В такси по дороге домой из джаз-клуба он обронил:
— Ты ведешь себя так, будто я хочу с тобой только спать. Я хочу с тобой всего.
Это был первый случай, когда я потянулась к нему. Мои пальцы скользнули ему под рукав, коснулись его лба.
Он взял меня за другую руку.
— Но если ты сейчас просто хочешь переспать со мной, это тоже неплохо.
Такси подъехало к моему дому.
— Позвони, если надумаешь, — сказал он.
Я кивнула и вышла.
Он высунулся из окна такси:
— Звони мне в любое время дня и ночи.
Наверху в моей постели спал Джейми.
Я успела позабыть все то, что было связано с Джейми, особенно главное — как кончики его пальцев легко поглаживали меня, вились как дымок по моей коже, отчего мое тело сразу поддавалось, прежде чем я говорила себе: не надо упрекать себя за то, что ты совершаешь во сне.
Мы завтракали в столовке за утлом.
— Ну, так чем ты тут занималась? — поинтересовался Джейми.
— Ничем, — ответила я и закашлялась. — Много думала.
Он кивнул, намазывая джем на булку.
— Я думала о том, — продолжала я, — что нужно оставить все по-прежнему.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Меня не было целых два месяца.
— Я имею в виду, что мне следует ограничить себя во всем, чтобы быть готовой к нашей совместной жизни.
— Хорошо, не будем об этом. Я скучал по тебе.
— Послушай, по-моему, тут кто-то замешан.
— Черт возьми! — сказал он. В его взволнованном голосе прозвучала нотка раздражения. — Да нет никого.
— Нет есть, — сказала я.
Это заставило Джейми вскочить с места. Впервые с его лица так долго не сходило выражение растерянности и недоумения. И честно говоря, мне было приятно это видеть.
Я позвонила Арчи, но в трубке раздавались длинные гудки. Взяв книгу, я принялась за чтение и не заметила, как задремала. Так и проснулась с книгой в руках.
Утром я пошла прогуляться и двинулась в сторону его дома. Постучала в дверь, подождала и постучала опять.
Дверь открылась.
— Привет! — сказал Арчи.
Его волосы забавно топорщились, и хотя он улыбался, я не поняла, рад он меня видеть или нет. Я подумала: может, он не один?
— Заходи, — пригласил он.
Дом казался большим, темным и чопорным.
Мы сели в столовой за большой стол красного дерева.
Я рассказала ему, как нашла в своей квартире Джейми и как мы с ним на следующее утро расстались.
Он сказал:
— Самое время!
И подошел ко мне вплотную. Я встала, обняла его, и мы поцеловались, но это было не так, как я ожидала.
Арчи закурил обе наши сигареты и откинулся на спину. Он был спокоен. Я тоже.
Так мы и лежали в темноте.
Я спросила:
— Ну, и что же дальше?
Он долго не отвечал. Так долго, что я подумала, будто он не хочет отвечать. Наконец он сказал:
— Все.
Даже теперь, вспоминая звук его голоса, я отдаю себе отчет в том, как сильно его голос влияет на каждое произносимое мною слово.
Вечерами он работал наверху, в своем кабинете, а я редактировала рукописи за большим столом красного дерева, где могла часами разбирать каждое предложение.
Время от времени он спускался — налить себе стакан холодного чая и сунуть нос в какую-нибудь рукопись.
— Что это? — спрашивал он.
И читал, стоя на моей спиной. Потом брал у меня карандаш и перечеркивал слово или предложение, а то и всю страницу.
— Вот так! — подытоживал он.
Все это занимало у него секунд тридцать, и он всегда был прав.
В постели у Арчи ничего не получалось, и каждый раз он говорил мне, что это началось у него после того случая — много лет назад, — когда он напился до поросячьего визга. Он закурил нам обоим сигареты и лежал, уставившись перед собой.
— Дело не в тебе, малышка, — сказал он однажды ночью.
Я кивнула, как бы утешая его. Эта мысль никогда не приходила мне в голову.
Он взял меня на литературную вечеринку и представил как «восходящую звезду Н.».
Я робела и поэтому слишком много разговаривала.
Мужчины снисходительно улыбались. Женщины были безупречно изящны.
Когда мы раздевались, чтобы лечь в постель, я с грустью сказала:
— Они думают, что я просто пустышка. Ничего не стою без тебя.
— Милая, — промолвил он. — Они просто ревнуют.
— Просто ревнуют, — повторила я.
— Правильно, — подтвердил он. — Я-то знаю, что мы — единственная счастливая пара.
Арчи не мог поверить, что я не смотрела все великие старые фильмы.
— Твое поколение — культурный банкрот, — заключил он. И стал понемногу образовывать меня.
После того как мы посмотрели «Тонкого человека»[9], он сказал:
— Ты как Нора, а я как Ник. Мы как Богарт и Бэколл, как Хепберн и Трэйси[10].
— Скорее — как мистер Уилсон и Деннис-Мучитель[11], — подумала я вслух.
Мы пригласили Софи на обед.
Арчи рассказал ей о своем ухаживании за мной, о вечеринке в Центральном Западном парке, о моем паблисити и о том воскресенье, когда я постучалась в его дверь.
— Наконец Джейн капитулирует, — разглагольствует он. — Мы поднимаемся наверх. Я раздеваюсь,
