В программе концерта были хоровое и сольное исполнение, дуэты, чтение стихов и танцы. А в самом конце – рождественское представление, в котором участвовали все дети. Мисс Брукс благоразумно поручила каждому из них сказать несколько слов. Малышка, игравшая роль Девы Марии, произнесла свои слова таким тихим шепотом, что не услышал бы даже младенец Иисус. Зато муж Марии Иосиф говорил басом, которому позавидовал бы даже дядя Сэм. Игравшая Ангела Господня девочка забыла свои слова, а пастухи затеяли возню, надеясь, что мисс Брукс воспользуется шумом и незаметно подскажет их; один из пастухов хотел стукнуть посохом по полу, а угодил по босой ноге другого, и тот от неожиданности произнес слова, которых не было в Писании, да еще запрыгал от боли на одной ноге, что было уж совсем ни к чему. Случились и другие накладки: у одного из волхвов, когда он склонился к яслям с младенцем с дарами, съехал на глаза тюрбан, и Дева Мария бросилась помочь ему поправить его; хор, изображавший Святого Духа, не пел, а скорее мычал.
Но все прошло прекрасно. Не только потому, что зрителями были родители, дедушки и бабушки, преисполненные гордости и радости за своих чад. Нет, не только поэтому. А потому, что это был рождественский рассказ, пусть не совсем безупречно поведанный зрителям. Родился Иисус, произошло чудо, внушающее благоговейный трепет и чувство счастья. За ним рано или поздно, хотя об этом и слова не было сказано, последует Пасха. Рождение младенца всегда чудо, означающее, что с ним на землю приходит любовь.
– Ох! – облегченно вздохнула Элинор, глядя на мужа, когда дети, раскланявшись, покинули зал. Уходили они, значительно повеселев и ободрившись. Но Элинор ничего уже не замечала. Она была поглощена только собой. Ее рука все еще оставалась в руке мужа, хотя он несколько раз выпускал ее, когда надо было аплодировать детям.
Граф поднял ее руку к губам.
– Я должен пойти к гостям и напомнить им, что они все приглашены на праздник с угощением, – промолвил он. – Хотите пойти со мной, Элинор?
Она сопровождала его, когда он поднялся на подиум. Они держались за руки, и Элинор улыбалась всем, хвалила детишек и их учительницу и приглашала всех остаться. Детей ждут игры и чай. Она почувствовала, как благожелательно восприняли приглашение все, кто работал у ее мужа. Что ж, возможно, они никогда не станут настоящими друзьями, граф и она, между ними всегда будет дистанция, так же как они не смогут быть друзьями с этими людьми, хотят они этого или нет. Она графиня, а ее муж – граф. Может, так и должно быть. Ее муж нес ответственность за всех них и их благополучие. Но их благожелательности и уважения было достаточно. Эти чувства куда приятнее, чем страх и отстраненное почтение.
Вначале были задуманы игры для детей и чай для всех. Но тогда никто не рассчитывал, что во всем будут участвовать Трэнсомы, а все они взрослые, кроме двух подростков, и что, когда речь заходит об играх, все становятся сердцем юны, как дети.
Когда была объявлена игра «Путь в Иерусалим», дядя Сэм немедленно приступил к подготовке: он поставил в ряд стулья в центре зала и своим зычным басом велел детям сесть на них, оставив около десятка стульев свободными. Их заняли Элинор, дядя Бен, Джордж, Мейбл и еще кое-кто из радостно поощряемых детишками менее робких родителей. И шумная и веселая игра началась и длилась до тех пор, пока в ней не осталось ни одного взрослого. Но таков был уговор: в каждой игре побеждал кто-то из детей.
Когда же очередь дошла до жмурок, не выдержала даже тетя Рут и изъявила желание участвовать, заявив, что так давно в них не играла. Правда, она потребовала, чтобы Мюриель присоединилась к ней. Тут уж не устоял от соблазна виконт Созерби, за ним последовали Джейн и Гарви и с десяток поселян из деревушки. Разумеется, участвовала, к великой радости детей, и Элинор, которой шумная гурьба детишек с почестями завязала глаза первой.
Вечер удался, гости или участвовали в играх, или с улыбкой и одобрением следили за успехами своих близких. Преподобный отец Блодел, разумеется, не мог не сказать графу, какое впечатление на него произвели внимание и забота хозяев поместья и какую благодарность чувствуют к нему родители детей. Граф неожиданно поймал себя на том, что и сам не прочь поучаствовать в веселых играх.
Когда же миссис Блодел, поймав его, стала зачитывать ему конспект недопустимо длинной речи ее мужа, граф понял, что выбора у него нет. Как раз в это время в зале шла подготовка к эстафете. В каждой команде полагалось иметь двух взрослых и пятерых детей.
– Команду номер один возглавит граф Фаллоден, – внезапно громогласно объявил дядюшка Сэм, – а команду номер два – сэр Альберт, затем…
Эстафета! Боже правый, граф этого не ожидал. И тем не менее он шагнул вперед и пересек зал. Вторым взрослым членом его команды была Элинор. В команде номер два соответственно партнером сэра Альберта стала Речел. Такой поворот событий дал графу возможность убедиться в искренней доброжелательности к нему его гостей. Раздались одобрительный свист, возгласы, шутки. Граф улыбался.
– Как все это делается? – спросил он, пока формировались остальные команды.
– Надо влезть в мешок, – объяснила Элинор, – завязать его на поясе и, поддерживая руками, проскакать в другой конец зала и так же вернуться обратно. Затем передать мешок мне.
Элинор рассказывала ему все это с веселым смехом, к которому присоединились и остальные члены его команды.
– Это так просто, милорд, – успокоил его какой-то мальчик. – Главное – не упасть.
– Не упасть? – нахмурился граф, что снова вызвало взрыв дружного смеха. – А что делать, если я упаду?
Но дядя Сэм уже призвал всех к тишине, готовясь отдать команду всем участникам влезть в мешки.
– Приготовьтесь все! Слушайте мою команду! Побежали!..
Граф вскоре узнал, что приходится делать, когда упадешь. Пришлось беспомощно кататься или ползти, безуспешно пытаясь встать на ноги. Все это вызывало необычайное веселье и насмешки у зрителей, вопли и стоны отчаяния у членов команды. В конце концов оставалось вылезти из мешка и передать его кому-то другому из команды. Не обошлось и без ссадин на локте, а уж о смехе и шутках говорить нечего.
Его жене это удалось лучше, видимо, помогла многолетняя практика, подумал граф, помогая дамам, которым не повезло, как и ему, подняться с пола. В третьем забеге его команда вышла на третье место, но в пятом она уже была на втором и в конце концов завершила соревнование, заняв второе место.
– Что ж, – со смехом успокаивал свою команду граф, – это было достаточно весело. Разве обязательно занимать первое место? Лично меня вполне устраивает второе.
Появились лакеи с подносами, на которых были напитки и еда, и, пока их хозяин помогал тете Катерине закончить пробег, накрыли столы в противоположной части зала. Граф, обратившись к несколько уставшим и растрепанным гостям, пригласил их выпить чаю и отведать всего, что было на столах. Он предложил нарушить заведенный порядок и дать возможность детям быть первыми. Шумная толпа детворы радостно обступила столы. Самым большим успехом пользовались холодный лимонад и фруктовый пунш.
А потом, когда уже казалось, что праздник подходит к концу, объявили танцы, и, как ни странно, начали с простых народных мелодий, которые обычно исполняются в праздники на лугу. А здесь под эту музыку охотно танцевали гости графа. Трудно сказать, кто предложил это, но на сей раз не дядя Сэм. Когда дядя Сэм что-либо затевает, он не делает из этого секрета. Мисс Брукс села за фортепьяно, а потом ее сменил виконт Созерби. В танцах приняли участие все, но дети, молодежь и взрослые танцевали отдельно.
Неожиданно прервав одну из мелодий, виконт Созерби вдруг заиграл вальс. Это на мгновение сбило с толку танцующих, многие остановились, глядя, как кружатся те пары, которым удалось перейти на ритм вальса. Те же смеялись и, перестраиваясь, смотрели себе под ноги. Даже дети попытались это сделать.
Граф с женой кружились в вальсе, и ему казалось, что он не испытывал бы такой легкости и веселья, танцуя на пышном балу под звуки целого оркестра. Придет время, и они с Элинор испробуют и это,
