— Врешь! Не ловила ты никакого призрака!
— Не хочешь, не верь, — нарочито спокойно произнесла я.
Она уставилась на меня самым пронзительным своим взглядом и начала сканировать. Сканирование результатов не дало — мая физиономия осталась непроницаемой. Тут Сонька сдалась и, придвинувшись ко мне вплотную, спросила:
— Не врешь?
— Да говорю же…
— Поклянись.
— Клянусь, — смиренно пробубнила я.
— Эх, опять без меня! — в сердцах воскликнула она. — И кто оказался призраком?
— Отгадай с трех раз, — предложила я.
— Я так не играю, — скуксилась она.
— Ладно уж скажу так, — раздобрилась я. — Это Эдик.
— Ванин друг? — ахнула Сонька. — Но зачем ему…
— Он журналист…
— Журналист? — совершенно искренне поразилась она. — А я думала, жиголо.
— Я, честно говоря, тоже… Но он настоящий журналист, дипломированный, а с недавнего времени еще и мой помощник. Мы вместе будем вести расследование, он журналистское, я дилетантское…
Сонька смачно позевнула, потом по-детски потерла глаза кулачками и пробормотала:
— Спать хочу.
— Ну так ложись.
— Да мы еще с Пашей хотели съездить…
Куда они с Пашей хотели съездить, для меня так и осталось загадкой, потому что Сонька уснула, не закончив предложения. Я заботливо накрыла ее одеялком, потом прилегла рядом и тут же вслед за подругой отправилась в объятия Морфея.
Проснулись мы в двенадцать дня. Бодрые и радостные. Сонька ясно почему (влюбленные женщины, как правило, вскакивают с постели с песней), я же по причине даже мне самой непонятной, потому что обычно я плохо просыпаюсь и еще, как минимум, двадцать минут прибываю в дурном расположении духа. Но в то утро я так и светилась радостью, наверное, встала именно с той ноги, с которой надо вставать, чтобы быть в прекрасном настроении с самого утра.
— Опупеть! Двенадцать дня! — потягиваясь, сказала Сонька.
— Завтрак проспали, — констатировала я. — Зато обед скоро.
— Тебе бы только пожрать.
— Это ты у нас любовью сыта, а я нуждаюсь еще и в белковой пище…
Я действительно постоянно в ней нуждалась. Даже когда была влюблена или расстроена. Другим крошка в рот не лезет, если они волнуются или страдают, я же мечу с завидным аппетитом, не зависимо от душевного состояния.
А как я люблю мясо! Пусть это и вредно, и немодно, и негуманно, но ничего с собой поделать не могу. Пыталась я один раз стать вегетарианкой, но ничего у меня не получилось. А дело было так…
Я как раз собиралась на юг, естественно, на поезде, на самолет у меня денег не было, зато не дикарем, а по путевке, и так как дорога предстояла дальняя, мне необходимо было затариться продуктами. Вот тут меня и посетила мысль — стать вегетарианкой. С дуру я накупила себе в дорогу всякой травы или, как говорит Сонька, силоса: помидор, огурцов, бананов. Разбавила это растительное меню сыром и печеньем, после чего, переполняемая благими намерениями, поехала.
Первые сутки прошли нормально, я ела помидоры в прикуску с огурцами и была если не счастлива, то довольна, зато на исходе вторых я готова была броситься на каждого, поедающего колбасу, чтобы ее отнять. Когда же мы прибыли к месту назначения, кажется в Лазаревское, и когда наша группа отправилась в столовую на завтрак, я в отличие от всех (все кушали легкую пищу: кашу, сыр, запеканку) заказала себя половину цыпленка табака, жаркое и беляш. К ужасу соседей по столу я все это села.
Так позорно закончилась моя единственная попытка стать вегетарианкой…
— Леля, — позвала меня Сонька, вставая с кровати. — Как ты думаешь, на пляж стоит идти?
— Думаю, не стоит. Сейчас самое пекло.
— И что же мне делать? Спать я не хочу…
— Разрешаю посмотреть телек.
— Спасибочки, от телека я уже отвыкла… — Она придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале и, судя по ямочкам, появившимся на щеках, осталась собою довольна. — В гости что ли сходить…
— К кому?
— Ну… К Эмме Петровне, например…
— Не смеши, Софья!
— Тогда к Зорину с Блохиным. Я, правда, не знаю, в каком они номере…
— Слушай, если хочешь Пашу навестить, так и скажи! Нечего тут на дурочку играть…
Она прыснула и швырнула в меня подушкой.
— Мамочку не обманешь, да, Леля?!
— Да, Соня. Так что топай к своему Ромэо.
— А ты не обидишься? — взволновалась она. — Потому что, если тебе без меня скучно, ты скажи, и я никуда не пойду…
Я заверила Соньку, что без ее общества как-нибудь обойдусь, после чего поднялась с кровати и начала быстро собираться. Дело в том, что у меня появилась одна идейка, о которой мне спешно надо было рассказать своему новому товарищу Эдику.
Номер я покинула в двенадцать пятнадцать, то есть на сборы у меня ушло не больше пятнадцати минут, что делало мне честь, потому что редкая женщина приведет себя в порядок за четверть часа. Хоть чем-то могу гордиться!
В столовую я решила не идти (в конце концов, жидкий борщ и костлявая курица не стоят того, чтобы из-за них откладывать срочное дело), а сразу отправиться на поиски Вано, ведь только он знал, как мне отыскать Эдика.
Ваню я нашла быстро, он, как всегда, пасся недалеко от лечебного корпуса, вылавливая клиентов. Был он в своих любимых светлых брюках со стрелочками (наверное, ночами только тем и занимается, что брюки гладит), в кремовой рубашке, в ботинках на голую ногу и с «матюгальником» в руках.
— Лелик, здравствую дорогая! — радостно завопил он, кидаясь обниматься.
— Привет, Ваня.
— Ко мнэ пришла, ай молодэц!
— Ваня, мне нужен Эдик. Скажи, как его найти…
— Зачэм тэбе Эдык, слущай!? — насупился он. — Я развэ хуже?
— Конечно, ты лучше, я тебя обожаю, только мне именно Эдик нужен…
— Зачэм? — продолжал дуться Вано.
— Он же журналист, так?
— Подумаешь, журналист! Я, мэжду прочим, по образованию художник-рэстовратор…
— Да мне объявление надо в газету дать. Хочу, чтоб Эдик мне помог.
Ваня сразу просветлел и успокаивающе проговорил:
— Эдик поможет.
— Скажи, пожалуйста, где находится редакция. И название газеты, чтоб я смогла найти.
— В городэ Сочи.
— Ясно, что в Сочи, ты мне точный адрес назови…
— Нэт, газэта так называется «В городэ Сочи». А адрэса я нэ знаю, но отвэзти могу…
— Ну что ты, Ваня, зачем же так беспокоиться… — протестующее залепетала я, хотя сама только и мечтала о том, чтобы он обо мне позаботился — города-то я не знала.
— Мнэ все равно в Сочи надо, по дэлам, так что довэзу.
— А как же твои клиенты?
