вовремя сбежавший из мэрии от Сан Саныча в коммерческую структуру супругов Савенко, и играющий роль связующего звена между чиновниками и коммерсантами — чрезвычайно ответственная и очень рискованная часть работы, особенно для компании связанной с землеотводами. Рискованная, но денежная.
Олег был не только замом, но и совладельцем фирмы — на десять процентов капитала. И старым другом семьи, что добавляло ему ответственности.
— Вы куда?
— Неприятности, Олег, — они быстрым шагом вышли на лестницу, ведущую к выходу во внутренний дворик офиса.
Здесь было уже чуть жарче, охрана у выхода была в легких рубашках с короткими рукавами.
Тарасов, уловивший в голосе Оксаны тревогу, последовал за ними.
— Ксана, Сергей! Я могу помочь?
Здесь, когда подчиненные их не слышали — они могли называть друг друга на «ты».
— Пока нет, дружище. — Савенко попытался распахнуть перед женой двери, но охранник, молодой парень под два метра ростом его опередил. Из дверного проема пахнуло жаром.
— Я тебе перезвоню, в случае чего.
— Что-то серьезное? — спросил Олег с тревогой в голосе. — На тебе лица нет, Сережа…
— Пока еще не знаю, — соврал Савенко через силу.
Ну, что он мог ему сказать? Что, вообще, и кому можно говорить в такой ситуации?
Раскаленный на бетонном покрытии, словно масло на сковородке, воздух, ударил по их лицам горячей подушкой зноя — дыхание сразу затруднилось.
У самых дверей офиса, во внутреннем дворике, стоял уже готовый к выезду «Митцубиси Грандис», и они нырнули в его кондиционированное нутро, как летучие мыши, прячущиеся в пещеру от яркого солнечного света.
— Домой, пожалуйста, — приказала Оксана водителю, и принялась набирать на клавиатуре мобильного телефона номер.
— Не стоит, — посоветовал Савенко. — Если ты по этому поводу — учти, нас наверняка слушают.
— Толик, дай трубку, — попросила Оксана, и водитель мгновенно вынул свою «Нокия» из держателя на приборной доске.
— Куда? — спросил Сергей.
— У меня есть знакомый в пограничной службе. Если они могли пересечь границу, то только по Галкиному паспорту, вписать туда детей, даже чужих, через доверенность, или просто взять разрешение на выезд если надо — пять минут дела. Особенно, через знакомого нотариуса. Есть! Отлично! Саша! Это Савенко. Оксана. Да, да… Я тоже. Как ты? Как Люда? Естественно! Помню, конечно… Обязательно, как только выдастся свободная минута… Саша, я к тебе по шкурному и ОЧЕНЬ срочному вопросу. Мне нужно знать, когда и куда вылетела и вылетела ли, ближайшие шесть часов некая Никодимова Галина Олеговна, 1983 года рождения. И были ли с ней дети — девочка и мальчик.
Она замолчала, слушая собеседника.
— Да. Ты понял правильно. Нет. Никуда и никому не сообщать. Ни в коем случае. Да, я знаю, что делаю. Нет. Личная просьба. Просто узнай — и все! Да, на эту трубку. Быстро сможешь? Хорошо.
Она дала отбой.
— Минут двадцать. Если они улетали из Киева — то меньше.
— А если не улетали?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Если они здесь, значит все гораздо хуже, чем можно предполагать.
«Грандис» уже встрял в «пробку» на Набережной, тянущуюся от самого Речпорта и далеко за Рыбальский мост.
Трафик в Киеве с каждым днем становился все напряженнее, и уже вполне походил на движение в крупных европейских городах, во всяком случае, по количеству пробок.
— Зачем они выбрали Панаму? А если и выбрали — зачем они тебе об этом сказали?
— А что можно предпринять в таком случае? Рвануть за ними?
— Хотя бы. Туда, если не ошибаюсь, и виза не нужна.
— За мной они точно будут смотреть днем и ночью. А до Панамы — часов двадцать лету, если с пересадкой во Франкфурте и в Гаване. А через Нью-Йорк и того дольше…
Оксана посмотрела на него внимательно, и до Савенко дошло, что он сейчас сказал.
— Вот именно, — подтвердила его догадку Оксана. — Не бьется. Не могли они туда долететь даже «Конкордом»! Я уехала из дома в 7.30. Ты — на полчаса раньше. Они еще были дома. Галка пришла только в полвосьмого, мы с ней в лифте, внизу встретились. Какая Панама? Сейчас еще пяти нет. Или они еще и не долетели, болтаются где-то во Франкфурте, или он тебе врал, и Сашка с Натальей никуда не улетали. Здесь они, здесь…
— Как ты думаешь, Галку они купили?
— Не знаю, — Оксана задумалась, — исключить это нельзя. Но вот и верить в это не хотелось бы.
Галка работала у них три с лишним года и могла считаться почти что членом семьи. Сергей и Оксана помогали ей поступить на вечерний в Шевченко, и считали ее, скорее уж, родственницей, чем работницей по найму.
Они проговорили о случившемся всю дорогу (Толик, бывший военспец с завода Малышева, отличался немногословностью, и все об этом его качестве знали) не затрагивая при водителе только одну тему — задание, которое дал Алекс Сергею.
Дома не было никаких следов насилия.
Действительно, не хватало дорожной сумки, которая всегда стояла в стенном шкафу в прихожей. Некоторой одежды детей, Галкиного МП-плейера, который вечно валялся в Сашкиной комнате возле компьютера. И, главное — свидетельств о рождении детей, которые всегда лежали вместе с их паспортами в открытом секретере, а не в стенном сейфе, замурованном в их спальне.
Пока они осматривали квартиру, зазвенела трубка водителя, перезванивал Оксанин знакомый из пограничной службы.
Разговор длился несколько минут, во время которых Сергей, не куривший уже лет пять, нашел в секретере вскрытую пачку дамских сигарет, и подряд выкурил несколько — по две затяжки на каждую.
— Границу они не пересекали, — сказала Оксана, отключившись. — Во всяком случае, под этой фамилией. Он попробует узнать, не помнит ли кто женщину с двумя детьми, проходившую контроль. Но на это нужно время.
— Я все думаю, почему Натка и Саша нам не позвонили перед отъездом? Что им такого рассказали? Ты же знаешь, они всегда звонят, когда идут куда-нибудь…
— Да что угодно, — отмахнулась она. — Что это сюрприз от родителей, путешествие, мало ли… Что мы ждем их там. Они же дети…
— Что дальше? Что будем теперь делать?
— Ничего, Сергей Савельевич, — сказал весело Алекс, входя в гостиную. — Пока — ничего. Здравствуйте, Оксана Михайловна! Я — тот самый Алекс. Вам супруг, наверное, уже рассказал. Что ж вы двери не закрываете? Я понимаю, дом элитный, но все рано — двери на распашку, входи, кто хочет! Непорядок это!
— Не могу сказать, что рада вас видеть, — сказала Оксана, смерив Алекса взглядом.
— Ну! — Отозвался Алекс, окидывая окружающую обстановку профессиональным взором, — так я и не любимый дядюшка из Жмеринки, чего мне радоваться? Прекрасный декоратор постарался! Просто мастер! Вы мне телефончик не дадите? Я, знаете ли, тоже ремонт затеял…
— Если не прекратите паясничать я постараюсь дать вам в морду, — пообещал Савенко, серьезно.
— Так вы же уже пробовали! — изумился Алекс. — Неужели есть желание повторить?
— Желания нет. Есть необходимость.
