Они зашагали по аллее к замку. По дороге Корин осведомился:
– Вы постоянно служите в Везенхалле, миссис Лионна?
– Нет, сэр. Меня наняли только для обслуживания рождественских каникул…
– Вы итальянка?
– По рождению. Когда я была еще ребенком, моя семья переехала в Германию, потом я работала во Франции, Англии… У меня хорошая память, я легко усваиваю языки.
– Почему вы согласились на эту временную работу в Везенхалле, Франческа? Вы работаете, а постоянные слуги замка празднуют Рождество со своими семьями ..
– Много платят, сэр, – лаконично пояснила Франческа.
Они нашли Уэстбери в его комнате, где он сидел за столом и что-то чертил на листе бумаги. Корин предположил, что это графические схемы их гипотез, но, заглянув через плечо англичанина, увидел только бессмысленные каракули.
– Нет никакой возможности оторвать лорда Фитуроя от бриджа, – пожаловался Уэстбери, оборачиваясь. – Сдается мне, что он… О, да вы не один.
– Миссис Лионна хочет побеседовать с нами, – Корин подвел Франческу к креслу. – Садитесь, миссис Лионна. Мы слушаем вас.
– Не выпьете ли рюмочку виски? – любезно предложил Уэстбери.
– Спасибо, сэр, я совсем не пью…
– Ну, тогда говорите.
– Может, я только зря вам мешаю…
– Говорите, – мягко повторил Уэстбери. – А мы выслушаем и решим: зря или не зря. В любом случае вы поступили правильно, придя к нам.
Экономка заметно приободрилась.
– Это было вчера утром, двадцать четвертого, – начала она. – Точного времени не помню, но я как раз приготовила скаллопини для господ Торникрофта, Лэддери и Эстерхэйзи, и Джон… Дворецкий… Понес их наверх. А я вспомнила, что надо прибраться в курительной… Если там никого нет… Я туда целые сутки не заглядывала. Когда я подошла к двери, увидела, что она… Не приоткрыта, нет, но притворена неплотно, так что оставалась узенькая щель, и я услышала голоса, два голоса. Конечно, мне надо было сразу уйти, но… Словно какая-то сила остановила меня у двери.
Благословенная сила, подумал Корин.
Сколько тайн респектабельных домов обязаны своим раскрытием любопытству слуг!
– Я затаила дыхание и приблизилась к щели, – продолжала Франческа с очевидным смущением. – В курительной были лорд Фитурой и мистер Уинвуд, я подслушала их разговор…
– И вы можете вспомнить его детально? – спросил Уэстбери.
– Детально? Ну, более или менее.
Я уже говорила мистеру Торникрофту, что у меня хорошая память – это от природы. Бывает, посмотрим с мужем какойнибудь фильм, а через неделю…
– Да, да, – Корин решил, что самое время перекрыть кран посторонних воспоминаний Франчески о ее жизни и деятельности, не то хлынет широкий поток и будет поздно. – Вернемся к беседе лорда Фитуроя с мистером Уинвудом.
– Что? – Франческа взглянула на Корина так, будто ее спросили, не пила ли она недавно чай с премьер-министром Мозамбика. – А, ну да. Сначала лорд Фитурой говорил о назначении на какой-то пост и упоминал фамилию Кэмерон. Тут я не очень поняла, но, помоему, лорд Фитурой этого Кэмерона за что-то ругал, а мистер Уинвуд, наоборот, хвалил. Потом лорд Фитурой вроде бы рассердился. Дальше я отлично запомнила – они стали говорить громче, и я слышала каждое слово. Лорд Фитурой сказал, что Кэмерон втайне от США поддерживает антиамериканскую политику немецких и французских банков в проекте Пан- Европы… Убейте, не пойму, что это значит, но он так и сказал. Тогда мистер Уинвуд как будто растерялся и попросил это доказать, а лорд Фитурой пообещал ему какой-то отчет Каллагэна… Или Гарримэна… – Франческа умолкла, как радиоприемник с истощившимися батарейками.
– Но не Кэмерона? – Уэстбери пытался столкнуть ее с мертвой точки.
– Нет, нет.
– Да Бог с ним, с отчетом, – сказал Корин. – Что было дальше?
Франческа оживилась.
– Лорд Фитурой спросил мистера Уинвуда, станет ли тот сторонником его, лорда Фитуроя, кандидатуры, если отчет неопровержимо докажет… Как же он сказал…
А, двойную игру Кэмерона. Мистер Уинвуд ответил, что в таком случае у него не останется иного выхода, но он сожалеет… – Франческа снова запнулась.
– Сожалеет. О чем? – вторично подтолкнул ее Уэстбери.
– А вот этого я не знаю, сэр, – экономка развела руками. – Тут лорд Фитурой направился к двери – он все время расхаживал по комнате. Я испугалась, что меня застукают, и убежала… Но только, пожалуйста, никому, сэр… Если станет известно, что я подслушала разговор господ да еще разболтала, мне больше никогда не получить работы в приличном доме.
– Обещаю, – торжественно провозгласил Уэстбери.
– А мистер Торникрофт?
– Конечно, Франческа, – с теплыми интонациями отозвался Корин.
– Тогда… Я могу идти?
– Да, спасибо вам…
Беспрерывно оглядываясь, Франческа ушла. Корин ворчливо обратился к Уэстбери:
– Что еще за отчет Каллагэна или Гарримэна?
– Кажется, я догадываюсь… Лорд Фитурой имел в виду так называемый отчет Кавершэма – ежегодный экономический дайджест секретной службы правительства. Печатается только три экземпляра – для канцелярии премьера, министерства юстиции и верховного суда.
– Очевидно, это совершенно секретный документ? – предположил Корин.
– Настолько, что даже мы в нашем ведомстве много дали бы за то, чтобы его полистать, – подтвердил Уэстбери.
– Откуда же у лорда Фитуроя доступ к нему?
– Не знаю, но тут есть чем заняться по возвращении в Англию… Вот вам и «единственный выход» леди Антонии, Корин! Она говорила о способе заставить Уинвуда поддержать кандидатуру лорда Фитуроя на пост министра финансов, а именно: ознакомить его с отчетом Кавершэма, доказывающим закулисную антиамериканскую возню Валентайна Кэмерона. Вооруженный данными отчета, Уинвуд уже ничем не рисковал перед ЦРУ: он принимал сторону проамерикански настроенного Фитуроя против двуличного Кэмерона.
– Но разве лорд Фигурой не совершал государственного преступления, передавая сотруднику ЦРУ секретные документы британского правительства?
– Да, – кивнул Уэстбери. – Я уже говорил и повторяю: в Англии мы им займемся. А сейчас для нас важно, что ни он, ни леди Антония не убивали Эммета Уинвуда…
– Получается, что его никто не убивал, – усмехнулся Корин. – Как-то он сам себя убил, и письмо само собой написалось. Знаете, в русской литературе существует такой пассаж об унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла… – он оставил язвительный тон и добавил: – Где-то мы промахнулись, Джон.
Может быть, недостаточно разработали версию, связанную с графом Лэддери.
Личных мотивов у него не было, а другие?
Политика, деньги?
Уэстбери отрицательно качнул головой.
– Персона Лэддери основательно исследована нашей службой. Его пути не пересекались с путями Уинвуда ни в каких аспектах, кроме частной жизни. Более того, с Уинвудом были связаны его планы и надежды, с этим он ехал сюда…
– Тьфу! – в сердцах плюнул Корин. – Джон, я начинаю подозревать, что это я убил Уинвуда.
– Увы, не получается, – улыбнулся Уэстбери. – Не получается даже в том случае, если вы и впрямь
