Квадриллос отошли на край арены, в ожидании момента, когда потребуется их участие. Пеоны Карлитоса побежали за первым быком. Появление на арене быка, было встречено диким ревом толпы.
Карлитос стоял в центре арены с красным плащом в руке.
— Он мастер стиля Вероники, лучший матадор после легендарного Манолете из Испании. Это очень изящный стиль, — объяснил Гверро.
Карлитос взмахнул плащом и отскочил в сторону. Разъяренный бык пронесся в нескольких дюймах от него. И еще раз, и еще. Толпа подбадривала своего кумира криками.
Гверро нахмурился:
— Он неподражаем, — сказал он. — Хосе никогда не сравнится с ним в Веронике.
— Значит мы проиграем? — живо спросила Елена.
— Никто на Фаланге не может сравниться с Карлитосом в стиле Вероники.
— Почему бык не изменит направление? — спросил Пьер. — Ведь стоит ему слегка отклониться в сторону и Карлитос окажется на его рогах.
— Это хорошо подготовленный бык, — сумрачно ответил Гверро. — Их специально воспитывают так, чтобы они могли бежать только по прямой. Если матадору достается такой бык, он может рассчитывать на триумф. Карлитосу улыбнулась фортуна. Мы можем только надеяться, что Хосе тоже повезет и ему тоже достанется подобный бык.
Матадор пропускал животное восемь раз, пока не нанес удар.
Пеоны вывели следующего быка.
— Снова обученный, — простонал Гверро.
— Какие странные рога у этого быка, — сказал Лоранс.
— Мясные быки действительно имеют более короткие рога. Но эти быки были специально выращены для боя, им нужны широкие и длинные рога, — объяснил Гверро.
— Это не так, — возразил Лоранс. — Прежде чем стать поваром, я был мясником, и я хорошо знаю, какие рога бывают у самых разных пород. И я вижу, что…
В этот момент Карлитос нанес завершающий удар и трибуны взорвались криками и аплодисментами, не дав договорить Пьеру.
Карлитос победоносно прошествовал по арене, а за ним шли ассистенты и несли награду: два уха, хвост и копыто.
— Высшая награда, — сказал Гверро с отчаянием в голосе.
Теперь на арену вышел Перико. За пять минут он полностью оправдал свою репутацию.
Елена закрыла глаза. Казалось, она избегает смотреть на убийство. В этот момент Перико нанес удар. Зрители наградили его аплодисментами. Перико получил два уха и хвост.
Настала очередь Хосе. Кто-то из толпы закричал:
— Лорка! Лорка!
Дорн Хорстен вопросительно посмотрел на Гверро, который качал головой.
— Они специально распространяют слухи. Они знают, что Хосе из партии Лорка и что будет, если он станет каудильо.
Марта оглядела трибуны и сказала Елене:
— Я удивляюсь, почему не видно вашего друга-инженера.
Глаза Елены широко раскрылись. Она пробормотала:
— Инженер по электронике… — и быстро обернулась к Марте: — Ты не помнишь, что о нем сказал помощник полковника Сегуры, когда они приходили к нам в номер?
Марта закрыла глаза и сказала:
— Помощник сказал: «Скорее всего, она имеет в виду техника для корриды, сеньор полковник. Он прибыл на том же корабле. Сеньор Зогбаум».
— Техник для корриды, — повторила Елена. — А зачем в корриде нужен техник? Да еще по электронике?
Лоранс не слышал ее. Он смотрел на нового быка — быка Хосе, который кружился вокруг него, поднимая столбы пыли.
— Как мясник, — бормотал он, — я могу уверить вас, что более странных рогов я не видел. Это не…
— Это не рога, это антенны! — крикнула Елена. — Быстрее, Пьер! Это нечестная игра. Марта, оставайся здесь и держи глаза широко открытыми. Дорн, беги с нами, — она спрыгнула на край арены, через секунду за ней последовали Пьер и Хорстен.
— Это должно быть где-то рядом с ареной. — Елена лихорадочно оглядывала арену. — Что это?
— Это один из лазаретов, — ответил Пьер. — На всякий случай, как сказал Гверро. Позади него часовня.
— Темные окна, — воскликнула Елена. — Поляризованное стекло! Нам туда.
Двое людей из Гражданской охраны пытались помешать им, но отлетели под могучими ударами Дорна Хорстена. Елена кинулась к двери. Дверь была тяжелой и оказалась запертой изнутри.
— Дорн! — позвала она. Хорстен налег мощным плечом на дверь. Позади них взревели трибуны.
Наконец дверь поддалась и они ворвались внутрь. Там за контрольным пультом сидел Ферд Зогбаум под охраной полицейских.
У одного из окон стоял с биноклем офицер Секретной Полиции. Как раз в этот момент он скомандовал:
— Правый рог, быстро!
Руки Ферда Зогбаума заплясали над пультом.
— Пьер! — крикнула Елена.
Шарики, один за другим, выскочили из руки Пьера. Комната наполнилась треском коротких замыканий и дымом сгоревшей изоляции.
Елена подошла к Зогбауму и сказала:
— Неужели тебе не стыдно?
Он посмотрел на нее:
— Сказать по правде, стыдно. Но я ничего не мог поделать. Раньше у них был другой техник, с Земли, но он умер. Здесь у них нет людей, умеющих работать с этими устройствами, а они используют их при каждом значительном бое.
Хорстен выглянул в окно, предварительно отбросив офицера к противоположной стене.
— Я предполагал что-нибудь в этом роде с самого начала. — сказал он. — Управляемая коррида. Электроды вставлены в мозг животного и радиосигнал с контрольного пульта приказывает ему бежать прямо, ударить вправо или влево.
Позади Пьера появились Марта и Гверро.
— Что вы обнаружили? — спросила Марта.
— То, что и думали! — воскликнула Елена.
— Хосе, — безучастно произнес Гверро. — Он серьезно ранен и удален из корриды.
— Значит… значит мы не сможем победить.
— Нет, — раздался новый голос — голос полковника Сегуры. — Вы не сможете победить — ни партия Лорки, ни агенты Секции «G». Вы проиграли. Через пятнадцать минут все будет закончено. Или Карлитос, или Перико будет объявлен новым каудильо и вы все предстанете перед судом.
— Еще не все закончено, сеньор торопыга, — презрительно сказала Елена. — Марта, Пьер, Дорн, идемте к столу судей.
— Зачем? — с надеждой спросил Лоранс.
— Потому, что я вспомнила кое-что из древнего закона, который читала нам Марта.
Дорн как ледокол раздвинул кольцо полицейских у входа. Толкаясь в шумной толпе, они добрались до судейского стола.
Пара людей из Гражданской Гвардии попыталась задержать их, но Дорн отбросил их, как котят. Тоненькая фигурка Елены предстала перед тройкой судей. Она сказала:
— Я заявляю себя в качестве участника фиесты!
На лицах судей отразилось замешательство. Тут за их спинами появился полковник Сегура и, наклонившись, что-то им прошептал.
Один из судей сказал:
— Сеньорита, это очень серьезное дело. Сейчас не время для шуток. Хосеито удален из корриды, но два быка еще остались.
— Я не шучу, — заявила Елена. — Я требую, чтобы мне позволили участвовать.
— Эй, — вклинился Хорстен. — А как насчет меня?
— Ты, неуклюжий увалень, — бросила Елена через плечо. — Пропусти меня. У меня есть идея! — и обратилась к судьям: — Мы ссылаемся на древний закон. Марта? Часть, касающаяся открытия обмана в Национальной фиесте брава.
Марта, закрыв глаза, продекламировала:
— Кодекс фиесты брава, статья восьмая, часть вторая. Если участник докажет обман в Национальной фиесте брава, он может вступить в корриду, даже если он был до этого удален.
— Вот! — торжествующе заявила Елена. — Я заявляю себя в качестве участника. Доказательства обмана вы можете найти в так называемом «лазарете». Быки управлялись по радио, через электроды, вживленные им в мозг.
Судьи поглядели друг на друга. Сегура снова что-то прошептал им и один из судей обрадованно сказал:
— Но ведь вы женщина!
— Марта!
— В кодексе ничего не говорится против участия женщин в фиесте брава. Женщины-матадоры были известны. Можно сослаться, например, на июньский, 335 года по летоисчислению Фаланги номер журнала «Коррида»: «Сеньорита Октовиана Гонзалес завоевала два уха на корриде в городе Нуэва Мадриде на Плаза дель Торес».
— Но вы преступники, да к тому же еще и инопланетники!
— В законе Фаланги нет ничего, что запрещает преступникам участвовать в корриде. Я — временная гражданка Фаланги и, следовательно, могу в ней участвовать.
