А.С. Секретная миссия

постараетесь изменить внешность так, чтобы она являла полную противоположность обычной. Бородач с волосами цвета воронова крыла - значит, высматривать следовало седого старика с бритым подбородком. Прежде вы любили крикливые жилеты и одежду ярких, светлых тонов - следовательно, нарядитесь в темное. И так далее… Каюсь, мы несколько раз ошибались… но терпение оказалось вознаграждено. Ваш дилижанс уйдет без вас.

- Шутки кончились, - сказал барон воинственно, оттесняя пленника за толстое дерево, где их никто не мог увидеть со двора и с проезжей дороги. - Проколю, как собаку, без всяких колебаний…

- Граф Тарловски убит, - сказал Пушкин. - Так что не советую особенно полагаться на наше милосердие…

- Граф?! Господа, клянусь Пресвятой Девой, я не имею к этому никакого отношения! Я сам от них прячусь четвертый день… Они со мной расправятся без колебаний…

- Вот совпадение, мы тоже, - сказал барон. - Если будешь вилять и снова изображать идиота…

- Шутки кончились, - кивнул Пушкин. - Слишком далеко зашло дело. И выход у вас, любезный, только один - быть предельно откровенным.

- Господа, господа! Мне нужно как можно быстрее покинуть Прагу. Они меня убьют…

- Интересно, за что? - спросил барон. - Уж не за то ли, что ты, проходимец, не смог кого-то убить с помощью чертовых птичек? Которых я порубил в мелкую щепу?

- Вы и это знаете?

- Говорю тебе, мозгами шевелить умеем!

- Верно, - горестно вздохнул Руджиери. - Я взял деньги вперед… Никакие оправдания и ссылки на непреодолимые обстоятельства не помогли бы… А с другой стороны, мне нужно было скрыться и от… - Он замолчал, боязливо оглядываясь.

- От вашего приятеля с черными кудрями и меланхоличным лицом, которого мы видели возле вашего дома? - спросил Пушкин. - Кто это?

- Это не человек… - сдавленным шепотом произнес Руджиери. - То есть… Это что-то другое… человек, но в то же время и не человек вовсе…

- Да кто он такой, прах тебя побери? - прикрикнул барон. - Черт? Колдун? Упырь проклятый?

- Вы не поймете… я и сам не до конца понимаю… Страшное существо… Господи ты боже мой! - вырвалось у него со стоном. - Клянусь чем угодно: я и не собирался связываться со всей этой нечистью, влезать в ее дела, становиться им кумом… Я ведь немногого хотел…

- Я понимаю, - кивнул Пушкин. - Всего-навсего провернуть несколько дел, использовав оживающих кукол… или статуи… сколотить некоторое состояньице и зажить на покое барином?

- Ну, примерно… Поймите вы, никакой я не колдун и не черный маг, я хожу в церковь и не собираюсь умирать без исповеди и отпущения грехов… Просто-напросто в семье сохранились кое-какие фамильные секреты, и не более того…

- От того знаменитого Руджиери, что был вашим предком?

- Ну да, ну да… Я, собственно, и не умею ничего другого, кроме как оживлять на время… ну, вы знаете…

- Как это делается? - спросил Пушкин. - Есть какие-то заклинания?

- Не думайте, что все так просто, - сказал кукольник, к которому на миг вернулась прежняя спесь. - Пробормотать пару фраз, не сбившись - и готово дело. Ничего подобного. Есть, конечно, и слова… так бы я это назвал, потому что «заклинания» - это уже отдает чернокнижием и прочими неприемлемыми для доброго христианина вещами. Но, кроме слов, есть еще кое-какие секреты, нужно учитывать и положение звезд, и фазы Луны, и кое-что другое… Это - сложное искусство, передававшееся из поколения в поколение, и не думайте, что за несколько минут вы сможете вырвать у меня секрет и овладеть мастерством…

- Помилуй бог, мы и не стремимся, - сказал Пушкин с легкой брезгливостью. - Нас просто интересуют подробности… Значит, до некоего момента вы с Ключаревым благоденствовали? Находили нетерпеливых наследников, тех, кто желал от кого-то избавиться… А потом?

- Мы собирались отправиться…

- Куда? Я вас спрашиваю, куда?

- Во Флоренцию…

Чувствуя прилив охотничьего азарта, Пушкин спросил, не давая собеседнику передышки:

- Потому что банк, где хранятся рукописи, за которыми направлялся Ключарев - во Флоренции?

- Все-то вы знаете…

- Как он именуется?

- Э нет, господа, - решительно возразил Руджиери. - Так дело не пойдет. Сдается мне, разговор достиг того места, где следует поторговаться и обсудить гарантии…

- Ах ты скотина! - с некоторым восхищением воскликнул барон. - Он еще торгуется, в его-то положении!

- Положение ваше и в самом деле незавидное, синьор, - сказал Пушкин. - С одной стороны, за вами идут по пятам некие весьма неприглядные то ли люди, то ли существа, которых к ночи поминать не следует. С другой - мы настроены решительно…

- Вот я и пытаюсь проскользнуть меж двух огней - огрызнулся итальянец. - Будете меня за это осуждать? По-моему, вполне уместное в моем положении намерение. Честью клянусь, господа, графа я не убивал и не имею к его смерти никакого отношения. Я всего-навсего хочу бежать подальше от сложностей… - Он выглянул из-за дерева и печально покривил губы. - Ну вот, дилижанс отправился в Тоскану. Багажа не жаль, там не было ничего особенно ценного, но это было спасение…

- Ну вот, кое-что начинает проясняться, - усмехнулся Пушкин. - Хотите сказать, название банка вы сообщите только во Флоренции?

- Именно. Помогите мне туда все же попасть - и разойдемся полюбовно. - Он покосился на барона, с воинственным видом сжимавшего рукоять трости. - Синьор, если вы меня убьете, вы не узнаете ничего. А пыткам вы меня вряд ли подвергнете - хотя бы просто потому, что для этого нужно соответствующее укромное местечко… Оно у вас имеется?

- Наглец… - протянул барон.

- Простите, - с достоинством сказал Руджиери. - Всего-навсего загнанный в угол человек, пытающийся использовать свой последний шанс. Вы бы на моем месте не поставили все на карту?

- Он прав, Алоизиус, - хладнокровно сказал Пушкин. - Он все великолепно рассчитал… Значит, они вас в Праге посетили?

-Да.

- И что же они хотели? Получить ваш секрет?

- Да зачем им мой секрет! - в сердцах сказал Руджиери. - Они и сами владеют чем-то похожим… Им позарез нужны были те бумаги, за которыми собрался Ключарев. На меня насели, требуя, чтобы я от него добился ключа… Он не отдавал, конечно, и я его прекрасно понимаю: они бы его хладнокровнейшим образом уничтожили… или, что еще хуже, взяли бы к себе…

- Да кто они, прах побери, такие? - спросил барон.

- Кто бы они ни были, от них следует держаться подальше, - сказал Руджиери. - Уж можете мне поверить… Боже мой, как прекрасно все складывалось, пока не появились эти твари: жизнь была безоблачной и спокойной, фамильные секреты имели мало общего с черной магией, можно сказать, покой и благоденствие…

- И несколько убийств, - резко бросил Пушкин.

- Синьоры, так уж эта жизнь устроена, что всякий устраивается, как сумеет…

- Дал бы я тебе… - в бессильной ярости сказал барон.

- Между прочим, вам тоже следовало бы побыстрее из этого города убраться, - сказал Руджиери довольно деловито. - Они о вас прекрасно осведомлены, и вы их весьма раздражаете…

- Ну, вам-то лучше знать, - сказал Пушкин. - Это ведь вы послали к нам ваших птичек? Ночью, под Прагой?