это что? – спросил Пашка. – Музей?
– Это – загадки, мой друг, – ответил Хруст. – Каждый день при раскопках, а то и просто в развалинах нам попадаются загадочные вещи. Мы не знаем их значения. Мы стараемся разгадать, что это могло значить, как это употреблялось нашими предками. Иногда случаются замечательные открытия, которые сразу на несколько лет вперед двигают нашу цивилизацию. Как рассказывают, наш первый учитель, глядя на сломанные карманные часы, изобрел колесо.
– Изобрел? – Пашка не понял.
– Конечно, изобрел, – сказала жена пигмея. – В первые годы даже этого никто не знал.
Не выпуская из руки кружки с молоком, Пашка поднялся и подошел к полкам. Предметы, что лежали там, были поломаны, некоторые заржавели, от других остались только детали.
– Во многих наших домах, – услышал он голос Хруста, – есть такие полки. Надо все время смотреть на вещи, и тогда тебя может озарить…
– Я знаю, что это такое! – сказал Пашка, подняв небольшой ржавый металлический конус, днище которого было усеяно мелкими отверстиями.
– Скажи, скажи! – воскликнул Хруст. – Я бьюсь над этой проблемой уже третий год!
– Это наконечник от садовой лейки, – сказал Пашка. – Если соединить его трубкой с ведром, то можно разбить струю воды на много струек и поливать овощи.
– Гениально! – воскликнул Хруст. – Искусственный дождь! Спасибо, Павел Гераскин! Не хотел ли бы ты вернуться к нам консультантом по загадочным предметам?
– Я постараюсь, только на каникулах, сейчас мне в школу надо возвращаться.
– Похвально, – сказала строгая жена Хруста, – что у некоторых людей еще сохранилось чувство ответственности.
В комнату заглянула Зарница.
– Доброе утро, – сказала она. – Вы уже встали?
– Я готов, – ответил Пашка.
Зарница положила на табуретку мешок.
– Здесь одежда для путешествия по лесу, – сказала она. – Твой костюм уже совсем изорвался.
Пашка убежал в маленькую комнату и там быстро переоделся.
Помники все подобрали по размеру. И кожаную куртку, и штаны. Только башмаки Пашка переодевать не стал. Его собственные еще были крепкими.
– Ну вот ты и настоящий помник, – сказала Зарница, увидев его. – Пошли?
Пашка поблагодарил госпожу Хруст за завтрак, и они вышли на улицу.
На улице прямо на мостовой сидело человек двадцать молодых помников. Некоторые дремали, другие читали или писали что-то на восковых дощечках. В сторонке по земле прогуливались две белые птицы, тихо беседуя о чем-то. И с первого же взгляда было ясно, что они давно ждут сонливого инопланетянина.
– Так я и знал! – возмутился Пашка. – Мы потеряли время из-за вашей ненужной деликатности.
– Вы вчера так устали, – смутилась Зарница.
– Это не довод!
– Но вы – наш гость, – сказал Хруст. – И еще очень молоды.
– Хорошо, я принимаю ваши извинения, – сказал Пашка. – Но прошу, чтобы это было в последний раз. Пора в путь.
– Паша, – сказала Зарница. – Мы хотели рассказать, как мы планируем поход. Конечно, лучше было бы всем полететь на птицах, но здоровых птиц в городе всего две.
– А как себя чувствует Альта? – спросил Пашка.
– Ей лучше, – сказала Алина. – Но она еще долго не сможет летать.
– Вот карта нашего леса, – продолжала Зарница, расстилая прямо на мостовой большую, грубо нарисованную карту. – Ты можешь показать, в каком месте вы вышли к реке?
– Разумеется, – ответил Пашка. – Мы вышли там, где стоит дом перевозчика, в котором живет ваша подглядчица Речка.
– Это какая Речка? – спросила Хруст Зарницу.
– Сестра Ручейка, – ответила Зарница. – Моя ученица.
И она указала на точку на берегу реки, где маленький черный квадратик изображал хижину перевозчика.
– Мы вышли под прямым углом к реке, – сказал Пашка. – А шли примерно два часа. Следовательно… – Пашка провел линию в глубь леса. – Какой у вас масштаб?
– Один к десяти тысячам, – сказал Хруст.
– Значит, примерно здесь. – Пашка показал точку в лесу и ногтем отчеркнул крестик.
– Вы правы, – сказала Зарница. – Беспамятные космонавты были найдены нами вот здесь… – и она показала на точку километрах в трех от места падения «Днепра».
– Отсюда, – сказала птица Алина, которая подошла к карте и заглядывала поверх голов, – лететь три дня, не меньше.
– Три дня? – удивился Пашка.
Хруст улыбнулся.
– Не слушайте, Паша, наша уважаемая Алина, к сожалению, не умеет считать.
– Мне это не нужно, – сказала птица. – За меня считают другие.
– Значит, план таков, – сказала Зарница. – Паша Гераскин и Хруст летят на птицах туда, где должны быть корабли. Как только они их находят, Хруст возвращается к основной группе, которая тем временем движется в этом же направлении.
– А контейнер с топливом, о котором вы говорили, он тяжелый? – спросил Копье. – Сколько он весит?
– Честно говоря, – смутился Пашка, – я не знаю. И как его переносить, тоже не знаю. Но мы спросим Гай-до. Это наш маленький корабль. Он все расскажет.
– Корабль расскажет? – удивился Хруст.
– Он разумный, – ответил Пашка.
– Корабли не бывают разумными, – сказала птица Алина.
