туловищем вправо. Граждане, изучайте анатомию! Противник оказался повержен окончательно. Закричал одними губами, не используя по назначению отказавшие голосовые связки, и начал оседать на палубу, на наконец-то отказавших ногах.
Вся схватка длилась не дольше, чем если бы оба успели сдернуть предохранители и выпустить по очереди. Мазур невежливо пнул чужака пяткой, и тот свалился в открытый дверной проем. Оперативно скатился за ним, задраил дверь, при тусклом свете обыскал клиента. Документов не было, зато имелись стилет, фляжка бренди и отвратительные сигареты Next в мягкой пачке с привычным предупреждением по-болгарски.
Ё-мое, неужели болгарин? Упаковки была открыта так, как вообще любят на берегах Средиземного моря: пленка не сдернута, а обожжена зажигалкой. Почему-то все эти горные народы полагают, что так сигареты не вываливаются из пачки. Мазур лично проверял, даже пытался им демонстрировать, что разницы никакой; все эти турки, эллины, болгары и прочие удивленно кивали, соглашались, но пачки продолжали обжигать.
Мазур выщелкнул магазин, убрал оный в карман робы, проверил наличие патрона в патроннике, осторожно отложил ствол на недосягаемое для псевдо-болгарина расстояние. Сдернул со стола скатерку, искромсал ее на заслуживающие доверия бинты и показательно связал все еще пребывающего в отключке боевика. Там же заметил пепельницу в длинных белых надписях – Krasi, Oinopointikos, Synetaipismos[10] – такие обычно воруют из отелей в благодарность за сервис. Пепелка была наполнена свежими вонючими хабариками, там же красовалась нетронутая пачка Davidoff Gold Slim. Рядом лежала зажигалка, определенно золотая, в виде дельфина, с выгравированными лицом к лицу близнецами и очертаниями какого-то полуострова на заднем плане. Мазур воспользовался хозяйским подарком, прикурил – благо и без того было накурено, не заметят.
Сигареты, даже дамские 'зубочистки', определенно подтверждали факт, что все курево в России паленое, только товар забугорных производителей и можно курить. Домусолив сигарету почти до середины, Мазур уловил едва заметное шевеление у койки – завозился бравый солдатик невидимого фронта. Мазур аккуратно затушил сигарету, приблизился, взял постояльца за подбородок. Спору нет, тип мурла определенно не восточный, но средиземноморский.
– Алло, сейчас с вами будут говорить, – позвал Мазур.
Повстанец не ответил, хотя было видно, что вопрос услышан.
– Что, не понимаем? – подсказал главный режиссер-постановщик этой сцены.
Тот же результат.
Мазур переместил пальцы с подбородка на нижнюю губу, захватил ее, крепко сжал и вывернул вниз. Этого оказалось достаточно.
– Te raftе rrufeja mu nе hale… – взвыл пленник. Ого, албанец! Ну ничего себе… Уж этот язык один раз услышишь – век не забудешь. Мазур на секунду остолбенел. Что же это за группировка?..
Впрочем, если пораскинуть мозгами, то ничего удивительного. Албанцы дружат абсолютно со всеми, это, грубо говоря, геополитические проститутки, им по боку, с кем дружить – лишь бы платили. Причем размер гонорара их тоже не беспокоит. Гастарбайтеры всея Европы. Спросите албанца, поедет ли он за тысячу километров куда-нибудь на Халкидики собирать оливки по двадцать евро за ящик – да он вам глотку перегрызет, если вы тут же не скажете адрес. А потом еще и всю свою семью снарядит 'на оливки'. Хвалятся, будто у них нет голубых – но вся Турция знает, что за полтинник албанец продаст и собственную, пардон, задницу…
Тьфу.
Мазур, конечно, оголтелым шовинистом не был, за годы мотаний по свету отлично усвоил, что уродов хватает в любом народе и любой нации, но все же, все же…
Он покопался в памяти, однако кроме 'курва', которое на всех языках одинаково, ничего албанского не припомнил… Да ну к дьяволу. Чай, по-болгарски плененный космополит рубить должен, наблатыкался, поди, на виноградниках-то. Так что и русский поймет. Если очень хочется жить.
Удовлетворившись сим простым рассуждением, Мазур взял ту самую зажигалку с гравированными близнецами и принялся невозмутимо нагревать кончик изъятого стилета. Албанец следил за его манипуляциями настороженно, но не рыпался. Настороженность переросла в панику, когда Мазур поднес раскаленное до красна лезвие почти вплотную к глазу пленника. Нож целился точно в расширившийся зрачок. Казалось, того и гляди зашипит сетчатка.
– Другарю, убивать я тебя не буду, во всяком случае, пока, но и на вдумчивую работу с вытягиванием лицевых нервов у меня времени нет. Поэтому буду тебя пытать доступными и легкими в применении средствами. Выход у тебя один: четкий ответ на простой вопрос. Догоняешь?
Пленник явно не догонял, молчал. Возможно, такая длинная тирада для него была запредельной, но огонек понимания в зенках явно промелькнул. Мазур сделал вывод, что понят, и задал обещанный простой вопрос:
– Сколько вас?
На этот раз албанец тихо вякнул ответ:
– Дванадесет.
Ура, вот и 'один – ноль'. Конечно, скатано не без акцента, но понять можно.
Он поощряюще улыбнулся. В ответ албанец злобно сверкнул глазами. Мазур для верности щелкнул зажигалкой, и глазенки вновь приобрели покорное выражение.
– Какова цель захвата яхты?
Албанец скорчил тупую мину, и Мазуру пришлось выражаться яснее:
– Зачем?
– Калым. Выкуп, – ответил албанец, чем привел Мазура в несказанное удивление – поистине, окультуренные цыгане! – и добавил: – Деян каза да даде пятьдесят хиляди евро.
В слове 'евро' ударение было на последний слог, а общий смысл фразы, построенной (Мазур не ошибся) с использованием болгарской грамматики, сводился к тому, что некий Деян обещал клиенту заплатить за работу полсотни штук.
– Ты – из команды яхты?
Албанец напрягся, но поняли ответил отрицательно:
– Мом, мы… Учились половим год и половина тут.
– Тут – в смысле на яхте?
– Нет… Как сказать?
– Ладно, это пока не главное.
Албанец вытаращил глаза и сделал вид, что не понимает.
– Кто главный?
– А?
– Шеф – кто?!
– Командир.
– Кто?
– Командир! – в отчаянии всхлипнул албанец, уж очень тупая игра в слова получилась, даже для него. – Так зовут!
– Кто глушит эфир?
– А?
– Кто блокирует связь?
Видно было, что албанец честно старается понять, что от него требуется, совсем как гастарбайтер из сериала 'Наша Раша', однажды виденного Мазуром по телеку, но на такие тонкости его билингвизма уже не хватало. Мазур прибег к международному варианту общения:
– Техническая группа?
– Три, – облегченно вздохнул албанец.
– Где все? Дислокация?
Неизвестно, понял он первую часть фразы или вторую, но поспешил ответить:
– Большое помештение… ('Заложники в салоне', – мысленно перевел Мазур.) Все – с ними. Три – рубка. Палуба – два.
