Всемилостивейшая Государыня!
Угодно было Вашему Императорскому Величеству повелеть доставить называемую Принцесу Елизавету, которая находилась в Рагузах. Я со всеподданническою моею рабскою должностью, чтоб повеленьи Вашего Величества исполнить, употребил всевозможные мои силы и старанья, и счастливым теперь зделался, что мог я оную злодейку захватить со всею ее свитою на корабли, которая теперь со всеми с ними содержится под арестом на кораблях, и рассажены по разным кораблям. При ней сперва была свита до шестидесяти человек; посчастливелось мне оную уговорить, что она за нужно нашла свою свиту распустить, а теперь захвачена она сама, камармедхем ее, два дворянина Польских и несколько слуг, которых имена при сем осмеливаюсь приложить. А для оного дела и на посылки употреблен был штата моего Генерал-Адъютант Иван Кристенек, которого с оным моим донесением к Императорскому Величеству посылаю, и осмелюсь его рекомендовать и могу Ваше Величество как верный раб уверить, что оной Кристенек поступал со всею возможною точностию по моим повелениям и умел удачно свою роль сыграть. Другой же употреблен к оному делу был Франц Вольф; хотя он и не сделал многого, однако ж по данной мне власти от Вашего Императорского Величества я ево наградил чином капитанским за показанное им усердие и ревность в Высочайшей службе Вашего Императорского Величества. А из других кто к оному делу употреблен был, тех не оставлю деньгами наградить. Признаюсь, Всемилостивейшая Государыня, что я теперь находясь вне отечества, в здешних местах, опасаться должен, чтоб не быть от сообщников сей злодейки застрелену или окармлену. Я ж ее провез сам на корабли на своей шлюпке и с ее кавалерами, и препоручил над нею смотрение Контр-Адмиралу Грейгу, с тем повелением, чтоб он всевозможное попечение имел о ее здоровье, и приставлен один лекарь; берегся б, чтоб оная при стоян(ь)и в портах не ушла б; тож чтоб и ни каково б писмеца никому б не передала.
Равно велено смотреть и на других судах за ее свитою. Во услужен(ь)и же оставлена ее девка у ней камердинер; все ж письма и бумаги, которые у нее находились, при сем на рассмотрение Вашего Императорского Величества посылаю, с надписанием номеров. Я надеюсь, что найдутся тут несколько Польских писем о Конфедераци(и), противной Вашему Императорскому Величеству, из которых ясно изволите увидеть и имена их, кто они таковы. Контр-Адмиралу ж Грейгу приказано от меня и по приезде его в Кронштадт никому оной женщины не вручать без особливого именного Указа Вашего Императорского Величества.
Оная ж женщина росту небольшого, тела очень Сухова, лицом ни бела, ни черна, а глаза имеет большие и открытые, цветом темнокарие и косы, брови темно-русые, а на лице есть и веснушки; говорит хорошо по французски, по немецки, немного по итальянски, разумеет по английски: думать надобно, что и польский язык знает, только ни как не отзывается: уверяет о себе, что она арабским и персидским языком очень хорошо говорит.
Я все оное от нее самой слышал: сказывала о себе, что она и воспитана в Перси(и), и там очень великую партию имеет; из Роси(и) ж унесена она в малолетстве одним Попом и несколькими бабами; в одно время была окармлена, но скоро могли ей помощь подать рвотными. Из Перси(и) же ехала через Татарские места около Волги, была и в Петебурге, а там через Ригу и Кенигсберг в Подстаме была и говорила с Королем Прусским, сказавшись о себе, кто оная такова; знакома очень между Князьями Имперскими, а особливо с Триерским и с Князем Голштейн-Лимбургским; была во Франции, говорила с Министрами, дав мало о себе знать.
Венский Двор в подозрени(и) имеет, на Шведской и Прусской очень надеется; вся Конфедерация ей очень известна и все начальники оной. Намерена была ехать отсель в Константинополь прямо к Султану, и уже один от ее самой верной человек туда послан, прежде нежели она сюда приехала; по объявлению ее в разговорах, родом этот человек персиянин и знает восемь или девять языков разных, говорит оными всеми очень чисто.
Я ж моего собственного заключения об ней прямо Вашему Императорскому Величеству донести ни как не могу, по тому что не мог узнать в точности, кто оная действительно; свойство ж оная имеет довольно отважное и своею смелостию много хвалится: этим то самым мне и удалось ее завести куда я желал. Она ж ко мне казалась быть благосклонною, чево для и я старался казаться перед нею быть очень страстен; наконец я ее уверил, что я бы с охотою и женился на ней, и в доказательство хоть сего дня, чему она, обольстясь, более поверила. Признаюсь, Всемилостивейшая Государыня, что я оное исполнил бы, лишь только достичь бы до того, чтобы волю Вашего Величества исполнить. Но она сказала мне, что теперь не время, по тому что она еще несчастлива, а когда будет на своем месте, тогда и меня сделает счастливым. Мне в оное время и бывшая моя невеста Шмитша (так!), могу теперь похвастать, что имел невест богатых. Извините меня Всемилостивейшая Государыня, что я так осмеливаюсь писать.
Я почитаю за должность все Вам доносить, так как пред Богом, и мыслей моих не таить.
Прошу и того мне не причесть в вину, буде я по обстоятельству дела принужден буду, для спасения моей жизни, и команду оставя, уехать в Россию и упасть ко священным стопам Вашего Императорского Величества, препоручая мою команду одному из Генералов по мне младшему, какой здесь на лицо будет. Да я должен буду и своих в оном случае обманывать и никому предстоящей мне опасности не показывать. Я всего больше опасаюсь Езуитов, а с нею некоторые были и остались по разным местам, и она из Пизы уже писала во многие места о моей к ней преданности, и я пренужден был ее подарить своим портретом, который она при себе имеет, а если захотят и в Роси(и) мне недоброходствовать, то могут по этому придратся ко мне, когда захотят.
Я несколько сомнения имею на одного из наших вояжиров, а легко может быть, что я и ошибаюсь; только видел многие французские письма без подписи имя, а рука кажется мне быть знакомая.
При сем прилагаю полученное мною одно письмо из под аресту, тож каковое она писала и Контр- Адмиралу Грейгу, на рассмотрение. А она и по се время еше верит, что не я ее арестовал, а секрет наш наружу вышел. Тож у нее есть и моей руки писмо на немецком языке, только без подписания имени моего, и что я постараюсь уйти из под караула, а после могу и ее спасти. Теперь не имею времени обо всем обстоятельно донести за краткость времени, а может о многом доложить Генерал-Адъютант моего штата. Он за нею ездил в Рим, и с нею он для виду арествован был на одни сутки на корабле. Флот под командою Грейковою, состоящей в пяти кораблях и одном фрегате, сейчас под парусами, о чем от меня дано знать в Англию к Министру, чтоб оной, по прибыти(и) в порт английский, был всем от него снабжаем. Флоту ж велено как возможно поспешать к своим водам. Всемилостивейшая Государыня, прошу не взыскать, что я вчерне мое до-ношение к Вашему Императорскому Величеству посылаю, опасаясь чтоб в точности дела не проведали и не захватили б где ни буть курьера моего и со всеми бумагами. Я ж, повергая себя ко освященным стопам Вашего Императорского Величества,
