Вика слабо дернулась, но петля тут же дала о себе знать. Марина с циничной ухмылочкой гладила грудь пленницы, не отводя насмешливого взгляда.
— Ты что, тварь... — прошептала Вика с нешуточной злостью.
— Как это — что? — поджала плечами Марина. — Не хочешь по-хорошему, буду из тебя делать законченную шлюху. Спокойно лежи, а то удавишься ненароком...
Бесцеремонно навалилась сверху, нашла губы, как Вика ни мотала головой, грубо прикусила. Вике наконец-то пришло в голову, что в ее положении можно еще попытаться отползти назад, но при первом же поползновении к подобным действиям Марина умело приложила ей под ложечку, стянула трусики с обмякшей девушки, прижимая всем телом, запустила пальцы и умело принялась за дело — ничуть не грубо, а мастерски.
— Я из тебя такую блядь сделаю — приятно посмотреть... — прошептала она на ухо пленнице, свободной рукой удерживая ее так, чтобы исключить всякое сопротивление.
Вика зажмурилась, перекосившись в гримасе — не от боли, конечно, от нешуточного унижения. Видя, что психологический стыд разыгрывается в нужном направлении, Марина продолжала привычные забавы. Через долгое время она подметила, что ситуация изменилась. Вика чуточку расслабилась, задышала чаще, пошевелилась определенно ответно. Она внутренне сопротивлялась, до сих пор, но ясно уже, что помимо настроения ей становилось хорошо — чего, собственно, Марина и добивалась.
Она удвоила усилия — и еще через какое-то время по распростертому под ней телу прошла длинная судорога, означавшая, что эксперимент завершился успешно. Марина встала, выпрямилась, криво усмехнулась, разглядывая девушку, раскрасневшуюся, крепко зажмурившуюся.
— Ну, вот видишь, — сказала она, переводя дыхание. — Как ты ни ломалась, а оргазм у меня словила... Шайтан!
Означенный экземпляр моментально возник в комнате, глядя на Вику так, что подначивать его вряд ли пришлось бы.
— Я же не эгоистка какая-нибудь, — сказала Марина, усаживаясь в пыльное кресло. — Если хотите, можете отодрать это пленительное создание. Только, я вас умоляю, не переусердствуйте. Мне позарез необходимо, чтобы она была в состоянии нормально передвигаться уже сегодня...
— Я ж не зверь, — криво усмехнулся Шайтан, с большим воодушевлением направляясь к пленнице.
Она открыла глаза, дернулась, но было поздно, Шайтан навалился на нее с нешуточным энтузиазмом, без тени лирики. Спокойно пуская дым в потолок, отвернувшись к окну, Марина равнодушно слушала пыхтение Шайтана, болезненные стоны Вики — и думала о своем. Прилежно анализировала события. До появления летучих тварей у нее была одна версия, а теперь появилась другая — точнее, твердое убеждение, что прежняя версия ни к черту не годится. Что-то тут крылось гораздо более сложное.
Шайтан поднялся, довольно ухмыляясь. Вопросительно оглянулся, уже, судя по всему, признавая за Мариной право время от времени отдавать приказы.
— Изверг вы, право, — сказала Марина, ухмыляясь во весь рот. — Бедная девочка лежит ни жива, ни мертва... Есть настроение продолжать? Прекрасно! Давайте в таком случае... — она сделала многозначительный жест ладонью.
Вика пыталась сопротивляться, когда Шайтан переваливал ее на живот, но особой пользы из этого не вышло. Она истошно завопила от боли, но Марина вовремя подскочила, задрала ей голову и заткнула рот камуфляжной штаниной, да так и осталась сидеть на корточках, придерживая импровизированный кляп и не без удовольствия наблюдая, как исказилось залитое слезами лицо, как она прямо-таки грызет камуфляж, заглушающий оханье и тягучие стоны. Сделала рукой знак Шайтану, побуждая не усердствовать особенно. Он понял и сбавил темп.
Когда он поднялся, а Марина убрала руки, Вика так и осталась лежать, вцепившись зубами в штанину, глухо всхлипывая. Она нисколечко не сопротивлялась, когда Марина переворачивала ее на спину и убирала петлю с шеи, только слезы лились в три ручья.
— Поздравляю с новым сексуальным опытом, — сказала Марина, ласково поцеловав ее в мокрую щеку. — Ну, не хнычь, он тебе ничего не порвал, я смотрела, хотя, конечно, побаливает...
Вика рыдала, сотрясаясь всем телом, временами невнятно изрекая ругательства — но уже без всякой гордой несгибаемости.
— Вот такой ты мне еще больше нравишься, — сказала Марина. — Затраханной шлюхой. А знаешь, это гораздо проще и не в пример приятнее, нежели тебе загонять щепки под ногти или пихать в промежность какой-нибудь корявый сук. Вот в этом ключе мы и будем продолжать. Прямо сейчас. Уже не спеша, со всей возможной изобретательностью и грязной фантазией, а фантазия, скажу я тебе, у меня богатая. Я тебя окончательно опущу в совершеннейшее дерьмо, будем тебя валять, как в голову придет, а когда надоест, привяжем так, чтобы дергаться не могла, и подпустим к тебе собачку нашего гостеприимного хозяина, чтобы и она постаралась. Интересное будет зрелище...
В глазах Вики был ужас — тот самый, долгожданный. Она даже хныкать перестала, побледнела.
— Ты что, думаешь, я собачку не задействую? — тихо, вовсе уж задушевно спросила Марина, небрежно толкая ее грудь. — Неужели я так безобидно выгляжу? Позовем песика?
— Не надо! — выдохнула бледная Вика. — Я тебя прошу...
— А если я никогда раньше этого не видела, и мне интересно посмотреть?
— Пожалуйста! — это рванулось столь неподдельным стоном, что Марина уже не сомневалась в победе.
— А правду говорить будем?
— Да! Да, будь ты проклята!
— Вот и отлично. Стоило ломаться...
— Развяжи, я оденусь! — сердито бросила Вика.
— Совершенно не к спеху, — мотнула головой Марина. — Когда я решу, что услышала достаточно, и лапки развяжу, и одеться дам, и даже коньячку хлебнем. А пока что, уж не посетуй, остаешься в прежнем положении. Чем быстрее все расскажешь, тем скорее вернешься в нормальный вид... И не зыркай на меня так строптиво, иначе я решу, что ты еще не дошла до кондиции и собачку свистну.
Присмотрелась к личику Вики, уже утратившему упрямство и боевой задор, осунувшемуся, покрытому засохшими полосками непритворных слез: клиентка вроде бы созрела, но в таких случаях ни в чем нельзя быть уверенным...
— Начнем? — сказала Мариина. — Что вы там отыскали?
— Я не знаю, что в том здании было раньше...
— Не цепляйся к словам. Здание меня пока что не интересует. Я имею в виду, что вы там нашли?
— Это какое-то хранилище. Может быть, раньше там был музей. Может быть, государственная сокровищница. В общем, там, внизу, полным-полно драгоценностей. Великолепные алмазы, другие камни. Скорее всего, музей — иные предметы, считает наш эксперт, чертовски старые. Золото, камни, украшения, старинное оружие...
— Вы уже что-нибудь оттуда вытащили?
— Малую часть. Там столько... Сатаров собирался в самое ближайшее время послать команду с соответствующим оснащением.
— А потом? — спросила Марина. — Какого черта тут у вас ошивается Пулавский? Собрались потихоньку переправить все это добро за кордон?
— Ну да.
— Сколько там примерно?
— Мешками, — с расстановкой произнесла Вика, уставясь в потолок прямо-таки мечтательно. — Если считать, то мешками, ящиками, бочонками... Соображаешь? Всем хватит на три жизни.
Сидя над ней и задумчиво хмурясь, Марина пыталась отгадать, подслушивает ли Шайтан у двери. На его месте она сама непременно бы подслушивала. Мешками, ящиками, бочонками...
Золото и камни... Плохо. В том смысле плохо, что этакий куш может сыграть роль как раз того
