Они спустились в узкий коридор, пахнущий старым гниловатым деревом и, довольно-таки явственно — оружейной смазкой. Для понимающего человека не составляло труда определить, что совсем недавно тут избавляли оружие от заводской смазки, долго и старательно чистили. Фирменный стиль Бешеного Майка, конечно: подержанным оружием предпочитает не пользоваться, только новеньким, нигде не засвеченным...
В коридор выходили двери нескольких кают. Но уделить внимание следовало не им, а появившемуся откуда-то сзади субъекту, который непринужденно и беззастенчиво целился в незваных гостей из доброго британского «Стерлинга», пусть и не самой последней модели, но выглядевшего ухоженным и новехоньким. Спокойно так целился, уверенно, хватко, в совершеннейшем молчании, не размениваясь на дешевые угрозы и страшные рожи. Автомат без глушителя, отметил Мазур. Не станет он палить сгоряча, приятно иметь дело с профессионалом...
Одна дверь открылась. В коридоре появился Бешеный Майк собственной персоной — легенда и звезда в своей неброской профессии, о чьих гнуснопрославленных свершениях Мазур еще в подростковые годы читывал немало. Была такая рубрика в «Вокруг света», какое-то идеологически выдержанное название, она, впрочем, и сейчас процветает...
Самое время умилиться — живую легенду зришь своими глазами и даже с пушкой наголо звезде противостоишь! — но, разумеется, не было времени на такие глупости.
Натуральный, доподлинный Майкл Шор, Бешеный Майк — в точности как на фотографиях, неведомыми путями попавших в руки тех, кто Мазура инструктировал еще во времена учебы. Только, понятное дело, выглядит теперь гораздо старше, снимки-то были сделаны черт знает когда...
— Ну, и что здесь происходит? — спокойно спросил Майк. — Ребятки, обращаю ваше внимание: у того вон парнишки в руках автомат. Он стреляет, если потянуть пальцем крючочек. А стрелять парнишка умеет.
— А смысл? — обаятельно улыбнулся ему Лаврик. — Вдруг мы из полиции?
— Ухватки не те, — лаконично сказал Бешеный Майк.
— Согласен, — кивнул Лаврик. — И все равно нет смысла палить в нас из трещотки. Мы ведь не сами по себе, там, на пирсе, есть еще люди, которые в случае нашей безвременной кончины постараются вам качественно осложнить жизнь.
— Догадываюсь, — ответил Майк.
Кремень, с уважением отметил Мазур. Работать с таким — одно удовольствие...
Бешеный Майк преспокойно продолжал:
— Думается мне, вы, ребята, пришли не драться, а поговорить.
— Золотые слова, — сказал Лаврик.
— Тогда уберите пушки, и поговорим спокойно. К чему эти дурацкие спектакли?
Лаврик, не задумываясь, сунул пистолет за ремень, кивнул Мазуру. Тот последовал его примеру. Майк сделал скупой жест, и автоматчик, сделав шаг вправо, скрылся в одной из кают. После секундного раздумья Лаврик вернул пистолет хозяину, и Мазур проделал то же со своим трофеем. Майк с каменным лицом спросил:
— Вы оба... переговорщики, или?
— Оба.
— Ну, в таком случае, прошу...
Он распахнул дверь, и все трое оказались в довольно тесной каюте. Мазур, окинув ее взглядом, моментально убедился, что оружие тут на виду не держат. Хозяин уселся на узенькую койку, прикрепленную к стене, без всякого радушия показал на другую, где они оба тут же и устроились.
Самое смешное, что Мазур чувствовал себя совершенно спокойно и не ожидал никаких сюрпризов, заранее зная, что их не будет — когда имеешь дело с профессионалами, можно расслабиться... ну, кончено, до известных пределов. Как-никак они были в точности такими же нелегалами здесь, как эта компания...
— То, что вы не из полиции, уже ясно, — сказал Бешеный Майк. — В таком случае?
— А, да что там вилять, — сказал Лаврик, непринужденно закидывая нога на ногу. — Отдельные несознательные личности нас именуют всевозможными жуткими терминами, наперечет неприглядными: мафия, мол, гангстеры, криминальный элемент, преступный синдикат... Лично я склонен придерживаться эпитета «деловые люди». В самом деле, если свести всю нашу деятельность к какой-то нехитрой формуле, выяснится, что мы занимаемся главным образом перевозкой и торговлей. Это исчерпывающее объяснение?
— Вполне, — невозмутимое сказал Майк. — Извольте в таком случае объяснить цель вашего визита...
— Собственно, тут и объяснять нечего, — сияя непринужденной улыбкой, сказал Лаврик. — Дело простое до скуки. Видите ли, друг мой, это
— Я примерно представляю.
— Совсем хорошо. Тогда вам должно быть понятно, каково нам было вдруг узнать, что на нашей, освоенной, завоеванной, можно сказать, нелегкими трудами территории вдруг объявляется некий совершенно беспринципный субъект, вздумавший возить сюда левый порошок... Я вас имею в виду, старина. Кого же еще? В общем, я уполномочен вам передать, что приличные люди так себя не ведут. Они не вваливаются нахальным образом делать бизнес на чужой территории. Очень уж это чревато, знаете ли.
Мазур, внимательно наблюдавший за Майком, ухмыльнулся про себя — как бы отлично ни владел собой спец по переворотам, на его физиономии все же отразилось нешуточное удивление. Что было вполне объяснимо — обвинение ведь насквозь беспочвенное, из пальца высосанное...
— А вам не кажется, молодые люди, что вы меня с кем-то путаете?
— Парень, мы не вчера родились, — проникновенно сказал Лаврик. — И своим веселым ремеслом занимаемся достаточно долго, чтобы набраться опыта... В особенности, когда тебя заложили ясно, четко, недвусмысленно. Ты еще не успел толкнуть порошочек, только начал приглядываться и прощупывать возможности, а тебя уже заложили, обстоятельно, добросовестно, и внешность твою описали не хуже какого-нибудь Рембрандта, и корабль, и его название, чтобы не было ошибки, на бумажке записали, и даже номер пирса — пятый...
Бешеный Майк молчал. Мазур хорошо представлял, какая умственная работа происходит сейчас за этим ничуть не узким лбом. Что я сам думал бы на его месте? Пожалуй... Что гангстеры настоящие — но кто-то им наплел с три короба провокации ради. Скорее всего, в этом направлении его мысли и рванут. Он ведь прекрасно понимает, что есть люди, которым грядущее предприятие придется не по вкусу, и они могли что-то пронюхать... Поскольку нет прямых улик для вмешательства полиции или спецслужб, самый простой финт — устроить провокацию, разделаться чужими руками...
— И кто же вас так обстоятельно, — он иронически подчеркнул последнее слово, — информировал?
— Ну, это уже наши дела...
— Все так и обстоит?
— Парень, с тобой тяжело вести дело, — досадливо поморщился Лаврик. — Нет, мы ехали мимо, нам приглянулся твой кораблик, и мы решили забавы ради повалять дурака... Хватит, а? Говорю тебе, не надо толочь воду в ступе. Давай придерживаться фактов. Их два, и оба железные. Первое: нам все о тебе слили подробнейшим образом. Второе: люди, которые это сделали, достойны всяческого доверия. Вокруг этого — и только этого! — мы и будем плясать, нравится тебе это, или нет.
— И вам не приходило в голову, что это какая-то дурацкая...
— Хватит! — прикрикнул Лаврик. — Кончай придуриваться, ладно? По тебе за милю видно, что мужик ты битый жизнью и имеющий кое-какой опыт... Что же ты строишь из себя придурка? У нас, старина, ошибок попросту не бывает — очень уж дорого за них платишь в нашем бизнесе...
— И что же вы хотите?
