Мистер Питере расположился в Красной комнате. Миссис Ботомли — она жила здесь почти столько же лет, что и он, — занимала Голубую. Ей шел девятый десяток, но она обладала прекрасным нежным цветом лица, который с годами становился все прекраснее и нежнее. Очень милая старушка. У нее голубые глаза и пушистые белые волосы, в Голубой комнате она смотрится просто очаровательно.
Мистеру и миссис Блаунтам досталась Розовая комната, а жаль: у бедняжки блеклое лицо, а пестрый ковер, розовые стены и шторы, розовые покрывала на кроватях делают ее еще более бесцветной. И для ее жиденьких соломенных волос розовый цвет тоже невыгоден. Она сама этого не замечает, но мисс Мэдисон переживала. Если бы была свободна соседняя комната, она бы уговорила Блаунтов перебраться туда. Впрочем, для этой дамы вообще трудно подобрать подходящий цвет. Желтый или зеленый неплохо сочетались бы с волосами, но как только мисс Мэдисон представляла, как тогда будет смотреться ее бледное лицо, она содрогалась. Нет, лучше не беспокоиться. Тот, кто все время нервничает, распространяет вокруг себя мрачное настроение. А ее долг — излучать жизнерадостность.
Миссис Блаунт сидела в своей Розовой комнате и смотрела веселенький яркий журнал. Это было одно из тех изданий, которые претендуют на лучшего друга Женщины с большой буквы. В журнале были всякие хозяйственные советы, была какая-нибудь любовная история со счастливым концом, рекомендации врача. В общем, чего там только не было! Как нужно одеваться, как вести себя в интимной жизни, как управляться с домом, детьми, мужем; там также были ответы на письма читательниц и, самое главное, советы, как быть красивой. Миссис Блаунт начинала всегда с любовной истории. Когда повествование обрывалось на том месте, где героиня убеждается, что высокий блондин, вошедший в ее жизнь, не устоял перед другой, она утешала себя тем, что если не на следующей неделе, то через одну, через две наверняка недоразумение разъяснится, и зазвенят свадебные колокола, Иногда избранник героини был брюнетом с горящим взором. Иногда он был отнюдь не красавцем, зато обладал обаянием истинного мужества. Но конец историй был предопределен: он обнимает героиню, и они целуются. Конечно, автор рассказа, излагал это не столь однозначно, но миссис Блаунт рассчитывала именно на такой финал. Она была простая женщина, к тому же очень несчастная. Ей легче было переносить свое несчастье, когда она читала о невезучих людях, которые сначала были несчастны, а потом преодолевали все невзгоды, и их жизнь налаживалась. Она не думала, что ей тоже так повезет, просто ей нравилось читать, что так бывает с другими. По той же причине она внимательно изучала рубрику «Как быть красивой». «Если у вас жирная кожа, если появился второй подбородок… морщины возле глаз… если вы теряете или набираете вес… если у вас узкое лицо… широкое лицо… те у кого худое… пухлое…» Существуют способы все это подправить. Ей не надоедало об этом читать. То, что она и сама может использовать эти рекомендации, как-то не приходило ей в голову. Она ни разу не попыталась представить себе, как будет выглядеть с ухоженным лицом, с завивкой, с подщипанными и подкрашенными бровями, с подрумяненными щеками… Она просто любила об этом читать.
Заслышав шаги мистера Блаунта, она сунула журнал под подушку. Он высмеивает любовные истории и ехидничает по поводу читательских писем. Но мало ли какие у людей проблемы — нехорошо над ними смеяться. Как только он вошел в комнату, по его виду она сразу поняла: что-то случилось. Он захлопнул дверь и гадким голосом произнес:
— Фред здесь.
Миссис Блаунт приоткрыла бледный рот, и он выругался.
— Нечего строить из себя еще большую идиотку, чем ты есть! Я сказал, Фред здесь! Можешь это понять, дура?
Она сказала:
— Да, Сид.
Он злобно уставился на нее.
— Дело затянулось, факт! А все из-за тебя, не могла мне подыграть! Тебе что полагалось изображать? Что ты просто до смерти желаешь жить в этом доме! И вот я беру тебя посмотреть на этот самый дом, и что ты делаешь? Развалилась на кресле, как куча старого тряпья, и повторяешь:
«Очень мило»!
— А что я должна была говорить? — вяло спросила она.
Он опять выругался.
— Надо было оставить тебя в пансионе, факт! Я должен был знать, что на тебя рассчитывать нечего! Сказал же: ты должна изображать, что ты в восторге от дома, и я не успокоюсь, пока не куплю его тебе! И ты так хочешь его заполучить, что я продолжаю набавлять цену, пока они не сломаются! И вот я тебя привожу, а ты проявляешь такой же восторг, как кошка перед купанием! Я готов был свернуть тебе шею! И каков результат?! Каков результат, я тебя спрашиваю?! Фред — говорю тебе, — Фред возвращается и перебивает мою цену! Фред, у которого не было ни гроша в кармане, который приходил ко мне перехватить деньжат! А что теперь? Ему где-то подфартило, и он заявился перебивать мою цену! К тому же еще недоволен, говорит, что я дважды перебегал ему дорогу! Когда сам не мог добыть ни одного пенни! А теперь заявляет, что он все кому надо скажет, если я не отступлюсь! Мерзкая тварь!
Миссис Блаунт молча смотрела на него. Она ничего не знала о его делах, он не рассказывал. Время от времени, когда что-то случалось, он начинал орать и ругаться, как сейчас. Он ничего не объяснял, и это ее устраивало. Она не хотела знать о его делах. Иногда, когда ночью ей не спалось, она думала, что если что-то узнает, то всякое может случиться. Что-нибудь ужасное. Она просто сидела и смотрела на него. Когда он говорил таким злым голосом, она замирала. И хотела бы отвести глаза, но боялась. Он был невысоким, но мощным. Лицо у него было красное, а глаза от этого казались слишком светлыми. Он считается весельчаком. Руки у него очень сильные, хватка просто железная.
Она вышла за него замуж, потому что никто другой не предлагал, и довольно скоро поняла, что он женился из-за того дома, что ей оставил дядя Георг, и тысячи фунтов в банке.
Он прошагал к окну, вернулся обратно.
— Слушай! Если наткнешься на Фреда, ты ничего не знаешь, поняла? Вообще ничего! Если он спросит, какие у меня виды на дом, ты ничего не знаешь! Изображай из себя полную идиотку, будто не знаешь ничего вообще! Уж будь спокойна, Фред постарается подстеречь тебя, чтобы что-то вытянуть. Мотай головой и говори, что ничего не знаешь!
Можешь сказать, что я не обсуждаю с тобой свои дела, и это правда! Поняла?
Она лишь сказала:
— Да, Сид.
— Смотри у меня!
Он выскочил из комнаты, но не хлопнул дверью, а осторожно прикрыл ее, памятуя о том, что он заботливый муж привередливой больной жены. В этот момент из Зеленой комнаты выходили мисс Моксон и ее подруга миссис Доил.
Мисс Моксон была высокая и сухопарая, ее подруга — круглая, как яблочко, но очень энергичная. Миссис Доил то покупала по чьей-то просьбе вещи для людей, оказавшихся вне дома, то ходила встречать приезжающих школьников, чтобы водить их по Лондону. В свободное время она писала письма женатым сыновьям и дочерям, разъехавшимся по всему свету, от Китая до Перу. У мисс Моксон было одно занятие — разгадывать кроссворды, но она делала это так медленно, что ей не требовалось иных развлечений. Они остановили мистера Блаунта, спросили, не стало ли лучше его жене, и он удрученно покачал головой. Они ему посочувствовали, и обе подумали, как повезло его половине.
Миссис Блаунт слышала их голоса из-за двери. Она знала, что они говорят — все говорят одно и то же. Они жалеют ее, потому что они добрые, но еще больше жалеют Сида, которому досталась такая убогая жена.
Когда шаги и голоса стихли, она извлекла из-под подушки журнал и стала читать, как обновить шерстяное платье, если его проела моль. Нужно из длинных рукавов сделать короткие, а из отрезанных частей выкроить карманы. Ничего не говорилось о том, что делать, если на изъеденное молью место нельзя налепить карман. Два года назад моль у нее свирепствовала, она забыла положить в ящик шарики от моли, и на всех шерстяных комбинациях зияли дыры.
Она перешла к совету, как сводить пятна с мрамора.
