могут гордиться успехом. Пожалуй, бродят сейчас по улицам, с тайным наслаждением прислушиваясь к разговорам. Быть может, и здесь, в таверне, сидит кто-то из них.
Взгляд Тредэйна украдкой скользил по лицам. Сколько разных, непохожих друг на друга людей. Разве угадаешь, кто из них носит маску, под которой скрывается автор памфлетов? Конечно, Тредэйн мог бы при желании воспользоваться своим искусством, но стоит ли расходовать колдовскую силу на столь бесполезное развлечение? Кто бы они ни были, Тредэйн мысленно желал им удачи. И ему вдруг пришло в голову, что сам он невольно оказал им большую услугу, предоставив материал для последних статей. И собирается продолжать в том же духе. Они должны бы проникнуться благодарностью к неизвестному союзнику, сверхъестественные способности которого помогают им разоблачить миф об угрозе колдовства.
Впрочем, Тредэйн не нуждался в их благодарности, да и иная помощь была чистой случайностью. Просто на время его цели совпали с целями Мух, в остальном же их деятельность не имеет к нему никакого отношения. Весьма вероятно, что вся шайка вскоре попадет в котел — обычная судьба безрассудных идеалистов.
Жаль, но… Их попытка свергнуть едва ли не всесильный Белый Трибунал изначально обречена на поражение и Тредэйна ни в коей мере не касается — для него важен только один из судей.
— Дом номер шестнадцать на Солидной площади, — заявил кучер ЛиХофбруннов.
— Вы уверены? — верховный судья пристально посмотрел на перепуганного собеседника. Годы нисколько не умалили власть его бесцветных глаз.
— В точности, верховный судья, — горячо закивал кучер. — Без остановок, прямой дорогой. В тот вечер я прямо из Сердца Света отвез ее к номеру шестнадцать на Солидной.
— Где живет?..
— Ее врач. Тот иностранец, который наделал столько шуму. Фламбеска.
— Первый визит?
— Нет, верховный судья.
— Сопровождал ли ее прежде супруг, достойный барон ЛиХофбрунн?
— Никогда, верховный судья.
— Понимаю. Определите продолжительность визита.
— Я не следил за временем, верховный судья. Точно не скажу, боюсь соврать. Я…
— Час?
— Что вы, гораздо меньше!
— Полчаса?
— Меньше. Не то бы я продрог, дожидаясь ее. Может, с четверть часа, а потом она вышла, и выглядела, словно ей гора на голову рухнула.
— Были признаки физических изменений?
— Да нет, ничего такого. Просто такое уж у нее было лицо, и походка тоже.
— Понимаю. И после этого?..
— Потом она, вместо того чтобы сесть в карету, поплелась пешком по улице. Я ей кричу: «Миледи, миледи, позвольте отвезти вас домой!», а она уходит, словно не слышит.
— Вы не пытались последовать за ней?
— Это не мое дело, верховный судья.
— Она что-нибудь сказала?
— Ни словечка. Я бы скрывать не стал! Поверьте, я вам все рассказал.
— Я вам верю, поскольку в состоянии распознать малейшее отклонение от истины. Солгать мне невозможно.
— Я бы и пробовать не стал, верховный судья. Да мне и скрывать-то нечего.
— Надеюсь, что так, ради вашего же блага. Что вы сделали после ухода баронессы?
— Вернулся к Сердцу Света за милордом. Рассказал ему, где видел миледи в последний раз, и спросил, не надо ли ее поискать. Он сказал, не надо, его, мол, это не касается, так что я просто отвез его домой.
— Понимаю. Вы уверены, что рассказали все о том вечере?
— Да, верховный судья. Все. — Кучер снова ощутил на себе пронизывающий луч взгляда, который умудрился перенести достойно — почти не дрогнув.
— Вы дословно записали показания? — обратился ЛиГарвол к своему секретарю.
Тот кивнул.
— Требуется ваша подпись, — сообщил кучеру верховный судья. — Вы грамотны?
— Свое имя написать смогу.
Перед ним положили бумагу. Взяв у секретаря перо, кучер старательно вывел свое имя на пачке листков и поднял взгляд, полный добродетельной гордости.
— Пока достаточно. Если Белому Трибуналу понадобится ваше свидетельство…
— Я с радостью исполню свой долг, верховный судья.
— Не сомневаюсь. Слуга достоин своего господина. Вы можете идти.
Кучер с облегчением удалился. Несколько минут судья ЛиГарвол перечитывал его показания, оказавшиеся неожиданно интересными. Связь Эстины ЛиХофбрунн с врачом-иностранцем и его влияние на женщину, безусловно, стоило изучить повнимательнее. Особенно важно выяснить, что произошло во время их последней встречи. ЛиГарвол дернул висевший над столом шнурок звонка. Мгновенно появился коренастый офицер в форме Солдат Света.
— Верховный судья! — отсалютовал офицер.
— Капитан… — Некоторое время судья молча рассматривал вошедшего. Он был почти готов отдать приказ о немедленном аресте и допросе доктора Фламбески, однако передумал, более тщательно осмыслив эту проблему. Недавно появившись в городе, стрелианец успел заслужить немалую известность. Его пациенты — люди состоятельные и хорошего происхождения, так что арест не останется незамеченным. Связь модного доктора с покойной ЛиХофбрунн только подогреет интерес к неприятному происшествию, которое желательно поскорее предать забвению. Эти отвратительные прислужники Злотворных, прозвавшие себя Мухами, и без того заполонили город своими мерзостными пасквилями. Они сумели прознать обо всем, что случилось на Зимнем Восхвалении — явно от кого-то из присутствовавших, и выводы, сделанные ими из болтовни безумной женщины, чрезвычайно опасны. Арест врача покойной, явное проявление озабоченности суда только подбросит новую пищу злобным клеветникам.
Иногда в интересах Автонна следует проявлять сдержанность и терпение.
— Вы приставите пару лучших агентов к дому номер шестнадцать на Солидной площади, — распорядился судья. — Взять под наблюдение квартирующего там иностранца, назвавшегося доктором Фламбеской. Обратить внимание на его передвижения, привычки и разговоры. Особенно тщательно учитывать имена посетителей Фламбески: пациентов, знакомых и прочих. Наблюдение незаметно для объекта вести круглосуточно.
14
Сержант Отборного полка Оршль любил свою работу. Ему нравилась свобода от надоевшей всем его сослуживцам тесной формы Солдат Света, нравились сложные переодевания, на которые приходилось идти ради незаметной слежки, особенно если очередная роль требовала роскошной одежды и важного вида, нравились независимость и разнообразие, освобождение от ежедневной рутины. Но, прежде всего, ему нравилось наблюдать за людьми, проникать в их тайны и обретать неосязаемую власть над теми, кто даже не подозревал о его существовании. Да, в такой службе было немало приятного.
Но нынешнее задание было смертельно скучным.
Изображать садовника в крошечном сквере на Солидной было несложно, и еще проще — держать объект под наблюдением. Оршль уже три дня следил за жильцом шестнадцатого дома, но за все это время
