плит. между которыми росла трава. На одной из плит лежало что-то, показавшееся Вонче грудой свежей земли.
Он подошел поближе, присмотелся — и ахнул. Аи да Ужик! Заморыш догадался сделать то же, что и он — план города, но его Акслон был не вырезан на деревяшке, а сделан из земли. Маленькие камешки обозначали вежи, все холмы были воспроизведены с удивительной точностью, а аккуратная полоска песка указывала место, где город обтекали воды Донора.
— Здорово! — честно признал Войчемир. — Это ты правильно придумал. А я вот…
Он достал свою дощечку, сразу же показавшуюся жалкой и примитивной. Ужик вопросительно взглянул на него. и Войча заторопился:
— Полуночник! Он разное показывает! Вот! Он набрал горсть серой земли и обозначил тот самый холм. Травинка сошла за куст.
— Тут полночь — если за стенами смотреть. А в городе иголка не туда показывет! То вправо, то влево. И каждый раз на различную величину!
Вышло не очень понятно, и Войча поспешил нарисовать прямо на земле то, что пришлось наблюдать весь день: направление на полночь — куст на холме, и шкодливую иголку, которая указывала то вправо, то влево. Ужик слушал, не перебивая. но и не показывая ни малейшего интереса. Войча почувствовал обиду
— он же старался!
— Ну, уклоняется, стало быть, — повторил он и вздохнул. — У стен и на берегу немного, а ближе к центру, где камснюки лежат, так совсем невесть куда показывает. То налево, то направо…
Ужик кивнул — дескать, слышу, и Войча обиженно засопел:
— А еще я одно место нашел. Совсем непонятное. Холмик такой, с одной стороны иголка влево идет, с другой — вправо. И отклоняется — больше, чем где-нибудь…
— Где? — Ужик вскочил, от его апатии не осталось и следа. — Покажи!
Все еще не проглотив обиды, Войчемир склонился над планом. Кажется, здесь. Вот он, холмик! Войча уже хотел ткнуть пальцем, но заморыш остановил его:
— Погоди! Сверимся… Здесь! — Рука Ужика метнулась в сторону, сорвала травинку. Миг — и зеленый стебелек воткнулся…
— Точно! — Войча чуть не подпрыгнул. — Он самый!
И тут же вновь нахлынула обида — выходит, Ужик все знал! Зачем же он весь день по руинам лазил?
Заморыш засмеялся и хлопнул Войчемира по плечу:
— Извини, Зайча! Наверное, мне надо было тебе все сразу объяснить. Но ты молодец, верно ухватил! Благодаря тебе мы целый день выиграли.
Похвала немного успокоила, но ясности не прибавилось. Какой еще день? Недомерок вновь рассмеялся:
— Полнолуние! Оно будет завтра. Ладно, слушай…
Ужик на миг задумался.
— В общем, если коротко. Это Зеркало — лунное. Тебе Светлый говорил? Войча кивнул — было.
— Завтра — главное полнолуние года. Если Зеркало и действует, то именно в этот день.
Войче вспомнились странные слова заморыша, сказанные еще в начале пути: «Успеем!». Вот, значит, куда они должны были успеть!
— А насчет полуночника… Понимаешь, гелы считали, что Акелон основан на месте, где их боги особо сильны. И эта сила хранила город — много векон. Вот я и подумал — не подействует ли эта сила на полуночник. Как видишь…
— Так значит… — Войча задумался. — На том холмике…
— Центр! — Ужик прищелкнул пальцами. — Точка этой силы!
Войча вспомнил странное зрелище — заморыша с тонкой палочкой в руках.
— Ты это с помощью палки определил?
— Да, с помощью лозы. Старый способ… Но теперь мы знаем почти точно. И если Зеркало есть оно скорее всего там.
Войча хотел спросить, почему именно там, но не стал, решив, что Ужику виднее. Заинтересовало другое.
— А почему — почти точно? Как еще узнать?
— Увидим… Сегодня ночью, — заморыш еще раз внимательно осмотрел план, затем потрогал травинку и повторил:
— Ночью… Если повезет.
Ночь наступила быстро. Лето приближалось к концу, и день становился короче — не то, что в Ольмине, где даже в это время темнеет лишь к полуночи. Войча поудобнее устроился у костра и глядел на небо. Вот он. Лось, а где же Лосенок? Но звезды были видны плохо — вставала Луна, огромная, красноватая, с еле заметной щербинкой на левом боку. Войчемиру вспомнилось, что Луну иногда зовут Валадаром — владыкой, и он подумал, что Светлый назвал своих сыновей неспроста Валадар, да еще Сварг — Луна и Солнце. Ну, братан Сварг, понятно — рыжий, а почему Валадар? Черный, да еще с усами. Разве что лицо круглое — как в полнолуние…
Ужик не глядел на небо. Он тоже сидел у костра. время от времени подкидывая в него мелкие щепки. Вид у него был совершенно невозмутимый, словно заморышу и дела не было ни до Зеркала, ни до прочих тайн. Сидит себе, щепочки палит, как мальчонка…
— Ужик?
Недомерок даже не обернулся, лишь слегка наклони;! голову. Войча подсел поближе.
— А кто такие гелы? Ты только плечами не пожимай.
— Словами сказать? — соизволил откликнуться заморыш. — Гелы жили много веков назад у моря. Но не у нашего, а у того, что на полдень. Патар называет это море Великой Зеленью. Там много всяких народов. Гелы умели строить хорошие корабли…
— Вроде румских галер, — вставил Войча.
— Да. Десять веков назад они приплыли сюда и основали несколько городов — здесь и на Харбае. А потом их захватили румы…
— А этот? — Войча кивнул в сторону развалин, застывших в неверном лунном свете.
— Не успели. Когда скуда были разбиты. Воительницы напали на Акелон…
— А почему они — Воительницы? — подхватил Войчемир. — Там чего, были одни бабы, в смысле женщины?
Ужик усмехнулся и покачал головой:
— Нет, конечно. Но вождями были только женщины. Патар говорил, что потомки их живут где-то У сиверов…
— У сиверов?
Войча был удивлен — и не зря. В земле сиверов он родился, там много лет правил его отец. Но ни о каких Воительницах слыхать не приходилось.
Правда, тут же вспомнилась сказка о девушках-альбиршах, которые владеют мечом, не хуже парней и сами же этих парней сватают. Но это же сказка. И называются эти бой-бабы не Воительницами, а как-то иначе, то ли Поденками, то ли Поляницами…
— Ага! — Ужик бесшумно вскочил, вглядываясь куда-то в темноту. — Есть…
— Где? — Войча недоуменно осмотрелся. Ничего вроде бы и не изменилось. Те же вежи, те же камни среди сухой травы. Он поглядел на Денор, но и там было пусто, лишь на зеркальной речной глади обозначилась лунная дорожка…
— У ворот…
У ворот тоже не было ничего. Разве что лунный свет там казался более густым, словно развалины вежи окутал легкий туман. Но вот неверный трепещущий свет сгустился, туман стал плотным, заиграл яркими искрами.
Войча быстро расстегнул ворот и крепко сжал оберег. Перед глазами вновь, в который раз, встала Навья Поляна…
