столб. Была б моя воля, всех змей с головы этого кое-кого оборвала.
Ситуация требовала от меня заорать «Предатели!» и плюнуть — до кого доплюнется. Что скрывать, раньше я как раз так и поступила бы. Но меня уже столько раз предавали, что стало почти обыденностью. Теперь же я думала о том, что силы, которые могли бы быть потрачены на истерику, мне еще пригодятся.
Император поймал мой взгляд.
«Ключ. Воспользуйся!» — только эти два слова я смогла вычленить из того вихря смазанных образов, что возник у меня в мыслях. Дэрриш опять оказался прав, общаться телепатически даже с помощью Илан не так уж легко.
— Нет,— вслух громко ответила я, к удивлению всех присутствующих.
Да, Дэрриш спасал меня из чувства долга, но бросить мужа в свою очередь мне не позволяла совесть. По крайней мере, пока...
Возможно, меня ждала телепатическая оценка Дэрришем моих невеликих умственных способностей, но в этот самый момент Велисса подошла к хмурому Императору, проверявшему связывающие его веревки на прочность. Меня девушка подчеркнуто игнорировала.
—Какая приятная встреча, Дэрриш.
Неужели этот выдержанный прохладно-ровный голос принадлежал взбалмошной Велиссе?! Ни истеричных ноток, ни дрожания, ни тени гневливости.
—Вот уж не сказал бы,— пожал плечами в ответ мой супруг.
Герцогиня вытащила у него из-за ворота и сдернула цепь со знаком Императора. Велисса пропустила меж пальцами платиновую цепочку, задержав в ладони сам кругляш императорского медальона.
—А были времена, когда говорил... — Тонкие пальчики легонько оглаживали вплавленные в платину камни.— Много красивых слов. О чувствах, нежности, страсти и верности.
Дэрриш взорвался:
—Вел, ты предала меня! Нет, ты предала Империю! А какой любви может сейчас идти речь?
Герцогиня едва изогнула губы в полуулыбке.
—О любви между нами речь не идет очень и очень давно, не так ли, Дэш?
Удивительно, но Император виновато опустил глаза.
—Велисса, я не принадлежу себе, ты же знаешь... Я — раб. Раб титула, Империи, Единого...
Цепь со свистом рассекла воздух в пяди от лица Императора. Тот даже не вздрогнул. Девушка подбросила медальон на ладони и повесила его себе на шею.
—Что ж, теперь будешь только моим рабом.
Смиренная улыбка осветила лицо Дэрриша.
Все в руках Отца моего Небесного. Лишь Ему я волен служить, презрев другие мирские подневольности...
Ну-ну, мой возлюбленный Император,— холодно перебила его Велисса,— вот только не нужно проповедей!
Вот я ему то же самое говорю постоянно,— не смогла удержаться я, чтобы не пробурчать себе под нос— Почти теми же словами.
Получилось неожиданно громко. Дэрриш с обидой покосился в мою сторону, а Велисса наконец снизошла: обратила на меня внимание, смерив презрительным взглядом.
Я пожала в ответ плечами. Зачем на правду обижаться?
—И ты променял меня на
Дэрриш холодно улыбнулся:
—Тот обмен, если помнишь, твоих рук дело. Ты сама подложила
Изящные пальчики Велиссы вцепились в медальон.
А ты не сильно-то сопротивлялся представившейся возможности! — Молодая женщина рассерженно притопнула.
Бросай эту клоунаду, Вел. У тебя скверно выходит роль расчетливой стервы,— скривился мой супруг.— Вот подрастешь...
—Айаделла! — перебивая его, повелительно и зло крикнула герцогиня, наконец выходя из себя.
Я почувствовала дыхание Силы за секунду до последовавшего мощнейшего удара. Меня всего лишь вжало в камень. Загудело в висках. Голова Императора сильно мотнулась, носом пошла кровь. Дэрриш сполз по столбу, падая на колени.
Не знал, что тебя возбуждают подобные игры, дорогая.— Он утерся о плечо.— А то мы обязательно это попробовали бы...
Замолчи!
Спокойнее, девочка.— Из-за наших спин к Велиссе вышла женщина весьма преклонных лет.
Она шла, тяжело опираясь на посох. Объемный плащ плескался на ветру, а на груди мягко светилось изначальное Око. То самое, что когда-то помогло Алестатору Виру захватить двух неранок и одну беглую Избранную. Похоже, стена вокруг Острова в целости и сохранности, а я по-прежнему не могу воспользоваться Кольцом Пути, даже если бы захотела.
Белые и мягкие на вид волосы старухи почти полностью были упрятаны под маленькую темную шапочку с вышитой по краю вязью рун, что полагалась только Мастерам Наивысшего ранга. А если учесть, что этот статус в Гильдии магов доставался исключительно мужчинам или аалонам, каждую из которых я знала лично, вывод напрашивался сам собой.
Боюсь, наша с Дэришем участь незавидна, принимая во внимание гексаграмму для жертвоприношения. Обратный тривиум усиления явно смещен в сторону пространственной магии. Старуха определенно собирается сотворить разрыв в межмировом пространстве, используя нас с Дэрришем в качестве топлива. Проще говоря, кое-кто в очередной раз торопит очередное Светопреставление.
И место для этого выбрано чертовски удачное — стена сдержит излишне прытких имперских магов. Разумеется, потом ее тоже снесет, затянув в пространственную воронку, но будет уже слишком поздно — процесс станет необратим.
Но, Айаделла, этот... — узнаваемо-капризно начала Велисса.
...Будет твоим, если ты захочешь. Я сотворю тебе точно такого же, обещаю,— перебила герцогиню старуха.— Позже.
Но...
Позже,— с металлом в голосе повторила колдунья.— Сейчас нам необходимо провести ритуал.
Да, конечно.
Вот и умница.— Старческая рука погладила Велиссу по щеке.— Иди к мальчикам, не мешай бабушке.
Велисса послушно пошла, куда послали, а старуха заковыляла к нам. Со словами «ух, баловник» она походя потрепала коленопреклоненного Дэрриша по макушке. Его голова безвольно повисла. Точно прицениваясь, Айаделла встала напротив, задумчиво изучая меня через прищур водянисто-голубых глаз.
«Интересно, что за школа?» — Я вернула ей оценивающий взгляд. Старуха улыбнулась:
—Изменяющих. И пространственная,— ответила она на не высказанный вслух вопрос. Навершие посоха сверкнуло, будто в подтверждение ее слов.— Ну здравствуй, Аурелия. Давно мы уже не виделись, девочка.
Ей действительно удалось меня удивить.
Мы с вами знакомы?
Ближе, чем ты думаешь. Вот, например...
Ее черты неуловимо изменились, очертания фигуры поплыли, раздаваясь в стороны. Передо мной стояла первая камеристка Ее Сиятельства.
Не узнаешь меня, девочка? — Голос тоже изменился.
Айда!
Полное лицо расплылось в ласковой довольной улыбке, а затем сморщилось. Глаза подернулись бельмами. Фигура сгорбилась и высохла.
Да это же та старуха с тиланского базара!
—Ну как, помог тебе бабушкин браслетик, доченька? Не оплошал?
Колдунья изменилась еще раз. Идеальная осанка, строгое лицо, искореженные артритом руки... Бабуля!
Это был удар ниже пояса. Слезы набежали на глаза. Женщина мягко перетекла в тот облик, в котором появилась перед нами.
Но как?..
Надо же было поспособствовать Избранности, Аурелия. Твоя престарелая тетка должна была умереть двадцать лет назад. Моя воля — вот что поддерживало жизнь в ее тщедушном теле. День за днем я насаживала твою душу на крючок ложного предназначения, чтобы в нужный момент подсечь и вытащить. А дальше гильдейский Совет Двенадцати. Они слепили Избранную практически без моего непосредственного участия.
Ловким едва уловимым движением старуха сдернула с моей шеи тоненькую цепочку с каплевидным кулоном из непрозрачно-розового камня. Именно он привел в чувство меня в ту несостоявшуюся первую брачную ночь и снял магическое принуждение, позволив сбежать.
—Это больше ни мне, ни тебе не пригодится.— Камень пылью рассыпался в ее узловатых пальцах.— Хороший все ж получился у меня амулет, да жаль, одноразовый. Силы-то вложила в него немерено. К тому же всю дорогу от Конхола до Тиланы на нас с тобой настраивала, привязывала. А уж следящее и направляющее заклятие как вплела — ничем не перешибить было. Оставалось лишь дождаться, пока ты доберешься сюда, время от времени подтасовывая случайные встречи с нужными спутниками. Ты, конечно, не делала мою задачу легче. Даже вон пришлось паренька нанять, чтобы сотворенная мной Избранная окончательно не сгинула на дорогах липового Пророчества.
Сухой кивок в сторону Верьяна. Тот ухмыльнулся и пожал плечами, поймав мой ненавидящий взгляд.
—И Леся... то есть Алестатора тоже вы подкупили?
—Нет, деточка.— Старушечье лицо сморщилось в чуть ли не благосклонно-ласковой улыбке.— Его ненависть и готовность нам помогать — целиком твоя заслуга.
Веревки врезались мне в кожу — так сильно было желание ее ударить, а непонимание грозило свести меня с ума.
Но Пророчество... Я же читала Пророчество! — с детской обидой выкрикнула я.
