— Я? Я-то хочу. Но ведь ты уже понял, Юрий! Им нужны не мы. Им нужно Главное Заклинание. А вот этого я им сообщить не могу. Ну а твой Усатый нас без него не выпустит. Вот так…
— Андрей, погоди! — Юрий не знал, на что решиться. — Почему ты не хочешь отдать им «мэви- идхэ»? Это что — действительно пароль?
— Пароль? Ты о чем?
Орловский, как мог, пересказал Анху свои догадки. Тот помотал головой:
— Что ты, Юрий! Никакой организации у нас не было и в помине. Мы были самые законопослушные советские граждане. И в первую очередь Учитель. Это не пароль. Это просто Главное Заклинание, «мэви- идхэ». Ты ведь знаешь, что это такое…
— Слушай, сейчас не до этнографии! — Юрию показалось, что с ним продолжают шутить. — Если это не пароль, надо соглашаться! Черт с ними! Если Сталин увлекается мистикой — пусть пополняет коллекцию! Вас же будут бомбить! У них зажигательные бомбы…
— Ты говорил… Нет, «мэви-идхэ» я им не сообщу. Хотя бы потому, что не знаю. Его вообще никто не знает. Знал Учитель: но ведь он потомок дхармэ и сам, между прочим, верховный жрец… Но даже если бы я знал, то все равно отдавать «мэви-идхэ» нельзя. Это ведь оружие — ключ ко всем боевым заклинаниям! Да нас сожгут в пять секунд! А затем полмира в придачу: Отец Народов способен еще и не на такое…
Орловский вздохнул. Похоже, Крапивин, всегда такой скептичный и рациональный, заразился в этом лесу прабабкиными суевериями.
Андрей, — вновь заговорил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Это все мистика — Сейчас речь идет о жизни и смерти сотен людей. Ты что, серьезно веришь в дхарские заклинания, «Истинный Лик» и приход Эннор-гэгхэна? Андрей, сейчас не времена Гхела Храброго! Мы же в двадцатом веке!
Крапивин сунул руки в карманы и молча слушал, никак не реагируя. Затем медленно распрямился, подняв ладони вверх. Юрий вспомнил: это был жест благодарности Высокому Небу.
— Я верю в Эннор-гэгхэна, Юрий. И все мы верим — Он придет, осталось недолго. Больше нам не во что верить… А что касаемо Гхела… Вспомни «Гэгхэну-цорху», поединок Гхела с Рыжим Мосхотом. Как убил его Гхел?
— Как и полагается в сказке. — Юрий пожал плечами. — Взмахнул ладонью — и тот лишился головы…
Рука Крапивина взметнулась вверх — резкий рывок, удар по воздуху, и в ответ — громкий треск: дерево, огромная старая ель на краю поляны, медленно, словно дивясь случившемуся, рухнуло на землю. Точнее упала его верхняя часть, срубленная невидимым ударом…
— Еще? — Андрей легко взмахнул ладонью, слово стряхивая невидимую пыль. Помнишь, Ранхай окружил себя огненным кольцом?
— Н-нет… не надо… — Юрий с трудом глотнул опустился на холодную землю. Это было, пожалуй, слишком. Фольклор, этнография… Он и сам много знал простенькое заклинание, которым можно было разрубить врага. Всего четыре слова…
— Мы кое-что умеем, — спокойно продолжал кна-гэгхэн. — Ты не думал, как это мы продержались здесь целых семь лет?
Орловский вспомнил слова комбрига… Вот тебе и окопные байки! Но ведь этого не могло быть! Он ученый, он верит в науку! Но срубленное дерево на поляне — тоже факт. Можно подойти, потрогать ровно стесанный обрубок ствола…
— Отдохнул, враг народа? — В голосе Андрея звучала усмешка. — Надо показать тебе еще кое-что. Ты говорил про «Истинный Лик» ~ так сказать, легенды про оборотней, характерные для многих европейских, равно как и для азиатских народов. Пережитки тотемизма и слепого преклонения перед природой… Только сядь покрепче. Сел?
— Да… — Юрий нервно кивнул. Самое жуткое, что он верил Крапивину. «Истинный Лик» — способность принимать иной облик…
Андрей тихо свистнул. В ответ послышался легкий шорох, к костру шагнули две высокие фигуры. Очень высокие… Такие, какими люди не бывают…
Анх извлек из недр плаща фонарик. Луч света упал на одного из ночных гостей, и Юрий почувствовал, как земля уходит куда-то вниз. Да, он уже видел такое на рисунке, что подарил ему когда-то Ваня Лукин. На рисунке, над которым он долго смеялся…
Они были огромны — метра два с половиной, а то и выше. Громадные лапы спускались к самым коленям, на пальцах вместо ногтей темнели кривые когти… Широкие, мускулистые плечи, покрытые густой шерстью… Странно, но чудища были в брюках — обыкновенных армейских брюках, правда коротковатых для таких великанов Андрей кивнул, и пришельцы присели к костру.
Свет пламени, упал на морды… И туг Орловский понял: это не звери. У чудищ были не морды — лица. Нечеловеческие, жуткие — но лица. Темные глаза смотрели на Юрия. Взгляд был осмысленным: чудища явно веселились, видя его реакцию. Одно из Них тихо зарычало.
~ А, извини, — усмехнулся Крапивин. — Юрий, это мой брат Вар, по паспорту Ваня. А это Коля, у него даже дхарского имени нет.
Вновь послышалось рычание, и над костром протянулись две когтистые лапы. Юрий закусил губу и осторожно подал руку. Легкое пожатие — его ладони едва коснулись. Очевидно, чудища сознавали свою силу.
— Еще не понял? — покачал головой Анх. — Попробуем так: закрой глаза, постарайся успокоиться. Прислушайся — и подожди минуту.
Орловский послушно зажмурился. Да, так легче. Можно представить, что он спит. Что он в своей камере и видит сон, начитавшись дхарского фольклора…
— Нет, он не услышит, он же не дхар!
— Услышит, Ваня! Мы же пробовали, помнишь? Голоса были рядом, но шли не от костра, а откуда-то изнутри, рождаясь сами собой в его сознании. Один он узнал сразу: это говорил Андрей. А второй…
— Юрий, ты слышишь меня?
— Да… — Глаза он по-прежнему не открывал — Слышу? Что это?
— Не говори вслух. Просто думай. Ну вот видите, ребята…
«Ребята»… Ваня и Коля. Трехметровые гиганты с жуткими черными лицами…
— Здравствуйте, Юрий Петрович. Я Ваня Крапивин. Мне брат про вас рассказывал…
— Добрый вечер, Юрий Петрович. Я Николай… Он их слышал, хотя никто не произнес ни слова.
Телепатия, то, что он считал эстрадным фокусом? Но телепатией владеют люди…
— Ладно, открывай глаза, Юра. Представление ужасов закончилась!
Орловский вновь послушался — и обомлел. Никаких чудищ не было. У костра сидели трое: Андрей и двое молодых безбородых парней, все в тех же брюках, правда, без рубашек. Крапивин снимал с плеч плащ, очевидно, чтобы гости не простудились.
— Юрий Петрович, вы нас уже не боитесь? . Ваня, брат Андрея… Скуластое лицо, светлые волосы — очень похож на старшего Крапивина. Коля совсем другой — темноволосый, с тонкими интеллигентными чертами… Славные ребята, но что он видел пять минут назад?
— Андрей, это… это был гипноз да?
— Гипноз… Ладно, парни, марш на пост… Легкий шелест — и возле костра их вновь было двое.
— Гипноз… Эх, Юра, ученый ты человек! Ну вспомни, ты же должен знать: дхары — не люди. Понимаешь? Мы другие, совсем другие…
Они были как свет. Они были всегда — сколько существует Высокое Небо. Когда возникла земля, они научились принимать видимый облик — человека и зверя… Эти слова, прочитанные в книге, лишь удивили. Теперь, услышанные у затухающего костра, — вселили страх…
— У меня мало времени, Юра. — Крапивин начал сворачивать новую самокрутку, и Орловский мельком подумал, где осажденные берут табак. — Надо собрать Й'хасу — совет… Поэтому я — коротко, а ты хочешь верь, хочешь нет… В общем, мы не люди. Если тебя пугает такая формулировка, то скажем так: дхары — народ, обладающий редкими природными способностями, неизвестными другим людям. Разницы нет… «Истинный Лик» ты уже видел. Кажется, товарищи красноармейцы принимают нас за ручных
