Доктор ушел. А Муся все сидела, не сводя глаз с реанимационного отделения. Шел уже третий час ночи. Муся задремала. И вдруг очнулась, точно Кто-то ударил ее. В другом конце коридора, сейчас совсем пустого, появилась женщина в белом халате. Раньше Муся ее не видела.
«Какая странная у нее походка», — подумала девочка и тут же поняла, что женщина идет на цыпочках. Муся замерла. однако женщина, все так же на цыпочках, подошла к окну и вдруг громко зарыдала. Муся бросилась к ней.
— Что с вами? Что случилось? Что-то плохое?
— Нет, нет, наоборот! Она пришла в себя! Я уж и не чаяла… дочка моя, она пришла в себя! Врачи сказали, если придет в себя до утра, будет жить!
Женщина еще поплакала, потом утерла слезы и улыбнулась:
— Пойду к ней! Меня на всю ночь к ней пустили! Следить… у них персонала не хватает!
Утром доктор Смолянский приехал в больницу и отпустил Мусю домой.
— До вечера не возвращайся! Обещаю до завтра продержать его в реанимации, хотя вообще-то его можно было бы уже перевести в палату. Но раз ты что-то такое чувствуешь… так и быть! Тут у нас днем полно народу, ничего твоему красавцу не сделается! В реанимацию кто попало не войдет! Веришь мне?
— Верю! — смущенно потупилась Муся.
— Ну, ступай, и поспи обязательно, а то на тебе лица нет!
Муся и в самом деле едва передвигала ноги. Дома она сразу рухнула на кровать и заснула, даже не раздевшись.
Проснулась она от громких голосов.
— Муся, деточка, ты еще спишь? — громко спросила мама. — Иди скорее сюда!
Заспанная, в несвежем мятом платье, Муся выскочила из комнаты.
— Мусенька, что с тобой, ты заболела? — испугалась мама.
— Нет, просто заснула. Ночь плохо спала, — пробурчала Муся. — А что стряслось, мамочка?
— Мусенька, видишь ли, — начал несколько смущенный папа, — нам тут с матерью предложили горящие путевки в Анталию. Сейчас не сезон, путевки страшно дешевые, и …
— Папа, это чудесно! Наконец-то вы с мамой нормально отдохнете, у моря! Я так рада! Когда вы едете?
— Да прямо сегодня вечером! Так быстро все произошло, это соседка тетина предложила, она в турбюро работает! Она все и оформила, несмотря на выходные. Значит, ты не возражаешь, Мусенька? — смущенно спрашивала Майя Дмитриевна.
— Что ты, мамочка, наоборот! Я так рада за вас!
— А ты одна справишься? — не без робости спросила мама.
— Мама, мне уже скоро шестнадцать! Как тебе не стыдно!
— Вот видишь, Маюша, что я тебе говорил! — возликовал Анатолий Петрович. — Наша дочка вполне взрослая сознательная девица!
— 3начит собираемся?
— Конечно!
— Тогда, Толик, лезь на антресоли за чемоданом! А мне надо кое-что погладить!
— Мама, я помогу! — вызвалась Муся, безмерно обрадованная предстоящим отъездом родителей. По крайней мере, можно будет спокойно дежурить в больнице, никому ничего не объясняя и никого не обманывая.
Достав чемодан, Анатолий Петрович помчался вносить деньги за путевки, а Майя Дмитриевна взялась за глажку.
— Мам, я немного посплю, ладно?
— Тебе нездоровится, Мусенька? — испугалась мама.
— Нет, я же говорю, ночь плохо спала…
— Где это видано, в такие годы бессонницей мучиться! — сокрушенно воскликнула Майя Дмитриевна. — Поспи, поспи, дочура, только разденься и ляг в постель.
Муся быстро приняла душ и с наслаждением залезла в постель. Ей и в самом деле ужасно хотелось спать. Проснулась она в пять часов.
— Мусенька, нам через час уже выезжать, пока то да се, давай хоть пообедаем вместе! — сказала мама.
Муся вскочила и бросилась помогать маме. Неужто через час она останется одна и будет сама себе хозяйкой?
Они весело, по-семейному, пообедали.
— Что тебе, Мария, в подарок привезти? — спрашивал папа. — Вы, молодые, небось, точно знаете, что надо покупать в Анталии?
— Я, папа, не знаю!
— А я знаю, мы тебе цепочку золотую привезем! Говорят, там они недорого стоят! — радовалась мама.
— Нет, мама, цепочку не надо! Лучше купи себе там кожаное пальто! — посоветовала Муся.
— Нет, так несправедливо — и поездка мне, и пальто! — не согласилась мама.
— 3ря, Маюша, дочка права, хорошее пальто тебе не помешает!
— Ладно, поглядим на месте! — решила мама. — А вдруг нам и на то, и на другое денег хватит?
— Умница! — одобрил такое решение папа.
И вот, наконец, они уже оделись.
— Мусенька, я прошу, будь очень осторожна! Не открывай дверь кому ни попадя! — наставляла дочку Майя Дмитриевна. — Не ешь одни только сладости! Я тебе там двух кур зажарила, на несколько дней хватит, суп можешь из пакетика есть, фрукты покупай, кефир не забывай пить! И Кукса корми вовремя!
— Да знаю, мамочка, все знаю, все будет исполнено, товарищ командир! — смеялась Муся.
Но вот, наконец, они ушли. Муся в окно проследила, как они сели в машину. И лишь тогда бросилась к телефону.
— Вика, это я!
— Муська! — обрадовалась Виктоша. — Ты где?
— Дома! Пока!
— Опять, что ли, в больницу попрешься? — спросила Виктоша.
— Конечно! Вот поговорю с тобой и пойду.
— А родителям что скажешь?
— Родители только что отвалили. Им предложили горящие путевки в Анталию, и они уехали! Пять минут назад!
— Везет же некоторым! — вздохнула Виктоша.
— А твои дома?
— Дома.
— Говорить можешь?
— Да.
— Я тебя поблагодарить хочу! — сказала Муська.
— За что?
— За Семена Евсеевича! Это такой человек! Золотой!
— Да, он клевый!
— Не то слово!
— Мусь, а ты завтра в школу-то придешь?
— Не знаю, не думала.
— А ты подумай!
— Нет, вряд ли. Я там сегодня всю ночь буду дежурить…
— Но ты же вроде мозги им запудрила?
