Мирта, а как вернуть вещи и книгу, станет ясно на месте. Естественно, ни о каком открытом бое не может быть и речи, все нужно сделать тихо и незаметно.
Запутанными тропами Нафтулла повел их в горы. На одном из перевалов он придержал коня и показал плетью на далекую гору, к которой прилепилось несколько домишек, казавшихся отсюда не больше ногтя на мизинце.
— Крепость исмаилитов, — сообщил купец и начал спускаться в долину.
Капитан на глазок прикинул расстояние и удивленно покачал головой: оказывается, за ночь они проделали немалый путь. Надо надеяться, что у диких горцев нет оптических приборов, позволяющих наблюдать за дальними перевалами. Хотя такие приборы им с успехом заменят люди, высланные для поиска беглецов, и система сигналов зеркалами или дымными кострами. Вряд ли фидаи Имама легко смирятся с исчезновением дорого доставшейся им добычи.
Тем временем маленький отряд спустился в долину и погнал коней вдоль каменистого русла быстрой холодной речушки. Потом снова карабкались на перевал, виток за витком проходя казавшийся нескончаемым серпантин тропы. Прохладный ветерок приятно остужал разгоряченные лица, тонко посвистывал в ушах и закручивал маленькие пыльные смерчи между камней. Нафтулла давно замолк. Втянув голову в плечи он словно хищная птица, настороженно поглядывал по сторонам: так стервятник, сидя на вершине горы или дерева, ищет чем бы поживиться. Старый шейх казался абсолютно безучастным — он сидел впереди сына и полуприкрыв незрячие глаза, мерно покачивался в такт движению лошади. Али-Реза бережно придерживал его одной рукой, обняв за талию, а в другой — держал поводья.
Неожиданно Нафтулла оживился, вновь повеселел и беспокойно заерзал, то и дело приподнимаясь на стременах. Он жадно втягивал ноздрями воздух и улыбался. Сделав знак Кутергину подъехать ближе, купец сообщил:
— Желтый человек рядом.
Федор Андреевич быстро окинул взглядом окружавшие их горы, но ничего не заметил: не видно ни лагеря вольных всадников, ни укрепившихся на господствующих высотах стрелков, ни движения конных. Отчего торговец уверен, что Мирт рядом?
— Их выдал дым, — довольно усмехнулся Нафтулла. — Я чувствую запах гари костров.
Капитан тоже принюхался. Ветер доносил характерный запах гор — раскаленных солнцем камней и пыли, травы и снега на дальних вершинах. Может быть, обоняние азиатов значительно тоньше?
— А я не чувствую, — сухо заметил Кутергин и обернулся к Апи-Резе. — Ты ощущаешь запах гари?
— Нет, — помедлив, ответил тот.
— Тогда вы поверите своим глазам, — ничуть не смутившись, заявил Нафтулла.
В молчании они достигли перевала, и там торговец показал в конец узкого ущелья. Далеко внизу, на берегу ручья, паслись стреноженные кони, стояло несколько шатров, у костров, от которых тянулись сизые тонкие ленточки дыма, копошились маленькие фигурки людей. Неужели это лагерь Мирта? Вдруг купец ошибся и вывел к стоянке каравана или биваку отряда фидаи, высланных на поиски сбежавших пленников? Вновь попасть в руки фанатиков не хотелось. Привстав на стременах. Федор Андреевич попытался получше рассмотреть, что творится в ущелье. Однако расстояние оказалось слишком велико, а о подзорной трубе оставалось лишь мечтать.
— Не сомневайся, это Желтый человек, — уверенно сказал Нафтулла. — Видишь, у шатра бунчук? Это его знак.
— Что он делает здесь? — ни к кому не обращаясь, задумчиво спросил Али-Реза.
— Ищет вас, — ухмыльнулся купец. — Вернее, твоего отца.
— Как Мирт может знать, что мы бежали? — недоуменно поднял брови слепой шейх.
— Он знает, кто вас отбил у него, — спешившись, объяснил Нафтулла, — поэтому держится поблизости от крепости исмаилитов, надеясь снова заполучить пленников. Желтый человек настойчив и отважен, жесток и силен. У него много людей и денег. Он не уйдет.
Торговец отвел свою лошадь в тень скалы, намотал поводья на руку и присел на корточки, ожидая, что решат делать его спутники. Они тоже спешились и завели коней в укрытие. Али-Реза усадил отца на седло и вместе с капитаном начал рассматривать лагерь Мирта. Судя по движениям маленьких фигурок, там было все спокойно. Федор Андреевич отметил: Мирт не забыл выставить часовых для охраны пасущихся лошадей и подступов к биваку. Наверняка Желтый человек имел военный опыт и разбросал вокруг замаскированные секреты, но сколько Кутергин ни вглядывался, обнаружить их ему не удалось. Что он мог противопоставить многочисленным и хорошо вооруженным противникам? Собственную храбрость, боевой опыт, смекалку и добытый в схватке с хивинцем кинжал — другого оружия у капитана просто не было. Его союзниками должны стать темнота и внезапность, а помощником — Али-Реза. Конечно, он безоружен, но можно попросить нож у Нафтуллы. Итак, два смельчака с ножами против множества сабель и винтовок? Однако что еще остается, если хочешь вернуть бесценный подарок шейха и собственные бумаги? Просто так Мирт ничего не отдаст.
Где шкатулка и книга? Скорее всего в шатре самого Желтого человека — вон он, стоит почти на берегу ручья и рядом с ним воткнут в каменистую землю пыльный бунчук. Полотнище шатра кажется отсюда грязным серым пятном с черной щелью входа. Когда стемнеет, нужно змеей проскользнуть к нему, проникнуть внутрь, найти вещи, а потом незамеченным вернуться. Почти невыполнимая задача.
— Хочешь пойти туда? — Али-Реза легко коснулся плеча русского.
— Да, как только стемнеет. Ты рискнешь оставить отца с Нафтуллой?
— Мне бы очень не хотелось, — признался молодой человек. — Но иного выхода нет. Давай я подберусь с той стороны, где пасутся лошади, и подниму шум? Это отвлечет их внимание.
— Не стоит будоражить осиное гнездо, — отказался капитан. — Лучше прикрой меня сзади. Я попрошу для тебя нож у Нафтуллы.
— Зачем? — Али-Реза пожал широкими плечами. — Я могу убить человека голыми руками. Мы с отцом много странствовали, и мне не раз приходилось защищать свою жизнь. На всякий случай я прихвачу веревку, ее будет вполне достаточно.
Кутергин молча кивнул и стал прикидывать, как лучше подобраться к лагерю Мирта в темноте. Обсудив все детали предстоящей вылазки, капитан и молодой шейх вернулись к ожидавшим их торговцу и слепцу. Услышав приближающиеся шаги, Мансур-Халим поднял голову и вытянул руки, призывая молодых людей сесть по обе стороны от него. Обняв их за плечи, он тихо сказал:
— Мне кажется, лучше отказаться от безумной затеи. Я предчувствую несчастья.
— Но ваш подарок и мои бумаги? — возразил русский. — Как оставить их в руках разбойника?
— Пойдем с нами, и ты получишь новую книгу. Мои друзья и единомышленники соберут все, что известно о караванных тропах, горах, реках и колодцах. Сведут воедино и отдадут тебе, — начал уговаривать слепец.
— Куда я должен пойти и сколько времени займет сбор сведений? — уточнил Федор Андреевич.
— Поедем на Восток, и не позже следующей весны ты получишь новую книгу.
— На восток отсюда британская Индия, — горько усмехнулся Кутергин. — И до следующей весны слишком долго ждать. Осеныо я должен вернуться в Петербург и доложить о результатах экспедиции.
— Не хочешь, — горестно вздохнул старик. — Что же. тогда пусть судьба будет милостива к нам!
Он сложил ладони и молитвенно провел ими по лицу. Капитану стало немного не по себе — словно на него повеяло вдруг могильным холодком, а сердце защемило от предчувствия близкой беды. Вот и шейх предчувствует несчастья, и даже непредсказуемый, лживый, переменчивый, как ветер, Нафтулла уговаривал не ходить в лагерь Мирта. Может быть, желание вернуть шкатулку, книгу и бумаги просто блажь, глупое упрямство и донкихотство? Ведь и так его уже занесло неведомо куда, забросило в сердце диких, неприступных гор, а он по своей воле ищет новых приключений, едва успев вырваться из лап фанатиков. Оставить все как есть, уйти с шейхом и его сыном или дать торговцу еше один камень и попросить вывести к русским фортам?
А главарь диких разбойников, именующих себя вольными всадниками, будет торжествовать победу над русским офицером? Сколько простых российских мужиков, одетых в солдатские рубахи, заплатят своими
