– вздох облегчения. Но тут же вздох пресекся, словно его обрезали ножницами, и вновь заклокотало, забулькало, как лава из вулкана. Съеденное и выпитое запросилось наружу мощным и сильным толчком.
Глеб не выдержал, выругался, а затем быстро побежал вниз, стараясь держаться поближе к стене. Уже подходя к двери подъезда, он услышал, как пьяный мужик заголосил:
– Эй, открывайте, мать вашу! Я пришел, молочка принес, зеленого, козлы рогатые, падлы вонючие.
Дверь хлопнула, и звук исчез.
«Добрался-таки, альпинист, совершил восхождение. В квартире блевать не стал, все в подъезде оставил. Вот же, уроды, – подумал Глеб сразу обо всех, с кем пришлось столкнуться сегодняшней ночью. – Куй железо, пока горячо. Звонить не буду, – решил он, – проверять по компьютеру тоже, скорее всего, стерто все, и этой квартиры, наверное, даже нет в базе данных. Надо сразу ехать и надеяться, что Эмма Савина сейчас дома».
В том, что он сможет получить нужную информацию, Глеб не сомневался. Вряд ли Эмма знает, что ее партнер по сексу, запечатленный на фотографии, мертв. Это будет для нее сюрпризом. Известие о чужой смерти всегда действует парализующе, и человек, как правило, робеет, начинает говорить, признается даже в несовершенных грехах. А Савиной есть, о чем рассказать, есть, чего бояться. Если убили Самохвалова, значит, она тоже в опасности. Мертв электрик, впускавший ее в гостиницу, возможно, убит и фотограф, которого ищет Потапчук. Но живым вряд ли застанет'.
Сиверов мчался по городу. Садовое кольцо, Комсомольский проспект… – улицы сменялись одна за другой.
Доехав до Оболенского переулка, Глеб сбавил скорость, чтобы не проскочить нужный дом.
«А вот и он! – Сиверов остановился у следующего дома и припарковал машину на улице. – Если заехать во двор, Савина может насторожиться. Хотя маловероятно. Однако лишний раз перестраховаться не вредно».
Подъезд был без кодового замка, но лестница, на удивление, оказалась довольно чистой. Дверь квартиры тоже выглядела очень прилично, явно была недавно отремонтирована. Сиверов осмотрелся.
Замок показался ему не очень сложным, как в большинстве не самых дорогих металлических дверей.
Затем Глеб прошелся взглядом по периметру стальной дверной коробки и увидел покрытый побелкой телефонный провод.
«А вот провод, на всякий случай, лучше перерезать», – он достал из кармана перочинный ножик и аккуратно, сначала одну жилу, потом вторую, перерезал провод, тщательно следя за тем, чтобы не замкнуть, иначе телефон отозвался бы коротким звонком.
«Так, теперь Савина никуда не сможет позвонить. Если, конечно, она дома».
Замаскировав обрезанный провод, Сиверов взял в пальцы отмычку и аккуратно ввел ее в замочную скважину. Замок – такая штука, что ковыряться в нем абсолютно бесшумно не получается, металл все-таки. Судя по конструкции, за первой дверью находилась вторая. Поэтому то, как открывался первый замок, в квартире вряд ли было слышно.
Наконец ригель отошел, и Глеб открыл тяжелую металлическую дверь. За ней действительно оказалась вторая, уже деревянная, обитая черным дерматином в блестках фигурных гвоздей. Сиверов осторожно нажал на ручку. Замок был открыт.
Придерживая дверь на весу, Глеб повел ее в квартиру, где царила полная темнота. Где-то в глубине комнаты тлел красным огоньком телевизор.
Закрыв обе двери. Сиверов остановился и прислушался. Если бы в квартире кто-то спал, он бы обязательно услышал сопение, но царила полная тишина.
«Значит, либо Эммы нет, либо она проснулась, затаилась».
На цыпочках он двинулся к комнате. Сзади чуть слышно скрипнула дверь в ванной, и уже в который раз острый слух спас Глеба. Он пригнулся и одновременно качнулся в сторону. Удар короткой резиновой дубинки с металлическим стержнем внутри пришелся точно на то место, где еще секунду назад находилась голова Глеба. Нападавший, не удержавшись, по инерции полетел вперед, следом за дубинкой, и Сиверов нанес ему сильный удар ребром ладони по горлу. То, что на него напал мужчина, Глеб не сомневался ни секунды, такой силы был удар.
Мужчина захрипел, зашатался, но не упал. Сиверов рванулся в комнату. Но тут ярко вспыхнул свет, и Глеб увидел нацеленный на него пистолет с массивным глушителем.
– Стой! – коротко скомандовал человек с пистолетом, продолжая держать вторую руку на выключателе, Двигаться было опасно. Глеб сразу заметил, что пистолет снят с предохранителя, и, решив не рисковать, замер на месте.
– Руки поднимай, только медленно!
По глазам мужчины Сиверов понял, что тот удивлен. Ждали явно не его и наверняка знали, кого ждут. Второй незнакомец, хоть еще хрипел и ругался, но уже выпрямился и ощупывал горло. Резиновая дубинка валялась рядом.
– Ты кто? – тихо спросил мужчина с пистолетом в руке.
И Глеб решил закосить под идиота:
– Мужики, вы чего?
– Откуда ключи взял?
– Эмма дала, сказала, заходи, когда хочешь, а вы кто? Набросились, как петухи какие!
– К стене! И руки за головой держи! А ты обыщи его, – сказал мужчина с пистолетом своему напарнику.
Сиверов понял, что дело не в обыске, пока они хотят лишь выяснить, кто он такой, но любой ответ на этот вопрос не повлияет на его дальнейшую судьбу. Глеб нутром чуял, что отсюда его не выпустят, он сорвал все их планы. Скорее всего, они ждут Эмму, он же – временная помеха. А временные помехи устраняют. По поведению мужчин, сидевших в засаде, он сразу определил, что они профессионалы, привыкшие убивать, хладнокровные киллеры. Значит, времени, чтобы что-то предпринять, не так уж много. Они сильные, тренированные и, скорее всего, прошли ту же школу, что и он.
«Против двоих устоять трудно, особенно, если находишься под прицелом. Одного из них придется убрать, а второго нужно завалить, чтобы потом выяснить, кто он такой и что здесь делает».
– К стене! – рявкнул мужчина с пистолетом, не повышая голоса, угрожающим был лишь тон.
– Мужики, вы чего? – Сиверов сделал вид, что боится, и уткнулся лицом в стену. – Я потрахаться пришел, если что, уйду… Деньги нужны – берите.
Глеб видел тень мужчины, подходившего к нему сзади, подходившего аккуратно, с опаской, явно помнившего резкий неожиданный удар.
«Ну, Глеб Петрович, – сказал себе Сиверов, – покажи, на что способен!»
– Эй, де трогай, я щекотки боюсь! – усыпляя бдительность врагов, весело предупредил он.
– Я тебя сейчас пощекочу!
По движению тени Глеб определил момент замаха дубинкой и, резко развернувшись, ударил мужчину ногой в грудь, вложив в этот удар всю свою силу. Бил он с таким расчетом, чтобы противник, пролетев часть комнаты, сшиб с ног и напарника.
Так все и получилось. Мужчина с пистолетом в руке упал спиной на диван, второй же, падая, ударился виском о вентиль радиатора, не прикрытый маховиком. Хрустнула височная кость, Сиверов отметил это как бы между прочим. Времени на раздумья и на анализ обстановки у него не было.
Мужчина с пистолетом уже успел перевернуться на бок и вставал. Сиверова спасло лишь то, что противник на секунду замешкался, вынимая ногу из-под тела напарника. Глеб набросился на него сбоку, цепко обхватил шею локтем и сжал руку с оружием.
Мужчина оказался очень сильным. Как ни старался Глеб, ему удавалось только удерживать руку, но вывернуть ее он не мог. Преимущество неожиданного нападения было сведено на нет. Мужчина изо всех сил напрягся и сумел-таки подмять под себя Глеба, а затем, ни секунды не медля, стал пытаться отжаться от него, чтобы иметь возможность выстрелить. Сиверов отчаянно сопротивлялся, не давая ему этого сделать. Он понимал, пока между ними практически нет зазора, пистолет с длинным глушителем не
