полусоленых эстуариях рек. Проекты эти, безвозвратно поглотившие миллионы долларов, исходно были обречены на неудачу.
Еще одна опасность, все больше грозящая естественным популяциям лосося, — смешивание с «домашними» рыбами, разводимыми в многочисленных лососевых питомниках. Процент таких «инкубаторских» лососей год от года растет, а ведь они отнюдь не способны заменить собой диких рыб. Лосось из рыборазводников менее жизнеспособен, чаше болеет, имеет упрощенное поведение, не позволяющее так тонко приспосабливаться ко всем перипетиям реальной жизни.
Обо всем этом думается, когда видишь то там, то здесь появляющиеся из воды мощные спины изгибающихся в рефлекторных движениях рыб — самки чавычи выкапывают гнезда, держащиеся поблизости самцы конфликтуют, оттесняя друг друга от самок...
Не менее интересно наблюдать на берегу зрителей этого захватывающего зрелища. Время от времени от желтой пластиковой ленты, ограничивающей подход к кромке воды, раздается восторженный возглас: «Вот! Вот она!» — в очередной раз кто-то впервые в жизни увидел это чудо. Отрадно за людей, имеющих возможность так запросто соприкоснуться с таинством природы...
Мы возвращаемся к остановке конки, вновь доставляющей нас к центру фестиваля. Все уже проголодались как волки, и распространяющийся из-под столового навеса дымок жаровен и аппетитные запахи кружат голову.
Лосось на углях — не самая здоровая пища, но это ритуальное праздничное лакомство и поэтому — никаких сомнений! Пировать! За восемь долларов вы получаете тарелку со здоровенным куском красивой красной рыбы, неимоверного размера (как кабачок) картошиной, запеченной в фольге на тех же самых углях, горой свежего овощного салата и стакан неизменно ледяного безалкогольного питья на выбор. Выглядит ланч великолепно, но я уже знаю по опыту, что съесть все это не смогу — слишком много. Сын относится к моим опасениям скептически и поначалу не сомневается в своем собственном успехе, а наши дамы берут себе одну порцию на двоих, но тоже явно не справятся с ней.
Современно расплачиваясь за ланч пластиковой банковской карточкой, думаю о том, что в середине XVII века наш замечательный исследователь Камчатки С. П. Крашенинников писал про чавычу: «...из тамошних рыб нет ей подобной вкусом. Камчадалы так высоко почитают объявленную рыбу, что первоизловленную, испекши на огне, съедают с изъявлением превеликой радости».
Мы усаживаемся за стол и начинаем пиршество тоже с превеликой радостью, обсуждая увиденное и посматривая из-под навеса на моросящий дождь и проглядывающее солнце, протекающую рядом Сэнди и на двух мальчишек, сидящих напротив нас, перемазанных до ушей кетчупом и со смехом вертящих огромные куски пиццы так и сяк, чтобы откусить поудобнее.
К тому моменту, когда мы заканчиваем застолье, дождь прекращается, мы выбираемся из-под навеса и последний раз перед отъездом домой проходим по тропе вдоль обрывистого берега реки к нашему любимому месту, откуда открывается давно и хорошо знакомая нам панорама.
Мы видим красочный осенний лес на мягких покатых склонах; у самой реки — столетнюю ель с уже опустевшим огромным гнездом .скопы на обломанной вершине; быстрый поток прозрачной воды, а в нем, мы знаем, — упорно стремящийся вверх по течению лосось — загадочное и прекрасное проявление окружающей нас природы; один из миллиардов несмотря ни на что работающих механизмов, год за годом замыкающих один круг жизни в начинании другого; звено в непрерывной цепи, в которую вплетены и эти удивительные рыбины, и сама река, и птицы, парящие над ней, и деревья по ее берегам, и пока еще беззаботно наблюдающие все это дети — все мы и все вокруг — Части Целого.
Сергей Полозов / фото автора
Штат Орегон, США
Via est vita: Привидению нужно отомстить
В прошлом номере читатели познакомились с экспедицией Леонида Круглова к племени комбаев, живущем на острове Новая Гвинея. Леонид Круглов — член Русского Географического общества — осуществляет обширную программу «Диалог со всем миром», цель которой — снять фильмы о людях и природе не тронутых цивилизацией земель, а также собрать этнографические коллекции для Российской Академии наук. Все экспедиции спонсирует «Диалог-банк».
Сегодня мы предлагаем описание еще одного путешествия — к горным племенам, живущим на территории государства Папуа-Новая Гвинея, в долине Балием. В составе экспедиции были те же люди, которые путешествовали к племени комбаев: Леонид Круглов, руководитель экспедиции; Андрей Новоселов, режиссер; Александр Белоусов и Михаил Кричман, операторы.
На извивающейся, как змея, лиане сидела маленькая блестящая птичка, похожая на елочную игрушку. Кругленькая, размерами с воробья, но только безумной расцветки. Темно-кирпичного цвета спинка. Крылья темно-синие, со стальным отливом. Такая быстрая, что пропадает иногда прямо на глазах, чтобы тут же оказаться на расстоянии полуметра. Глазки-бусинки. Я залюбовался. Птичка чирикнула.
Петрус, наш провожатый из племени дани, который шел рядом, резко взмахнул рукой... и вот уже птичка трепыхается в его кулаке. Я не успел ничего сообразить, а Петрус уже обдирал с птички перья для своих украшений.
Петрус вел нас смотреть мумию. Это настоящая удача: очень немногим путешественникам удается увидеть папуасскую мумию. В наше время секрет мумифицирования просто утрачен. Во всей долине Балием известно всего три мумии. Самой древней — 550 лет. Мумия из деревни Помо, куда мы идем, помоложе — ей около трехсот пятидесяти. Ее не показывают чужакам, и даже сейчас, пробираясь вслед за Петрусом через тесные джунгли, я не уверен, что ее покажут мне.
Но интуиция подсказывала, что скорее я все же ее увижу... Я представил заинтересованные лица коллег в Академии наук и в Географическом обществе, когда принесу им фотографии...
Да, журнал... Я вдруг вспомнил о сегодняшнем происшествии. Пропал куда-то взятый мной номер московского журнала, где опубликовали большую подборку моих слайдов, сделанных в разных экзотических местах. Там были и женщины из влажных джунглей Амазонки, и мужчина из африканского племени карамоджа (это одни из самых высоких людей на свете), и, кстати, один парень из здешних мест. В прошлый свой приезд на остров я снимал его на рынке Вамены и, насколько запомнил, он живет где-то тут. Может быть, буквально в какой-нибудь из соседних деревень. И, чем черт не шутит, может быть, и в деревне Помо. Вот было бы здорово встретить его снова и подарить ему журнал!
Всякий раз, выбираясь из гостеприимной деревни Миагемы в другие места долины Балием, я тащил с собой в рюкзаке журнал. Но сегодня он куда-то пропал. Неужели утащил кто-то из папуасов? Наверное, вся деревня уже листает журнал и больше радуется не портрету местного парня, а снимкам африканских львов на другой странице... Попросив Анджея, Мишу и Джона, нашего гида и переводчика, хорошенько поискать журнал по всей деревне, мы с Сашей двинулись в путь. Вдвоем — нам объяснили, что большую делегацию в деревне Помо могут и не принять.
Прославленного журналом папуаса в деревне Помо мы не увидели. Здесь почти не было молодежи — последние несколько лет деревня медленно угасала. Нас встретили лишь глубокие старики. Может быть, кто-нибудь из них все-таки помнит секрет мумифицирования?
Наш разговор — он шел на индонезийском — напоминал короткие ответы и вопросы на пресс- конференции.
— Из чьих тел люди племени дани делали мумии?
