взглядом с Джулианом.
— А где сейчас сам король? — неожиданно подала голос леди Элизабет. — Я очень хорошо его помню. Смуглый, как цыганенок, и похож на родню своей матери — Валуа и Медичи. Все остальные принцы и принцессы пошли в отца — настоящие шотландцы — голубоглазые и светловолосые. Так где он?
Она глядела лишь на своего брата Энтони. Тот пожал плечами:
— За его голову назначена награда. Говорят, он где-то скрывается, бродит, едва ли не питаясь подаянием. И в этом я вижу перст Божий, наказующий гордыню. Ибо сказано в Писании: «Видел я рабов на конях, а князей, ходящих подобно рабам, пешими». Однако Карла Стюарта, именующего себя королем, скоро схватят. Ведь тысяча фунтов огромные деньги. Так что желающие получить награду всегда найдутся.
— А вы сами-то смогли бы предать короля? — неожиданно в упор спросила Ева.
Энтони Робсарт даже подскочил. Глаза его забегали.
— Почему ты спрашиваешь, Ева?
Она невинно улыбнулась, но не сводила с дяди глаз.
— И все же, дядюшка?
— Ну… я… — Он с достоинством огладил бороду. — Видит Бог, я поступил бы, как повелевает мой долг. И…
Но Ева уже не слушала. Она повернулась к жениху.
— А ты, Стивен?
Лицо полковника было непроницаемым. Хотя в голосе Евы звучал явный вызов, но он словно сошел на нет от спокойной уверенности Стивена Гаррисона.
— Странный вопрос, миледи. Что ж, я отвечу. Хоть я и состою на службе нового правительства, а тысяча фунтов большие деньги, но они не принесут счастья тому, кто выдаст Карла Стюарта. Лично я не хотел бы отягощать этим свою совесть и не смог бы спать спокойно, если бы знал, что предал короля и обрек тем самым его на гибель.
Он сказал это спокойно, легко и уверенно. Зато Энтони Робсарт занервничал, покосился на молча слушавших ответ гостей.
— Но ведь он же враг республики!
Стивен лишь пожал плечами, но тут негромко заговорила Рэйчел:
— Пусть за несчастного короля и обещают большую сумму, но это кровавые деньги. Республика сама должна разыскать короля… если сможет. Не следует перекладывать грязную работу на плечи честных людей.
Ева с довольным видом откинулась на спинку стула. На гостей она по-прежнему не глядела.
— А вы, милая тетушка? Вы интересовались, где Карл? Но как бы вы себя повели при встрече с ним?
Тучная дама не спеша отерла салфеткой губы.
— Не знаю. Право же, не знаю. Но, думаю, когда твой отец, Ева, окончит дела в Саутгемптоне и приедет, я расспрошу его, как обстоят дела насчет казненного монарха.
Ева чуть побледнела и отвернулась. Краем глаза она видела, как старавшиеся до этого сохранять спокойствие гости быстро переглянулись.
— Так лорд Робсарт в Англии? — подал голос Джулиан.
Преподобный Энтони с важным видом кивнул.
— Конечно. Он прибыл недели две назад. Сейчас он в Саутгемптоне занят вопросами постройки новой конторы, ибо он — глава Вест-Индской компании.
Непроизвольно Джулиан и Карл разом поглядели на Еву. Карл нахмурился, впервые подумав, что за этим очаровательным личиком таится корысть и ложь. Ева не глядела на него, чуть щурясь на пламя в камине. Неожиданно она сказала, словно бы ни к кому не обращаясь:
— Я никого не хотела пугать, зная, как это необоснованно.
— О чем ты, Ева? — в наступившей тишине спросил Стивен.
Она лишь пожала плечами и повернулась к управляющему:
— Патрик, думаю, можно приступать к чаю.
Чай считался модным новшеством, а если учесть, что страна была разорена, то и неслыханной роскошью. Однако не для Робсартов. И сейчас по приказу Патрика Линча чай предложили гостям в прекрасном сервизе и поставили возле каждого прибора серебряный стаканчик для бренди, который следовало подавать к чаю. Карл глядел, как Ева изысканно пьет маленькими глоточками чай, поглядывая на него игривым, словно бы обещающим взглядом, и, как очарованный, улыбнулся в ответ. Пожалуй, ему бы стоило быть сдержанней и подумать о женихе прекрасной искусительницы. Но если сама Ева не больно-то заботилась о том, какое впечатление на Стивена произведет ее внимание к гостю, то Карлу и подавно не было до этого дела. О том, что он недавно подозревал ее в лживости, он уже не думал.
Карл вообще обладал способностью отгонять неприятные мысли и верить в то, во что хотел верить. Поэтому для себя он решил, что Ева Робсарт, видимо, и в самом деле боялась спугнуть их без особых оснований. Ведь ее отец задерживается на побережье, а ей просто хотелось оказать услугу своим спасителям. Особенно ему, ибо именно к нему она то и дело обращала свое красивое личико, и глаза ее так и сияли. Поэтому Карл отвлекся от мрачных предчувствий и охотно завязал столь хорошо ему ведомую игру взглядами, за которой может последовать и нечто большее.
Он был уверен, что красавица-роялистка восхищена своим спасителем настолько, что предпочитает беседу с ним общению с женихом-пуританином, которого, к счастью, преподобный Энтони отвлекал рассуждениями о судном дне. Конечно, Карла мог бы удержать Джулиан, но молодой лорд, не отдыхавший уже вторые сутки, был вял и сонно глядел на чашку чая, лишь порой бросая короткие взгляды на Рэйчел, что-то обсуждавшую у буфета с управляющим.
Карл попытался завести с Евой негромкий разговор о прошлых временах и незаметно перевел тему на принца Руперта, с интересом наблюдая за выражением лица собеседницы. Но Ева явно заскучала, отвечала односложно и, когда возникла пауза, мило предложила сыграть для гостей на клавикордах.
В этот миг леди Элизабет, видимо, уязвленная тем, что никто не уделяет ей внимания, вдруг громко произнесла:
— Если молодого короля схватят, его казнят, как и его мученика-отца.
Все поглядели на нее; воцарилась тишина, а почтенная дама, удовлетворенная произведенным ее словами впечатлением, с важным лицом изрекла:
— Это будет великое бедствие, и я не удивлюсь, если тогда в Сент-Прайори опять явится черный монах. — Она с важным видом оглядела взиравших на нее собравшихся. — Черный монах — предвестник несчастий, и я поручусь, что если мы заметим его, то едва ли не первыми во всей Англии сможем предречь, что ожидает несчастного молодого короля.
Карл почувствовал, как спазм сдавил горло, а сердце забилось так, что стало больно в груди. Но он быстро овладел собой.
— О чем вы говорите, миледи?
Он видел, как Рэйчел подошла и, положив руку на плечо тети, что-то стала ей шептать. Но та лишь сердито глянула на племянницу.
— Я говорю то, что знаю. Сент-Прайори древний замок, имеющий свои тайны и предания. И черный монах — одна из них. — Она даже облизнулась, словно предвкушая удовольствие от того, что собиралась поведать. — Время от времени силуэт загадочного призрака возникает в пределах аббатства. И всегда предвещает бедствие. Я утверждаю, что это так, ибо сама видела его, а после до нас дошло известие, что погиб бедный Эдуард.
— Но, тетя, — вмешалась Ева, — вы ведь сообщили нам о своей встрече с призраком, лишь когда узнали о гибели моего брата, но не до этого.
Тетя метнула в ее сторону сердитый взгляд:
— Что ты можешь знать об этом? Тебя же тогда не было в Сент-Прайори. Носилась, как угорелая, за своим Рупертом.
Ева просто задохнулась от возмущения и вдруг вспылила:
— Старая дура! Ты-то ведь ни за кем не носилась, вот и осталась одна. И теперь придумываешь
