Серафима Ивановна дала им денег и список того, что следует купить.
— Я с вами! — вызвалась Ляля.
— И ты не боишься нас тут одних оставлять?
Ляля не поняла.
— А вы одни не можете? — растерянно спросила она.
— Нет, деточка, я не о том! Просто мы ведь совсем чужие люди…
— Господи! Да что вы… Как вы можете?
— Я пошутила. Глупо, признаю! Иди спокойно, детка, тебе надо выйти на воздух, а то ты бледненькая…
Они втроем вышли из квартиры.
— Хорошо! — Ляля с удовольствием вдохнула свежий воздух. — Я и правда дома засиделась!
— Петь, — спросил Хованский, — а ты почему так свободен? Почему не на даче?
— Очень просто! Родители уговорили бабок пожить две недельки на даче. А места там — кот наплакал, вот я и отпросился!
— И тебя не проверяют?
— Почему? Каждый день проверяют, но пока везет! Да еще за мной соседей приставили следить, но они отличные мужики, Эдуард Николаевич и Максим Николаевич. Они меня не сдадут!
— А, что те, которых ты черт те в чем подозревал? Кстати, в похищении Ленки Коршуновой, да?
— Именно, — засмеялся Петька.
Петька остался ужинать. И впервые за последние дни Владислав Русланович ужинал со всеми. Он похудел и побледнел, но выражение лица было уже совсем другим.
— Владислав Русланович, — начал Петька, когда с едой было покончено, — вам уже лучше, правда?
— Еще бы!
— Как вы думаете, завтра утром вы в состояние будете серьезно поговорить со мной?
Лялька вспыхнула и отвела глаза, хотя Петька сейчас вовсе не имел в виду ее.
— Поговорить с тобой? Разумеется, дружище! Я и сейчас мог бы…
— Нет-нет! — вмешалась Серафима Ивановна. — Сегодня никаких разговоров. Всем надо отдохнуть.
— Хорошо, я приеду завтра утром! — сказал Петька. — А сейчас мне уже пора.
— Погоди, Квитко, я с тобой, а то тут будет тесно! — заявил Хованский.
— Квитко? — переспросил Владислав Русланович. — Ты сказал «Квитко»?
— Ну да, — растерянно ответил Кирилл. — Его фамилия Квитко.
— А как зовут твоего отца? — спросил Кострючко.
— Игорь Алексеевич!
— А бабушку — Мария Львовна?
— Да. Вы их знаете?
— Ну еще бы! Мы с твоим отцом учились в институте! И я отлично помню и бабушку твою, и прабабушку… Она жива, Елена Константиновна?
— Жива и здорова! А! теперь я все понял! — закричал Петька. — А то я так мучался!
— Отчего мучался?
— Не мог вспомнить, откуда мне ваша фамилия знакома! Ну конечно! Я столько раз слышал рассказы про папиного дружка институтского Владика Кострючко!
— Ну надо же, Петя, как я рад! Мы в последние годы как-то потеряли друг друга, и вот… Будь добр, передай им всем привет… Молодец, Игорь, какого сына вырастил! Ах, как я хотел бы повидаться с ним и с бабками твоими тоже!
— Отлично, думаю, это несложно. Вот папа обрадуется!
После долгих восклицаний Петька с Кириллом наконец поехали домой.
Петька к счастью был еще дома, когда приехали родители. Решили перед работой проведать сына.
— Петечка, ты дома? — обрадовалась мама.
— А где же мне быть?
— Мало ли где ты можешь носиться, — засмеялся Игорь Алексеевич.
Петька открыл было рот, чтобы рассказать отцу о встречи с Владиславом Кострючко, но тут же и закрыл его. Это сообщение лучше приберечь на потом. А то слишком многое пришлось бы объяснять и неизвестно к каким результатам это могло бы привести. Родители — люди иногда непредсказуемые. Ничего, решил он, столько лет не виделись, потерпят еще денек-другой.
— Петька, ну скажи на милость, чем ты целыми днями занимаешься? — грустно спросила Светлана Петровна.
— Мама, я тебя умоляю! Неужто в Москве ничего делать интеллигентному человеку!
— Это ты-то интеллигентный человек? — расхохоталась мама. — Да у тебя любимый писатель Незнанский, стыдобушка!
— Не писатель, а герой — Турецкий! — поправил ее Петька. — И вообще, это уже в прошлом. Я же умнею!
— Это обнадеживает, сын! — улыбнулся Игорь Алексеевич. — Ну все, Светик, поехали, а то опоздаем!
И родители умчались.
Петьке было немного совестно, что он скрыл от отца свое знакомство с его старым приятелем, но интересы дела превыше всего! А еще он пожалел, что предложил Ляльке взять на себя этот разговор, весьма щекотливый, надо заметить. «И кто меня за язык дергал, дурака несчастного… Ничего не попишешь, я уже дал слово». Он еще побыл дома, позвонил Крузу на дачу и выяснил, что у него, бедолаги, ангина.
— Круз, ну кто это болеет на каникулах! — возмутился Петька.
— Не повезло, Петька, — вздохнул Игорь. — Ты лучше расскажи, как там у вас дела? Есть сдвиги?
— Сдвиги? Не то слово!
Петька с удовольствием рассказал другу все, что случилось в последние два дня.
— Вот это да! — поразился Игорь. — Я от Лавриной бабки не ожидал! Она, конечно, классно играет в пинг-понг, но чтобы на такое решиться… Обалдеть!
— Я тоже обалдел, честно говоря!
Они еще поболтали о том о сем, потом Игорь взял с Петьки слово, что тот будет держать его в курсе дела. Едва он положил трубку, как позвонил Хованский.
— Петь, придется тебе одному к Ляльке ехать!
— Почему это?
— Да мама вклинилась, поручений надавала чертову уйму, а я не смог отбояриться…
— Понятно.
— Но ты не думай, я потом приеду, надеюсь часа за три-четыре со всем управиться.
— Да ладно, Кирка, сегодня, думаю, дальше разговоров дело не пойдет.
— А ты и вправду хочешь ему насчет Ляльки сказать?
— Обещал же… Слушай, а у тебя есть фотография Лялькиной мамы?
— Конечно, есть, а зачем тебе?
— Сам еще не знаю, на всякий случай. Ты мне дай, ладно? Я сейчас зайду к тебе!
— Я вообще-то уже убегаю… А фотку ты можешь взять у Ляльки.
— Нет, я не хочу. Если ты убегаешь, то давай встретимся через пять минут на улице.
— Договорились.
На следующее утро Петька отправился на Комсомольский проспект.
Дверь ему открыла Ляля.
