наглая девчонка Цулияс, дочь Шаррума, что нет времени у Дамеда-ванаки все горы табличек ворошить. Так и управляется царство - вроде бы само собой. …Само собой, как же! Однако верно решает Курос-дамат, правильные письма во все концы земли посылает. И мзды не берет, чуть что - кулачишкой в нос. Проверено!
– И еще, ванакт. Исин-Мардук, представитель Дома Мурашу…
– Малоизвестный Исин-Мардук велел осведомиться: не соблаговолит ли досточтимый ванакт Диомед Тидид посетить малоизвестного в его уединении? - хмыкнул я.
– В его печальном уединении, - без улыбки поправил меня Курос.
От таких приглашений не отказываются. Всемогущему Дамеду-ванаке, повелителю половины Азии, опасно сердить маленького колченогого старикашку, красящего завитую бороду сирийской хной и не любящего мяса.
– Разговор пойдет, вероятно, о торговых правах Дома Мурашу в Сирии и Финикии. Недавно у Исин-Мардука гостил один купец из Библа, наш лазутчик подслушал кое-что интересное… Вот свиток, ванакт.
А молодец-таки Курос! Вначале кое-кто хмыкал, плечами пожимал. Девчонка-толмач еще ладно, но чтобы верховным даматом? Теперь уже не хмыкают - сообразили. Одно непонятно, зачем это ей? Ведь не рабыня уже, не пленница.-Предложил я как-то своему дамату верховному корабль добром нагрузить да домой отправиться. Сжал губы Курос - отказался. Сжег ты, сказал, Диомед-ванакт, мой город, и дом мой сжег, некуда мне возвращаться. А раз ты мой дом сжег, в твоем, ванакт, поживу.
И что тут ответишь, когда у самого рыжий огонь перед глазами? Посочувствуешь? Не поверит девчонка, умна! Три года назад, когда заревело пламя над Логовищем Львиц, у самого сердце ныло. Теперь - не ноет.
Привык!
Привык - и понял: нельзя иначе. Нельзя! Не ошибся я тогда, угадал. Не милостью, недобром рождается держава. Несет ветром черный пепел Хаттусы, над всей Азией несет, над всей землей. Поздно жалеть, да и ни к чему. Страшно строится Царство Великое - на руинах, на трупах. Мое царство!
МОЕ!
'А ты, Дамед, владыка жестокий, до неба вознесшийся!..' Кстати!
– Верховный дамат Курос! В земле Ездралеон есть камень под названием Гилгал. Узнать все о нем - и доложить…
– Я слыхал об этом камне, ванакт. Он находится неподалеку от города Бетиля. Гилгал, собственно, не камень, а жертвенник одного пастушеского племени. Эти пастухи считают, что Гилгал построен на месте, на которое когда-то ступил их бог. Они зовут своего бога Ахве-Единый…
Ну, молодец, губастая! Молодец, хозяйка паучьего гнезда!
'…до ада низвергнешься!'
Вторая линия готова, я, как обычно, в центре… Первая… Эх, жаль, Амфилох плох! Плох, плох Амфилох, Ка-панида на его место, он ведь у нас таран. Смуглого в 'крепость' - и пусть не морщится басилей-винолей, бегает он так себе, зато прыгать горазд… А народу-то сколько, считай, вся Аласия собралась! И то, не каждый день Аргос Неприступный против Куретии Заречной бой ведет! А кто у моих родичей в первой линии? Фремонид? Ой-ей-ей, он не таран, он два тарана, даром что с одним глазом!
Готовы? Готовы! Ну!!! … Телепин, сын Тару-Грома, из героев был герой. Побеждал врагов без счету - и опять стремился в бой. Как-то с Цигу-великаном меч скрестил отважный дух. Завязался бой кровавый на границе царствий двух. Дрались долго исполины, говорят, что целый век. Победил герой злодея - вражью голову отсек…
– Телепин! Те-ле-пин! Те-ле-пйн!!! Аргос! Арго-о-ос! Кур-р-р-р-р-р!
Ах ты, Мантос-злодей! Ванакта, богоравного родича, - и по ногам! Ну, я тебя! Где 'голова'? 'Голова'! Вечно я на ноги смотрю, а надо на… Ой, Фремонид! Да как же вы, парни, проморгали? Он же… Он же!.. Футы, ну молодец Смуглый! Взял! Один на один - взял! Взял!!! …А вот и те самые, в шкурах, как сказал Капанид. Ну, шкур, положим,.и нет, а вот все остальное… фракийцы чубатые, усачи-шардана, туски ушастые. И дарданы пожаловали! Скучно им, видать, под Троей, жребий кинули, кому выпал - те сюда пришли, чуть ли не с братом самого Энея во главе…
Вот так, парни! Я тоже по ногам лупить умею! Вперед, Капанид, вперед, недовенчанный! Жми!!! … Голова упала точно, где граничный камень спал. Поглядели хлебоеды, страх на них тотчас напал. Больно жуток Лигу мертвый, голова - что твой котел. 'Пусть соседям достается!' - каждый речи тут повел. Быстро войска набежали - ну, башку к соседям гнать. А соседи не сдаются - и башку скорее вспять…
– Аргос! Арго-о-о-ос! Те-ле-пин! Сфене-е-е-ел! Ка-пани-и-и-ид!!! А-а-а-а-ах!!!
Точно, что 'а-а-ах!'. Срезали беднягу, все Мантос-злодей, хорошо, что хоть Фоаса нет, под Аскалоном Фоас, тот вообще - дракон кадмейский… Не-а, не пущу! И 'голову' не отдам! И я влево… И я вправо! Раз! Ай! Вот больно-то! Капанид, держи! Жми-и! …А подступят эти самые, в шкурах, про Кеми - молчать. Аскалон! Пусть туда идут! Молчать, но намекнуть. Аскалон, он рядом с Газой, а это уже Кеми… Ливия… А ведь придется сплавать к этому Шабаку. Ну и имечко какое! Шабак!
А шардана обещали свое 'войско' выставить. Им 'телепин' тоже по душе. Ну чего, и шардана раскатаем!
Ну, что же ты, Капани-и-ид! Вперед!!! …А поскольку страшно люду, бьет их дрожь, вот-вот помрут, то руками не хватают, только ноги в ход идут. Вот одни бегут к воротам, чтоб соседям дар вернуть. Закатили им подарок - и бегом в обратный путь. Только те башку достали, снова катят страшный дар… Телепин стонал от смеха, гоготал и хохотал…
– Кур-р-р-р-р-р-р! Фремонид, да-а-а-а-ва-а-а-ай! А-а-а-а-й-й-й-й-й!.. Аргос! Аргос! Те-ле-пин!
То-то! Скисли, куреты? Всего-то вас и хватает на пару штурмов. Теперь 'голову' возле границы поводим, подождем, пока братцы-аргивяне сбегутся… А вот и не отдам! Моя 'голова'! Моя! Страшненькая такая, кожаная, с глазками, с зубками… Пора! …Ничего бедняга Амфилох не помнит! А жалко, мне бы про эту самую Титаномахию побольше узнать. Эх ты, шурин мой Вещий! Ничего, мы тебя вылечим, мы тебе баб приведем. А ведь интересно получилось! Никто из нас жен сюда так и не привез. Я-то ладно… А где Капанидов друг сладкий? Да вот он, подпрыгивает, глазки богоравному строит! Хоть бы постеснялся! …Но кое-что Амфилох все-таки рассказал. Неужели правда? Соглядатаи у Щербатого хороши, каждый жрец на него старается, каждый знахарь сельский. Неужели все эти годы хеттийцы…
Все! Впере-е-е-е-ед! Арго-о-о-о-ос! …Мы прапрадедов смелее, что нам Цигу-дуролом? Собираем быстро войско - ив атаку, напролом. Гоним 'голову' без страха, бьем ногами от души. Ну, держитесь вы, соседи! Налетай! Лупи! Круши! Не прорваться им к воротам, не увидеть наших спин. Наше войско всех сильнее! Ну-ка громче: 'Те-ле-пин!!!' - 'Голова'! Аргос! Аргоо-о-о-о-ос! 'Голова' в 'крепости'! В ворота-а- ах! Сфене-е-е-ел! 'Го-о-оло-о-о-о-ова-а-а-а'! 'Го-о-о-о-о-о-о-ол!..' То-то! Знай Аргос! Арго-о-о-о-ос! …А если Амфилох прав, и среди нас - хеттийский лазутчик, то плохи же мои дела!
– Серебро, серебро! Зачем только боги его сотворили? Почему-то в последнее время от несчастного Исин-Мардука все хотят только это. Никто не придет, чтобы сказать: 'Уважаемый! У меня родился сын! Я зову тебя на обряд дарования имени!' Или: 'Дорогой брат мой! Хочешь, я подарю тебе новый плащ?!' Изредка, когда по ночам мучает бессонница, горемычному Исин-Мардуку кажется: мы живем не только в зыбком, но и в весьма корыстном мире…
В этот день горемычный Исин-Мардук, всесильный представитель всесильного Дома Мурашу, был в ударе. Не говорил - пел. Глазки свои, щелочки, прищурил, улыбочку на губах пухлых сотворил…
На коврике (на нем и сидим, какие кресла? какие ложа?) - две мисочки глиняные с вареной полбой. Одна для него, другая - для меня. И кувшин с пивом ячменным. Скромен Исин-Мардук, ничего-то ему от
