Не прошло и десяти минут, как Яков Леонидович сказал:
– А, вот и наша милиция. Приветствую вас, майор!
Я подняла глаза и ахнула. Передо мной стоял Тюха, тот самый майор, который когда-то давно допрашивал нас с Матильдой в мамином театре, когда мы обнаружили бомбу, подложенную в машину Феликса Ключевского.
– Ой, здравствуйте! – обрадовалась я. И вспомнила, что он через каждые три слова говорил «сказать по правде». – Вы меня не узнаете?
– Почему же? – спокойно отозвался майор. – Ася Монахова, если не ошибаюсь?
– Какая у вас память! – поразилась я.
– Пока не жалуюсь! Хотя, сказать по правде, узнать вас трудно, большая стали, красивая! А подружка ваша, Матильда, тоже поблизости? Ну, сказать по правде, пора делом заняться. Что тут у вас?
– А вы, оказывается, знакомы! – удивился Яков Леонидович. – Что ж, отлично. Вот пусть Ася вам все и расскажет, а то я что-то не того.., таблетку выпить надо…
Он был бледный, на лбу выступил пот.
Тем временем на сцене уже суетились люди из милиции. Мы с Тюхой и Яковом Леонидовичем пошли к нему в кабинет.
– Ну, Ася, сказать по правде, я тебя слушаю…
– Понимаете, все началось с того, что Матильду пригласили играть в этом спектакле…
– Ту самую Матильду?
– Ну да, какую же еще…
– Сказать по правде, я думал, она еще пацанка совсем… Ну да ладно, продолжайте!
И я с великим облегчением рассказала ему все, и о наших страхах и подозрениях, о слежке за Додоновой, и, лишь дойдя до того момента, когда Пузиков вскрыл багажник, я вдруг запнулась. Мне не хотелось подводить его. Однако тут подал голос Яков Леонидович:
– Майор, девочка боится подвести Пузикова. Но у него золотые руки, и он, как бы это сказать помягче, открыл багажник…
– С какой целью?
– Он заподозрил, что в багажнике лежат настоящие номера, и его подозрения оправдались. Он позвонил своему другу в ГАИ и сделал запрос…
– Отлично, сказать по правде, просто отлично!
Майор набрал какой-то номер и сказал в трубку:
– Васюков, ты? К тебе поступал запрос по поводу номера.. Да? И кто же у нас хозяин? Так, так, интересно…
Спасибо, Васюков!
– Чья же это машина? – спросила я.
– А вот это пока тайна следствия! Итак, что же дальше?
Я продолжила свой рассказ.
– Сказать по правде, парень явно подумал, что девочку хотят отравить!
– Несомненно, – кивнул Яков Леонидович. Он мало-помалу приходил в себя.
И тут в кабинет вошел один из милиционеров в штатском и что-то шепотом сообщил майору. Тот только кивнул. Когда мы опять остались втроем, я смогла завершить свой рассказ.
– Пожалуйста, скажите мне, как там Олег! – взмолилась я.
– У него сотрясение мозга, не тяжелое! Видно, крепкая голова у парня. А вот если бы эта штука упала на голову Матильды… Ну что ж, Ася Монахова, если бы все свидетели были такими толковыми… Одно только плохо, надо было раньше к нам обратиться, может, и не довели бы до такого, сказать по правде, членовредительства… Все, вы свободны! Если понадобитесь, мы вас вызовем. Сказать по правде, до свидания, Ася Монахова.
– Можно один вопрос?
– Можно!
– А как мы узнаем, кто это сделал?
– Не терпится?
– Конечно!
– Думаю, это будет еще не так скоро, тут во многом придется разбираться. Но вот Яков Леонидович, думаю, вам расскажет.
Однако мы все узнали гораздо раньше. Через два дня Матильда вернулась из театра и потребовала, чтобы я срочно явилась к ней, пока нет дома Степаниды. Я помчалась.
– Что такое, Матильда?
– Аська, все выяснилось!
– Что?
– Мне сегодня Пузиков по секрету сказал, только от тебя-то у меня секретов нет! Менты пока все держат в тайне, а Пузиков узнал через своего дружка в ГАИ, чья это была машина. В жизни не догадаешься!
– Ну, чья же?
– Тетки, у которой Додонова мужа увела!
– Ну ни фига себе!
– Да! Она когда-то тоже была актрисой, но совсем бездарной, и бросила это дело…
– Но чем же ты ей помешала?
– Не я, как ты сама и говорила, она хотела подставить Додонову…
– Но как же она в театре-то… Как ей это удалось?
Подпилить доску и все такое?
– У нее помощник нашелся, электрик, пьяница горький, совсем уж перестал соображать, ну и вот…
И кстати, она призналась, что Гуля тогда и вправду водой отравилась… Она туда чего-то подсыпала для меня.
А насчет сосульки она отпирается…
– Откуда ты это-то знаешь?
– В театре говорят! Слушай, я сейчас к Олегу в больницу собираюсь, ты со мной поедешь?
– Ну уж нет, я тут ни при чем!
В дверях повернулся ключ. Явилась Степанида.
– Ася, привет!
– Привет, слушай, а можно я буду тебя Степкой звать, а то Степанида это как-то слишком солидно для тебя, а?
– Можно, – милостиво согласилась она. – А между прочим, если бы вы мне вовремя все рассказали, я бы сразу поняла, шо это чья-нибудь брошенная жена.
Мы разинули рты.
– Ты о чем? – не без труда выговорила ошеломленная Матильда.
– А то ты не знаешь, – повела плечом Степанида. – И вообще, зря вы все от меня скрываете!
– Но, Степа, откуда дровишки? – полюбопытствовала я.
– Так я вам и сказала! Вы от меня все скрыли, и у меня тоже могут быть секреты.
– Да, тебе палец в рот не клади! – изумленно протянула Мотька.
– Это точно, откушу! – засмеялась Степанида, страшно довольная произведенным эффектом.
Эпилог
Прошло три недели. Сегодня днем состоится генеральная репетиция для родственников.
