нашел нужную — большую, словно комнату, внутри которой оказалась другая, маленькая, почти незаметная. Туда спрятали скантр. Чемодан с документами и все оружие Келюс оставил в соседней нише и аккуратно заложил ее камнями. Фрол заметил место, уверив остальных, что найдет его даже с завязанными глазами.
Теперь они почти бежали. Справа промелькнула темная впадина, где стоял страшный черный гроб. Келюс почувствовал, что оттуда повеяло холодом…
…Зал встретил их полной темнотой: последняя свеча уже догорела. Луч фонаря метнулся по стенам, спустился вниз и встретил воронку левого прохода, вокруг которой были разбросаны черные клочья. Что это, поняли все, даже Мик. Невдалеке валялся перекореженный взрывом автомат. Келюс провел лучом вдоль стены — и все увидели два неподвижных тела.
— Дядя Майкл! — отчаянно крикнул Мик.
Плотников плакал, пытаясь найти пульс на ледяном запястье барона, прислушивался в надежде почувствовать биение сердца, но тщетно — Михаил Модестович Корф был мертв. Смерть не успокоила его — на лице барона, казалось, сохранилось какое-то страшное напряжение, уголки губ скорбно опустились, и могло почудиться, что даже сейчас Корфа одолевает тревожная дума. Мик сидел возле тела прадеда, не замечая, что Фрол и Келюс стоят рядом, но смотрят не на барона, а на то, что было рядом.
— Кора! — вдруг понял Мик и хотел взглянуть на девушку, но Лунин тут же выключил фонарик.
— Не надо, Мик… Не смотри. Ее уже нет…
Плотникову стало совсем плохо, но он все же собрался с силами и попросил включить фонарь. Свет вспыхнул, Мик поглядел и отшатнулся.
Коры не было. Скорченный скелет, каким-то чудом еще не рассыпавшийся в прах, сидел у стены. Исчезла даже кожа, только с безглазого черепа свисали пожелтевшие пряди. Татьяна Корнева обрела, наконец, покой…
Фрол оставался единственным, кто не потерял способность рассуждать. Убедившись, что друзьям уже нечем помочь, он принялся не спеша обходить зал, прислушиваясь к еле заметным шумам, доносившимся из проходов.
— Француз! — он легко толкнул Лунина, неподвижно стоявшего у тела Корфа. — По-моему, тут есть выход. Свежим воздухом тянет…
— Сейчас, воин Фроат, — кивнул Николай. — Что-то мне тошно…
— Надо уходить! — дхар вновь прислушался. — Мне, елы, тут не нравится!
— А чему тут, бином, нравиться? — вздохнул Келюс. — Ладно, будем собираться. Возьмем Михаила с собой, вдруг откачают. Коре-то уже…
Труднее всего было привести в чувство Мика. Ему с избытком хватило того, что пришлось пережить за последние часы, и парень с трудом понимал, чего хотят от него Лунин и дхар. С большим трудом Плотников очнулся и заявил, что готов идти дальше. Фрол уже начал прикидывать, как удобнее нести тело барона, как вдруг его внимание привлек какой-то звук.
— Слышь, Француз! — обратился он к Николаю. — А ведь сюда идут!
Келюс прислушался. Теперь и он мог различить топот, доносившийся из дальнего тоннеля.
— Эх, елы! — вздохнул дхар. — А мы оружие спрятали! Возьмут теплыми.
— Да, — опомнился Лунин. — Оружие! Все, что осталось! Мик, выбрось нож!
Разбитый автомат и наган Корфа забросили поглубже в один из проходов. Мик достал егерский клинок, но выбросить не решился и аккуратно положил его рябом с бездыханным телом барона.
— Вот что, господа и товарищи, — голос Келюса звучал устало, но твердо, — что бы сейчас не случилось, молчите. Даже, если будут, бином, к стенке ставить. Буду говорить я. Все понятно?
— Куда уж понятнее, — согласился Фрол. — Жаль, что «калаши» спрятали. Устроили бы, елы, последний парад.
Мик ничего не сказал, но было заметно, что упоминание о стенке подействовало на него не самым лучшим образом.
Шум в тоннеле усилился, отчетливо слышался топот множества сапог.
— Слоны, бином, — Келюс осматривал карманы в поисках лишних бумаг. — Фрол, Мик, — давайте сюда планы! Они уже ни к чему.
Бумаги с планом катакомб как раз успели стать пеплом, когда из дальнего тоннеля ударили лучи фонарей, и десятка два высоких фигур в маскировочной пятнистой форме мгновенно заполнили зал. Келюс и Плотников ждали, стоя плечом к плечу невдалеке от стены, у которой лежали барон и Кора. Те, что ворвались в зал, не походили на яртов. Обыкновенные парни из ОМОНа с неизменной кобурой посреди пояса и наручниками на боку. Вдобавок каждый сжимал в руках новенький чешский автомат «шкода».
Их ни о чем не спрашивали. Автоматы были взяты наизготовку, и Лунин, чувствуя, что жизнь висит на волоске, поспешил поднять руки. Его примеру последовали остальные — и вовремя: парни в пятнистой форме окружили их, стволы ткнулись в ребра, крепкие руки обхватили за плечи, на запястьях защелкнулись наручники. Те же руки обшарили карманы, а затем обыскали сверху донизу. Все было проделано молча, лица парней казались суровыми и сосредоточенными.
Через минуту в проеме тоннеля появились еще двое. Первым вошел офицер огромного роста, широкоплечий, с загорелым худым лицом. При виде его омоновцы вытянулись по стойке смирно и застыли — стало ясно, что именно он тут главный. Вторым был невысокий гибкий человек в такой же пятнистой форме с автоматом, но не чешским, а обычным «калашом». Даже в неровном свете фонарей Лунин тут же узнал его — бхота по имени Шинджа, которого он сам называл Китайцем, а остальные — капитаном Цэбэковым.
— Сопротивлялись? — высокий офицер хмуро поглядел на задержанных.
— Никак нет, — ответили ему. — Оружия не обнаружено… Но три трупа, товарищ полковник.
— Ясно… — протянул офицер и почему-то поглядел на Китайца. Тот оскалился и, подойдя ближе, махнул рукой. По этому знаку двое парней отвели Келюса в сторону.
— Здравствуй, Лунин! — Шинджа улыбался, отчего Николаю стало совсем невесело. — Скантр где?
Келюс промолчал. Хотелось плюнуть под ноги косоглазому и объяснить, куда ему следует идти, но Лунин сдержался. Пусть говорит.
— Сейчас ты умрешь, Лунин. Вы все умрете, но твоих друзей мы убьем сразу, а тебе придется обо всем рассказать. Нарак-цэмпо мудр, он решил не мешать вам. Вы ведь очень хотели найти скантр, правда? А я смотрел за вами. Все очень просто, Лунин! Жаль, что твои друзья спрятали оружие — мы бы пристрелили их на месте. Ну, ничего, по дороге может случиться всякое. А с тобой поговорю я сам. Нарак- цэмпо учил меня…
Келюс почти не слушал разглагольствований косоглазого убийцы. Да, их просто использовали как наживку, чтобы найти пропавшее «Ядро-7». Теперь Фрола и Мика уберут «при попытке к бегству», а из него вытрясут все…
Лунин искоса взглянул на «пятнистых» парней. Обычный ОМОН. Наверное, им сказали, что речь идет об аресте террористов. Кроме того, главным здесь был все же не Китаец, а тот, кого называли полковником.
— Говори, Лунин! — настаивал Шинджа. — Скоро ты будешь умолять не о жизни, а о смерти, но и ее не получишь. Говори…
— Товарищи! — крикнул Келюс во весь голос. Те, кто были в зале, обернулись. — Товарищи, моя фамилия — Лунин! Николай Андреевич Лунин! Я был в избирательной команде Президента!
Китаец, не размахиваясь, коротким движением ударил его, Николай упал, но продолжал кричать:
— Эти двое — Соломатин и Плотников! Мы с Соломатиным были в Белом Доме! Мы были ранены…
— Молчи! — шипел Шинджа, но Лунина было уже не остановить:
— На нас напали бандиты майора Волкова, он служил в группе «Бета», а сейчас — в розыске!
Келюс видел, как на лицах омоновцев появляется что-то, напоминающее человеческий интерес. Китаец скривился и начал медленно отступать в вглубь коридора.
— Если нас убьют, запомните: Лунин, Соломатин и Плотников! У кого-то из вас еще осталась
