совесть — расскажите! Лунин, Соломатин, Плотников!
Ему никто не ответил. Омоновцы стояли молча, но Николай видел, как они то и дело переглядываются, посматривая то на арестованных, то на Китайца.
Первым опомнился высокий офицер. Он подошел ближе и, решительным жестом отстранив подскочившего Шинджу, помог Лунину встать.
— Я полковник Глебов, — голос был низким, густым, но спокойным. Было заметно, что этот человек привык командовать людьми.
— Я получил приказ задержать вас за подготовку террористического акта…
— Мы не террористы, — перебил Келюс, — у нас нет оружия!
— Вижу… Вы что-то сказали о Волкове. При чем здесь он? Вы что, знаете где он находится?
— Да… И не только. Волков хотел нас убить…
— Так, — полковник задумался, — очень интересно… Капитан, а вы что мне сказали?
Это относилось к Шиндже. Китаец, не отвечая, вновь отошел в сторону.
— Ладно… Сопротивления вы не оказали, оружия у вас нет… Кроме того, Николай Андреевич, я вас вспомнил: вы лежали в госпитале Белого Дома, я заходил к вам… Что ж, разберемся. В любом случае, ваша жизнь в безопасности.
Он махнул рукой, и омоновцы сняли с арестованных наручники.
— Сейчас мы поднимемся наверх, — заключил он. — Там вас ждут. Об остальных мы позаботимся…
И Глебов кивнул в строну неподвижного тела Корфа.
— Товарищ полковник! — быстро заговорил Келюс, боясь, что его перебьют. — Этот капитан… Цэбэков… Его настоящее имя — Шинджа, его разыскивают за похищение. Он вообще не офицер, он убийца…
— Разберемся, — повторил полковник. — Шинджа, говорите? Проверим…
Он отдал приказ, и парни в маскировочной форме окружили арестованных, приготовившись их конвоировать. Китаец, отозвав полковника в сторону, начал в чем-то его убеждать, кивая на Келюса, но Глебов отрицательно покачал головой и отдал приказ двигаться.
Они вновь шли по подземному тоннелю, на этот раз наверх. Путь оказался недолгим. Подъем сменился каменными ступенями лестницы, проход расширился, пахнуло свежим ветром. Наконец, вдалеке мелькнул серый неровный свет. Тоннель кончился, лестница вывела их на гранитную набережную большой реки, пересекавшей Столицу. Вход оказался замаскирован под сток одной из подземных рек, еще в прошлом веке замурованных в трубы и теперь впадавших в главную реку города через забранные решетками проемы. Впрочем, решетка на ложном водостоке была теперь предусмотрительно снята.
Выйдя наружу, все на минуту остановились, жадно вдыхая свежий ночной воздух. На набережной было пустынно. Келюс ожидал, что их тут же погрузят в «луноходы» и отправят в милицию, а то и в тюрьму, но омоновцы отвели арестованных к небольшой площадке, где стоял крытый грузовик и остановились. Лунин растерянно оглянулся, но тут вдалеке загудел мощный мотор, и через минуту к площадке подкатил огромный черный «мерседес».
— Пошли, — кивнул Глебов, и Келюс понял, что это — за ним.
Они подошли к машине, дверца отворилась, и навстречу шагнула высокая фигура в военной форме. Свет фонарей упал на знакомое усатое лицо, но Келюс и без этого сразу узнал Генерала.
— Лунин? — в голосе было удивление, словно приехавший не ожидал увидеть его здесь. Глебов отвел Генерала в сторону и что-то начал рассказывать.
— Ладно… — Генерал вновь повернулся к Николаю. — Ну, здравствуй, Лунин!
— Здравствуйте, — Келюс отвернулся. Говорить с этим человеком не хотелось.
— Знаю, что ты думаешь, Лунин, поэтому скажу сразу: я не приказывал убить тебя тогда, в августе. Ни тебя, ни кого-нибудь еще. Я приказал проследить за вами — не больше. В остальном я не виноват. Можешь верить, можешь — нет, как хочешь…
Николай пожал плечами. Даже если Китаец действовал по своему усмотрению, погибших не вернуть.
— Я много узнал о тебе за эти дни. Очень жаль, что ты не хотел помочь, поэтому мы решили проследить за тобой и твоими друзьями. Вы почему-то очень хотели найти скантр… Мне доложили, что ты знаешь, где Волков?
— Да, — кивнул Келюс и посмотрел собеседнику прямо в глаза. — Я убил его. Мы убили его и всех его нелюдей…
— Ого! — Генерал покачал головой. — А ты опасный человек, Лунин! Ладно, где скантр?
Келюс не стал отвечать. Теперь, когда барона уже не было в живых, «Ядро-7» уже не могло помочь бывшему марковцу. Но Николай помнил другое он не знал, в чьи руки попадет изобретение Тернема.
— Ты храбрый человек, Лунин! Кроме того, ты умудрился узнать то, что не положено знать никому, даже мне. Поэтому у меня нет выбора, Лунин. Или ты отдашь скантр, или я прикажу убить тебя и твоих друзей. Это незаконно и несправедливо, но я поступлю именно так.
— Я был на баррикадах в августе, — Келюс отвечал не столько Генералу, сколько самому себе. — Мне сказали, что начинается революция, я поверил, — и не я один. Я думал, что все это нужно для победы демократии. Мне велели охранять эту чертову комнату, потом — жечь машины… Вы приказали найти и убить Волкова. Вы не бандит, вы второй человек в стране. Почему вы так поступаете? Это что — революция?
— Это государственная необходимость, Лунин. Я уже сказал тебе: у меня нет выбора. Даю слово, что ни тебя, ни твоих друзей не тронут, хотя вы узнали слишком много. Но скантр тебе придется отдать. Решай сам…
Келюс на минуту задумался, хотя думать было, в общем, не о чем.
— Вы отпустите Соломатина и Плотникова, сейчас же, — велел он, — на моих глазах. Отвезете их ко мне домой, и Фрол позвонит сюда. Потом я принесу вам скантр. И уберите отсюда Цэбэкова. Он убийца, я не хочу его видеть.
— Хорошо…
Генерал подозвал Глебова и отдал приказ. Тот кивнул и тут же кольцо охраны вокруг Фрола и Мика разомкнулось.
— Вы свободны, — Генерал бросил взгляд на Келюса, — сейчас вас отвезут на квартиру к товарищу Лунину и оттуда вы позвоните. Номер вам сообщат…
— Я скоро вернусь, — перебил его Келюс. — Мик, сразу звони домой, скажи где ты. Фрол, в записной книжке есть телефон Стародомской…
— А ты? — дхар настороженно переводил взгляд с невозмутимого Генерала на столь же спокойного Глебова.
— Товарищ Лунин немного задержится, — Генерал махнул рукой, подзывая машину. — Вас же благодарю за помощь в уничтожении опасной банды врагов демократии…
— Держись, Француз! — крикнул дхар, уже садясь в «мерседес». — Ежели чего, я всю столицу переверну…
…Потянулись долгие минуты ожидания. Лунин наконец-то вспомнил, как давно не курил. Сигарета немного успокоила, но сил не прибавилось. Он не знал, можно ли верить Генералу, но, подумав, понял, что иного выхода ему не оставили.
Наконец, Глебов принес ему переносной аппарат. Звонил Фрол, сообщивший, что он уже в Доме на Набережной. Келюс кивнул и, велев дхару ждать до утра, не спеша направился к темному входу в подземелье.
Дальнейшее он помнил плохо. Серые стены катакомб мелькали перед глазами, ноги заплетались, и, если бы не сопровождающие, он наверняка бы заблудился. Добравшись до зала, куда вел тоннель, он кивнул на правый вход и тут же закрыл глаза, чтобы не смотреть туда, где лежали барон и Кора. Тоннель казался бесконечным, Николая уже начало качать, и Глебов, шедший вместе с ним, несколько раз приказывал останавливаться и отдыхать. Но Келюс спешил, хотелось быстрее вырваться отсюда, и он шел вперед, стараясь не глядеть по сторонам. Ничто уже не могло заинтересовать его в этом страшном месте.
