— Если Слоник жив, — сказал тихо секретарь, — то его надо прятать, кормить и вообще потребовать что-то, наконец!
— Вот! И я про то же. Чего шелушиться? Пара дней ничего не даст, а с нами может кто-нибудь связаться. Едем домой, с женой мириться буду!
Мириться Федя решил не просто так, а с подарком. Он приказал шоферу ехать в зоопарк, выбрался из машины угрюмый и объяснил, что зоопарки навевают на него тоску. Но вернулся обратно через полчаса веселый, с павлином под мышкой. Павлин придушенно култыкал и норовил ущипнуть.
— Удивляюсь я на тебя, Федя, — задумчиво сказал секретарь, сняв пальто и накрыв скандального павлина. — И почему это ты не купил, к примеру, лошадь. Белую, а?
— Была такая мысль, — вздохнул Федя. — За что я тебя люблю, так это за то, что мои мысли всегда к тебе приблудятся! Но на кой ей лошадь, скажи? Этого хоть можно в курятник на зиму засунуть, а лошадь… На ней скакать надо, представь, Наталья… ой, не могу! На лошади верхом! Это ж какая должна быть лошадь!
Федя смеялся до слез, с подвываниями. Секретарь улыбался, глядя в окно.
— Кусается! — радостно сказал Федя, проталкивая его в машину. Хвост не помещался. — Осторожно! — кричал Федя ошарашенному секретарю. — Самую красоту не прищеми!
Дом встретил Федю полнейшим молчанием. Все, кто мог, попрятались где попало. Охранник у ворот прятал глаза.
Федя вытолкал павлина на снег, тот стал отряхиваться и ходить кругами. Федя хлопал ему в ладоши, поглядывая на окна.
— Подожди, Федя, — сказал секретарь и достал оружие. — Не нравится мне это, не заходи в дом. Я посмотрю все и позову тебя. — Он осторожно взошел на крыльцо.
Федя огляделся и заметил странную тишину вокруг.
— Наталья! — крикнул он. — Гляди, кого я тебе привез!
Павлин тащил свой хвост, подметая легкий снежок.
— Нет ее, — сказал секретарь, выходя. — Третий день нет, все боятся тебе показаться на глаза. А так все в порядке.
— Тьфу! — Федя сердито топнул ногой. — До чего бестолковы, небось к сестре укатила, обиделась! Спроси, кто ее увозил, делов-то!
— Никто ее не увозил. Пошла в баню париться, три часа прошло, тогда решили посмотреть, а ее нет.
— А машина?
— Не брала.
Федя озадаченно осмотрел двор, ограду. Он еще не успел испугаться или рассердиться, просто решал простую задачку: куда могла подеваться большая Наталья из бани, так что ее никто не заметил. Он вошел в дом и обошел его.
— Все осмотрели, — сказали ему. — И чердак, и подпол. Вся одежда на месте, сами гляньте, но документов нет.
— Побрякушки? — спросил Федя наконец, забеспокоившись, и суетливо открыл небольшой сейф. — На месте…
Он побродил еще минут пять по дому. Выбежавшая откуда-то Матрешка забрала с улицы замерзшего павлина.
— А эта, подружка сердечная! — закричал Федя, углядев ее на улице.
— Не знает она, ревела два дня, искала.
— Ей пореветь, знаешь! Но этого же не может быть! У меня же такая охрана.
— Ты, Федя, не злись. Разве мы когда чужого сюда пропустили хоть раз? А в тот день все разъехались, остались только свои. Мы же не могли подумать, что нужно и отсюда охранять. Да если бы она просто уехала, не было приказу ее останавливать и не пускать!
— Но она же не уехала, она исчезла! Ее сестра!..
— Звонили. Мы тебе потому и не сообщали, думали, вот-вот найдем. И сестре, и по тем телефонам, что в ее книжке записаны… Ни в парикмахерских, ни в казино ее не было. Получается, что она ушла в чем была, с маленькой сумочкой.
— Она бросила меня! — сказал удивленно Федя. — Я ее выпорол, она обиделась и бросила меня. Убью, заразу, остригу налысо! Когда найду.
— Киношник, — сказал задумчиво секретарь.
— Нет! — ужаснулся Федя и замахал на него руками. — Этот недоносок? Я не верю.
— А ты проверь.
— Ну почему я и его не выпорол! Ведь хотел, хотел!
— Потому что он был твой гость. Сколько людей послать?
— Сколько? Да не знаю я, не знаю! Я его мизинцем пришибу! Ну пошли двоих, чтобы удобней было его нести.
Ангел Кумус готовил самый большой и крепкий кол. Завтра должно было наступить полнолуние, значит, послезавтра кол уже годился к употреблению. Ангел любовно поглаживал обработанную древесину, чуть влажный ствол молодой осины издавал пронзительный и тревожный запах.
Запиликал домофон. Ангел снял трубку, но ничего не говорил. Кто-то очень сердитый у двери подъезда обозвал его придурком и потребовал открыть дверь, угрожая в противном случае повыдергивать все ноги. Ангел задумчиво осмотрел свои ноги. Через пару минут стали стучать уже в дверь. Прислушавшись, Ангел понял, что там двое. Он притащил из ванной пару ведер воды и разлил их на полу. Быстро поставил и включил несколько телевизионных ламп. Подготовил камеру. Ящик с дымовыми шашками стоял в самом захламленном углу в монтажной, пришлось повозиться, а в двери уже ковырялись отмычкой. Ангел, ступая осторожно, прошел через белое пространство комнаты к сейфу, набрал подсмотренный код и достал оружие.
Потом он включил камеру, отодвинул на двери длинный засов и медленно открыл дверь на себя.
Два бравых мальчика, постояв несколько секунд, ринулись в квартиру. Они растянулись на мокрых голубых плитках почти одновременно и проскользили еще по инерции. Выругавшись, попытались быстро встать, но продолжали падать, как в смешном кино. А из углов странной белой комнаты на них надвигался белый клубящийся дым, как в фильмах ужасов.
— Атас! — крикнул один из них. — Газы!
— Да нет, — сказал от двери Ангел. — Это дымовые шашки.
С перепугу мальчикам показалось, что низкорослый худой человечек держит у себя на плече что-то вроде небольшого дальнобойного орудия. Отмахиваясь от клубов дыма, они встали и достали оружие. Один из них не выдержал слепящего света и выстрелил в лампу. Лампа вспыхнула и взорвалась.
Ангел спокойно продолжал снимать.
— Ну ты… — неуверенно сказал стрелявший, тяжело дыша. — Что это ты делаешь тут, придурок?..
— Отойдите немного в сторону, — сказал Ангел, — вы закрываете второго актера.
Нервный мальчик поднял руку и навел на Ангела пистолет.
— Эй, — сказал второй, — нам сказали привезти его, а не… — Он убрал оружие и улыбнулся Кумусу.
— А я что, по-твоему, делаю! Брось это с плеча! — скомандовал нервный Ангелу. — Пойдешь с нами!
— Куда бросить? — изумился Ангел и перестал снимать.
— На пол, идиот!
— Вы с ума сошли, — сказал Ангел и обиделся.
Нервный выстрелил. Камеру вышибло из рук Ангела, она с грохотом упала на пол. Ангел смотрел на черное месиво у его ног с таким отчаяньем и ужасом, открыв рот, что стрелявший захохотал.
Тогда Ангел левой рукой почти ленивым движением достал из-под рубашки навыпуск свой пистолет и выстрелил в смеющееся лицо.
