глазок.
— Это я, детка. — За дверью стоял Казимир, стараясь отдышаться.
Ева удивленно распахнула дверь.
— Извини. Без приглашения и с пустыми руками. Детка, тебе надо спрятаться подальше, я случайно услышал разговор.
— Проходите же! — Ева почти силой затащила его в кухню и усадила.
— Мы все ходим под Богом, и вмешиваться в свою судьбу бессмысленно и глупо, но иногда хочется верить, что нужно только подсуетиться, куда-то прибежать, и все! Что-то изменится, кого-то спасешь… Это детское в человеке, тебе не кажется?
— Налить чаю? — спросила Ева.
В кухню зашел Володя, надев джинсы.
— Нет, радость моя. Приветствую вас, молодой человек, вы очень красивы. Да. Что я хотел сказать? Возьмем, к примеру, мою дочь. Вы, вероятно, уже знаете мою дочь, я столько о ней рассказываю. Я всем рассказываю, всем, кого кормлю. Если я спрошу, как моя дочь готовит те пирожки, кто-нибудь обязательно скажет. А ведь ее нет, моей дочери нет уже давно. Она умерла, ее нет.
Ева показала жестами Володе уйти.
— Она умерла, а в моих рассказах выходит замуж, ругается с мужем, рожает детей, разводится. Это так все странно. Если бы она жила на свете, наверное, все так бы и было, навряд ли бы мы жили вместе. Она была бы далеко, выходила замуж, рожала. Я бы ее не видел, а просто знал о ней, так какая же разница, спрошу я вас? Какая разница для меня? Никакой. Что я хотел сказать? А, да. Некоторые люди, которых я кормлю… Они не очень хорошие люди, но кормить, как и лечить, надо всех, правда? И потом, когда я вот так оживляю свою дочь, я уже Не понимаю толком, что хорошо здесь вокруг, а что плохо. Ты очень красива, моя дочь не так красива, она растолстела с годами. Да. Тебе хотят причинить зло, а ты самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо видел. Поэтому я и решил сказать тебе об этом. Я принес тебе адрес. Это адрес моей дочери. Правда, все это странно? Дочери нет, а адрес есть. Так вот. Это в Польше, возьми, уезжай сразу. Вот тебе деньги, у меня много денег, зачем они мне. Я представляю, как через несколько лет вдруг решу приехать на родину… к дочери, а там ты с детишками, поляки настоящие очень красивы! Вот и получится, что я изменю своими фантазиями мир, а?
Ева стала на колени возле Казимира и обхватила его ноги руками.
— Ну-ну! — погрозил он ей пальцем, освобождаясь и вставая. — Ты очень красива и очень раздета, и ты совсем не моя дочь, а? Раз ты не в Польше и без детишек? Я лучше пойду, а то твой молодой человек набьет мне лицо.
— Как ты могла? — спросил повышенным голосом Володя, когда Ева закрыла дверь и устало села у стены на пол. — Ты взяла деньги у сумасшедшего старика, ты ходила перед ним в одном полотенце! И что это за прыжки с пистолетом, хватит на меня давить!
— Действительно, хватит! Снимай штаны, займемся делом!
— Нет, — отбивался Володя, начав дрожать от ее прикосновений.
— Да у нас с тобой ничего другого так хорошо не получается.
Володя отнес Еву в комнату, положил ее очень осторожно на ковер и провел руками от груди вниз, к бедрам, снимая полотенце.
В дверь позвонили. Володя заметил почти неосознанное движение Евы к оружию: не открывая глаз, она протягивала руку к своему пистолету на стуле. Володя раздраженно схватил его первым и зашвырнул подальше. Потом он лег на Еву, прижимая ее своим телом и не давая ей пошевелиться, сцепив свои пальцы с ее и расставив далеко в стороны руки.
Выбившие дверь люди Макса — их было трое — ворвались в квартиру и уставились на голую парочку на полу. Один из них хотел пройти в комнату, но его остановили.
— Не мешай, — сказали ему. — Видишь, люди трахаются!
Володя повернул разгоряченное лицо и собрался выругаться от души, когда беспокойный исполнитель подбежал и ударил его по голове. Володя обмяк, успев совершенно искренне удивиться, что и отразилось на его лице перед тем, как он дернулся расслабленно и затих на Еве. Ева сбросила его с себя осторожно, села, обняв колени руками, и быстро оглядела комнату, ища пистолет.
— Вам кого, мальчики? — спросила она, вздохнув.
— Нам бы Еву Курганову. — Мальчики совершенно заторможенно смотрели на Еву, только ударивший Володю ощупывал одежду, валявшуюся на полу.
— Это я. Я вам нужна голая или одетая?
Мальчики неопределенно хмыкнули и переглянулись. Ева отыскала взглядом пистолет и поняла, что не достанет его в два переката по полу. Старший из исполнителей еще раз внимательно осмотрел Еву, потом возбужденных покрасневших мальчиков и отрицательно покачал головой. Мальчики грустно вздохнули и сняли со стула одежду Евы. Ощупывая каждый предмет, они бросали ей по очереди маленькие трусики, колготки, невесомую блузку, свитер и шерстяные брюки.
Когда Ева оделась, старший потребовал показать ему удостоверение или паспорт. Ева протянула руку к сумочке медленно, один из мальчиков успел проявить рвение и схватил сумочку первый.
— Ничего, — сказал он, быстро пошарив в ней и доставая документы.
— Она, — удовлетворенно сказал старший, посмотрев паспорт. Он снял в коридоре с вешалки куртку, ощупал ее и подождал, пока Ева обуется.
Ева присела, завязывая шнурки. Посмотрев осторожно через плечо назад, Ева отметила, что все мальчики стоят профессионально, достаточно далеко от нее. Одним броском не достать.
Спускались по лестнице не спеша, Ева шла второй, никто из мальчиков так и не нарушил дистанцию.
Выходя из подъезда, Ева задержалась, с удовольствием вдыхая холодный мокрый воздух. Она огляделась и увидела машину Волкова, недалеко от нее другую, которая вела ее от управления, но еще стояли черная «Волга» и новенький блестящий джип. Из «Волги» вышел мужчина и шел к машине Волкова. Он уставился на Еву в окружении мальчиков, неуверенно остановился и оглянулся на свою машину. Из нее вышел еще один и стоял, разглядывая группу у подъезда.
— Эй, — крикнул он неуверенно. — Это что тут такое? — Он приехал с напарником сменить Волкова, только что съел полкило горячих пончиков и предполагал вполне спокойно их ночью переварить, сидя в машине у подъезда.
Старший из исполнителей быстро затащил Еву в подъезд и прикрыл ее собой, наставив на нее оружие — короткоствольный автомат, приказав не двигаться. А двое других открыли огонь по машине и по любителю пончиков.
Волков судорожно завел свою машину и успел развернуться до того, как его стали поливать из автомата. Ему изрядно попортили бампер, но он успел вырваться из двора, сшибая по пути лавочки и мусорные баки.
Еву провели к джипу и быстро затолкали на заднее сиденье.
Выглянувшие в окна любопытные жильцы увидели у подъезда черную «Волгу» и двоих валяющихся на земле мужчин. Они громко и возмущенно стали переговариваться, ругая распоясавшуюся мафию, наиболее смелые спустились во двор. Приехавший по вызову патруль определил по документам убитых, что они работали в специальном охранном агентстве МВД.
Еву отвезли недалеко, в центр города. Открыв металлические ворота, джип въехал в большое складское помещение. Ярко светили лампы дневного света, заливая голубым свечением штабели коробок и две машины в глубине длинного ангара. Еву осторожно и крепко взяли за руку чуть повыше локтя, обозначив болезненным толчком в бок дуло автомата. Подвели к металлической двери, набрали код. Старший из группы поднял голову к небольшому глазку видеокамеры. Дверь щелкнула и открылась.
Ева увидела огромную комнату с множеством уютных уголков, образующих самостоятельные места отдыха, с набором диванчиков, кресел, со своим освещением, небольшими столиками и телевизорами. Таких мест было пять. Почти в середине комнаты стоял огромный стул, на нем сидел огромный человек, задумчиво грызя спичку. Возле него словно заблудился крошечный столик на колесиках с бутылками, стаканами и ведерком со льдом. Сзади странного толстяка стоял другой стол, большой, с металлической столешницей, внутри которой была дыра. На столе лежали инструменты, назначение которых Еве было
