—  — Я сейчас заеду.

Алексей повесил трубку. Оставалось ждать.

Генеральский сын приехал через полчаса. Он был в штатском и даже успел отпустить маленькие усики. Николай накинул куртку, понимая, что разговора в квартире не будет. Так и вышло. Алексей предложил прокатиться, они сели в знакомую белую «Волгу» и не торопясь поехали через весь город.

— Что-то тревожит? — поинтересовался Алексей, поглядывая то на дорогу, то на сидящего рядом Келюса.

— Да. Ты не в отпуске, ты подошел к телефону, узнал, что звонил я, и назвал меня по имени.

— Ну, совсем законспирировался! — покачал головой старший лейтенант. — Докладываю по порядку. Отец временно перевел меня в Столицу, я работаю в его аппарате, среди прочего занимаюсь твоим делом, потому и оказался у телефона. Номер мне высветило довольно простое устройство, которое продается на улице Горького, то есть, извиняюсь, Тверской. А назвал по имени потому, что рад был слышать. Объяснил?

— Объяснил, — согласился Лунин. — А что значит «моим делом»?

— Для начала — Институтом Тернема. Пришлось его брать.

— Штурмом?

— Почти, — невозмутимо кивнул Алексей. — Обошлось без крови, но заваруха была отменная. Кое- кто, увы, сумел смыться, в том числе гражданин Гонжабов, которого ты называешь Нарак-цэмпо. Теперь Институт — под нашей охраной, мы отключили установку… Николай, там такая установка, нам бы такую в ПВО! Они излучали, наверное, на пол-Европы…

— Излучали? — Келюс резко повернулся. — Что излучали?

— Знать бы! Вся документация, к сожалению, уничтожена, да и наиболее важные детали сумели вывезти. Сейчас там колдуют эксперты. Само излучение хорошо известно, но его принимали за естественное, в крайнем случае за результат деятельности наших космических войск. Но как только мы взяли Институт, излучение вновь появилось. Только теперь оно идет из другой точки. Угадаешь?

— Из Крыма?

— Из Крыма…

Они выехали за город, и Николай сообразил, что узнает дорогу. Алексей вез его на правительственную дачу, где Лунину уже приходилось бывать.

— Милиция интересовалась? — как бы между прочим поинтересовался старший лейтенант.

— Нет, — насторожился Келюс, — а что, должна?

— Не должна. Тут дело, Николай, было интересное. Очень! Когда Цэбэкова прикончили, отцу сразу указали на тебя — позвонили и назвали фамилию. Да ты и сам, кажется, это не очень отрицал…

— Не отрицал. — Келюс тут же подумал о Лиде.

— Тебя объявили в розыск. Отец ничего не мог поделать, все-таки Цэбэков — капитан милиции! Кто был с тобой в парке, мы с отцом знали, но решили помалкивать. И вдруг в розыске оказывается особа дамского пола, но не та, о которой я только что говорил, а какая-то Ольга Славина из Тирасполя! Которую в Тирасполе, между прочим, никто знать не знает, зато, оказывается, ищет какая-то третья держава… Ну, как?

— Это я, бином, и так знаю, — хмыкнул Лунин. — И чем все это кончилось?

— Еще забавнее. Дней этак десять назад кто-то узнал, что капитан Цэбэков жив-здоров и служит в Улан-Удэ. А убитый — никакой не милиционер, а уголовник по кличке Шинджа, которого ищут чуть ли не десять лет. Причем — самое удивительное! — Шинджа уже один раз судился за убийство и был приговорен к расстрелу. Думаешь, его помиловали или он бежал?

— Его расстреляли, — уверенно заявил Келюс, — но акта о захоронении тела не оказалось.

— Как же! — зло скривился старший лейтенант. — Акт на месте, все чин чином! Да что там акт, мы допросили даже того офицера, который его шлепнул! А потом этот Шинджа вновь всплывает… Это тоже понятно?

— Да…

— А вот мне — нет! Чертовщина какая-то! Вдобавок его труп пропадает из морга. Бред!..

Между тем они уже подъезжали. Ворота по чьему-то невидимому сигналу бесшумно отъехали в сторону.

— Прибыли, — доложил старший лейтенант. — Ну и, чтоб совсем некисло было, гражданку Славину, оказывается, искали по ошибке. ЭВМ, видите ли, засбоила! Вот так.

— Красиво, — согласился Келюс, открывая дверцу. — Амнистия по всем правилам. Как и обещали, бином…

Последнюю фразу он произнес про себя.

В дом заходить не стали, устроившись на застекленной веранде. Келюс огляделся — в саду было пусто, кусты роз присыпаны толстым слоем опилок, листья, опавшие с молодых деревьев, дымились на тлеющем костре. А еще несколько дней назад Николай ел свежий «розовый налив» на улице Окраинной…

— Отец скоро придет, — сообщил Алексей, пододвигая пачку «Кэмела», — у него мало времени, так что он просил ввести в курс дела.

— Он… — задумался Лунин, — читал те бумаги…

— Не только читал! Затребовал из госбезопасности подлинники. Наверное, помнишь — серые такие папочки. Нам их чуть ли не в танке привезли. Я тоже некоторые прочел, отец разрешил. Потом навел кое- какие справки…

Алексей взял сигарету, щелкнул дорогой зажигалкой.

— Знаешь, я с большим удовольствием разряжал бы неразорвавшиеся мины. Письмо про марсиан помнишь?

Келюс кивнул. Странное письмо из клиники для душевнобольных с аккуратно вырезанной подписью…

— Этот человек работал в одном закрытом НИИ, который имел какое-то отношение к Институту Тернема. Что и как бедняга узнал, установить уже нельзя. Однажды на его квартиру напали. Он попал в больницу, там ему сделали укол. И вот — марсиане. Он умер года три назад.

…Лунин представил себе иглу, вонзающуюся в предплечье…

— Отец как-то сказал, что удивляется только одному: почему ты, Николай, до сих пор жив. Недавно нам сообщили, что в Киеве погиб один очень популярный тележурналист — Максим Кравец. Знал такого?

Келюс покачал толовой. Телевизор в последние месяцы он смотрел крайне редко.

— Его сожгли в собственной квартире. Следствие установило какую-то чушь, вроде бы взорвалась канистра с бензином. У него и машины-то не было! Но какие-то бумаги Кравец сумел переслать сюда. Он занимался Чернобылем и установил, что там создавался блок питания для какого-то передающего устройства. Кравец думал, что это космическая оборона — мощные лазеры или что-то в этом роде, но мы узнали, что там собирались установить новый скантр. В Киеве у Тернема, точнее у его учеников, была лаборатория. Сейчас она эвакуирована, а вот куда?

Николай молча слушал, начиная понимать, что дело, за которое он взялся, оказалось еще неподъемнее и страшнее, чем представлялось вначале. Что строилось в проклятом Чернобыле? Очередной излучатель — или что-то похуже?

— В Гималаях гарнизона уже нет, — внезапно заметил Алексей, и Келюс тут же вспомнил одну из серых папок. — Его вывели двадцать лет назад, когда кончился срок Договора о дружбе с Китаем. Но что-то там все-таки есть…

— Да, есть, — кивнул Келюс. — Объект № I…

— В Столице еще с конца двадцатых годов действовал Революционный Бхотский Комитет. Помогали тибетскому пролетариату. Между прочим, именно на Тибете зафиксирован источник того самого излучения, что и в Институте. Только мощнее — раз в сто. Его, само собой, принимали за естественное…

— Крым, Тибет… — Николай вздохнул. — Как ты говоришь, некисло. А Утопийская республика?

— Не имею права, Николай. — Алексей развел руками, — Подписка и все прочее. Я и так, если не дома ночую, под голову «Макаров» кладу. Полный психоз, к тому же неудобно… Но могу сказать, что мы их

Вы читаете Когорта
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату